Я постмодернист, я так вижу
Название: Оранжевая лестница
Автор: Vedma_Natka
Бета: DreamTheCyanide
Размер: мини, 1235 слов
Категория: слэш
Жанр: флафф
Пейринг/Герои: Шерлок/Джон
Рейтинг: R
Дисклеймер: ни на что не претендую
Размещение: спросите ))))
Саммари: написано на заявку
Джонлок. Пока Джон не живет на Бейкер-стрит, Шерлок передвигает его кресло в свою комнату. Часто сидит там, фантазирует о Джоне. Один раз Джон застал его там за мастурбацией. Дальнейшее продолжение вместе с Джоном., вероятно вышло не совсем точно.
Предупреждения: OOC, АУ к третьему сезону, Мэри просто нет и не было в жизни Джона.
Критика: не желательна
читать дальше
Желтеющее перед заходом солнце старательно освещало спальню, будто пытаясь найти улики, но улики чего? Размышлять об этом не хотелось. Дедукция пылилась в чертогах, как старая меховая шапка миссис Хадсон на антресолях. Когда-нибудь она пригодится. Наверняка! Но думать о зиме пока было рано, и потому шапка пылилась. Дедукция тоже. Ведь она не могла объяснить, почему Уотсон не захотел вернуться к Шерлоку после его возвращения, она не подсказывала, почему, казалось бы, простивший его друг избегает Шерлока.
Шерлок просто сидел в кресле Джона и думал о нём, если постепенное разматывание клубка ассоциаций и фантазий можно было назвать мыслительным процессом.
Почтовые ящики, сиявшие на оштукатуренной стене подъезда всеми цветами радуги, были разными – вертикальными и горизонтальными, металлическими и деревянными, украшенными наклейками и подписанными фамилиями хозяев. Мини-отель занимал несколько квартир в жилом доме, и Джону это сразу понравилось. Жить среди настоящих парижан, а не только туристов, по его мнению, было лучше. Что ж, лучше так лучше, Шерлок не возражал.
– Оригинально придумано, – отметил Джон. Кажется, он тогда был готов искать достоинства в любой мелочи – прежде всего в пику дувшемуся Шерлоку. По пути из аэропорта Джон успел порадоваться местным трамваям, со звоном ехавшим с горки и со скрипом – вверх по ней, настоящим французским круассанам в витрине булочной, чудесной погоде, нарядным витринам сувенирных лавок, а теперь вот удивлялся почтовым ящикам, господи боже ты мой! Что в них могло быть оригинального и хорошего? Но Джон порадовался им, и теперь они поселились в голове Шерлока навсегда. Потому что он не мог, просто не смел выкинуть из головы довольного жизнью, слегка лукавого Джона, который явно пытался вызвать реакцию Шерлока. И слова, и обстановка теперь были запечатлены в объёмной трёхмерной сцене, со звуком и запахом – пахло там кофе и жарящимися лепешками, а ещё вымытым деревянным полом в масляной краске – особый запах. Если помыть лакированный паркет или деревянный пол, пропитанный олифой – пахнуть будет иначе. И свет из открытой двери подъезда, который падал на Джона, был будто поставлен умелым осветителем, будто он не был случайным потоком солнца, ворвавшимся в дверной проём. И так он очерчивал шевелящиеся губы, и так блеснула капелька пота, бегущая по шее, что сдерживаться просто не было сил. Шерлок мечтал ухватить её губами, и в мыслях… Да, он ведь был совершенно свободен в мыслях и тут мог, имел право сделать это – приобнять Джона за талию и поймать солёную каплю, а потом зарыться носом в волосы, отчего было весело и щекотно.
– Шерлок, что…? – Джон прервался на этом месте, так как Шерлок не хотел отвлекаться на разговоры и хотя бы в своей фантазии имел право ничего не объяснять. Он мог потянуть за руку, взбежать по свежевымытым ступеням грязно-оранжевого цвета – чудовищный вкус у хозяина дома – быстро и легко открыть дверь тяжёлым старомодным ключом, от которого рука резко пахла металлом, и Джон бы безропотно последовал за ним. А там он мог просто бросить свои вещи на пол. Пусть Джон бросит их и прижмется к Шерлоку сам, без всякого принуждения. Или он вообще первый начнёт обниматься ещё там, в подъезде? В другой раз Шерлок придумает так.
Пусть на Джона подействует разрекламированный волшебный воздух Парижа, города любви, а не детективов. Это старый добрый Лондон – место прекрасных загадок – а в Париж они поехали отдыхать, и Шерлок раздражался, не понимая, что хорошего в походах в музеи и осмотре растиражированных, надоевших ещё на фото достопримечательностей. О, если бы они провели отпуск, как в его мечтах, он бы не возражал, но в реальности было скучно, и никакой любви из рекламных проспектов с поцелуями – обязательно на фоне Эйфелевой башни – не было её, господа присяжные, весь город Париж тому свидетелем. Зато сейчас Шерлок может себе позволить всё, и в следующий раз Джон, милый добрый Джон, коротко взрыкнув, с силой потянет его вверх по лестнице, будто боясь, что Шерлок станет возражать. Конечно, он не станет, но ведь Джон к тому времени ещё не успеет догадаться, как Шерлок его хочет. Милый недогадливый Джон, где уж ему так просто понять, что Шерлок готов наброситься на него? Давно, давно мечтает об этом!
Шерлок прижимал Джона к себе, пытался впитать его всего, а сам ощущал, что сейчас уже взорвется – тело требовало прикосновения, настоящего, реального, хотя бы своей рукой. Он принялся расстёгивать рубашку – зря он уселся в кресло Джона, не раздевшись, ведь мог догадаться, что задумается о его бывшем хозяине, в этом кресле подобное происходило почти всегда. И к чему эти мысли приводили, тоже очевидно. А испортить шёлковую рубашку не хотелось и приходилось сейчас освобождаться от неё, пару раз жёстко проведя рукой по вставшему члену, требовавшему внимания, тревожно-мускусно пахнувшему. В фантазии же Джон принялся ему помогать, заглядывая в глаза и спрашивая тревожно:
– Шерлок, Шерлок, ты в порядке? Может, мне уйти, если я не вовремя?
– В абсолютном, – заверил Шерлок и притянул Джона к себе, закрывая ему рот поцелуем. Пусть отвечает или уходит, оставляя его наедине с фантазией и рукой, у Шерлока есть верная рука, она не подведёт.
Шерлок закрыл глаза и мыслями вернулся в парижскую квартиру с чуть застоявшимся воздухом – она выпустила бывших жильцов и оставалась пустой, нежилой пару дней, пока они не въехали.
Теперь он целовал Джона и путался в пуговицах его и своей рубашек, расстегивая то одну, то другую, и всё было куда более реально, с осязаемым, настоящим Джоном. Они сталкивались руками, Джон чуть колол щетиной, и было не совсем удобно, как не бывает в фантазии, где всё так, как пожелает мечтатель. Было намного лучше. От этой неловкой реальности заходилось сердце, и делалось немного страшно, что она исчезнет, и поцелуи становились всё более жадными, а руки – всё более нетерпеливыми и стискивали, оставляя следы: красные, недолгие, но настоящие. Шерлок уже не понимал, открыты у него глаза или закрыты, Лондон или Париж, Париж или Лондон, да какая разница, если тут Джон, Джон, Джон с его чуть солоноватой от пота кожей, острыми ключицами и сильными мышцами, со зрачками, затопившими всю радужку, чуть постанывающий, опускающий бегунок на молнии своих джинсов, а потом проводящий одним из пальцев, которыми он только что высвобождал свой член, по уздечке члена Шерлока. И от этого сердце билось так бешено, что казалось, будто они выбежали из квартиры и мчатся по лестнице, и их дыхание сбито, заполошно, и они счастливы в движении, и хочется крикнуть срывающимся голосом: «Я тебя люблю!» – потому что это правда, и она сейчас так уместна.
Опасаясь нервной неловкости движений, Шерлок ласкал Джона осторожно, нежно, сдерживаясь, пока тот не перехватил его руки, не направил, усиливая давление, скорость, жёсткость. По оранжевой лестнице вверх, вверх, до самой крыши, откуда можно выпасть в небо, в облака, выплеснуться в реальность и открыть глаза – всё же Шерлок их закрыл, вот оно что.
И теперь он мог любоваться пшеничной с проседью макушкой распластавшегося по нему Джона, радоваться его тяжести на себе, впитывать сбившееся дыхание.
– Почему ты до сих пор не вернулся на Бейкер-стрит?
Джон завозился, не поднимая головы, а наоборот, пряча глаза от Шерлока, пробормотал ему в грудь.
– Отсюда неудобно ездить до моей работы, да и смысл? Расследовать вместе всё равно не получается, я отвык от тебя. Нельзя дважды войти в одну реку.
– Разве это причина? – Шерлок погладил упрямую макушку, и Джон наконец-то поднял голову.
– Ты прав, это лишь повод. Просто я разучился тебе доверять.
Шерлок поджал губы. Молча – а что тут скажешь, у Джона веские основания, не поспоришь, не пойдешь против истины.
– Но мы можем попытаться, – примирительно сказал Джон. – Я думаю дать тебе шанс.
– Из-за случившегося? – удивился Шерлок. Он правда не понимал, что сейчас изменилось.
– Из-за того, что ты сказал, что любишь меня, – развеселившийся Джон дёрнул Шерлока за нос. – Для меня это весомая причина, просто имей в виду.
– А, – ответил Шерлок и улыбнулся, не спрашивая, любит ли его Джон. Джон собирался вернуться. Зачем ещё какие-то вопросы?
Автор: Vedma_Natka
Бета: DreamTheCyanide
Размер: мини, 1235 слов
Категория: слэш
Жанр: флафф
Пейринг/Герои: Шерлок/Джон
Рейтинг: R
Дисклеймер: ни на что не претендую
Размещение: спросите ))))
Саммари: написано на заявку
Джонлок. Пока Джон не живет на Бейкер-стрит, Шерлок передвигает его кресло в свою комнату. Часто сидит там, фантазирует о Джоне. Один раз Джон застал его там за мастурбацией. Дальнейшее продолжение вместе с Джоном., вероятно вышло не совсем точно.
Предупреждения: OOC, АУ к третьему сезону, Мэри просто нет и не было в жизни Джона.
Критика: не желательна
читать дальше
Желтеющее перед заходом солнце старательно освещало спальню, будто пытаясь найти улики, но улики чего? Размышлять об этом не хотелось. Дедукция пылилась в чертогах, как старая меховая шапка миссис Хадсон на антресолях. Когда-нибудь она пригодится. Наверняка! Но думать о зиме пока было рано, и потому шапка пылилась. Дедукция тоже. Ведь она не могла объяснить, почему Уотсон не захотел вернуться к Шерлоку после его возвращения, она не подсказывала, почему, казалось бы, простивший его друг избегает Шерлока.
Шерлок просто сидел в кресле Джона и думал о нём, если постепенное разматывание клубка ассоциаций и фантазий можно было назвать мыслительным процессом.
Почтовые ящики, сиявшие на оштукатуренной стене подъезда всеми цветами радуги, были разными – вертикальными и горизонтальными, металлическими и деревянными, украшенными наклейками и подписанными фамилиями хозяев. Мини-отель занимал несколько квартир в жилом доме, и Джону это сразу понравилось. Жить среди настоящих парижан, а не только туристов, по его мнению, было лучше. Что ж, лучше так лучше, Шерлок не возражал.
– Оригинально придумано, – отметил Джон. Кажется, он тогда был готов искать достоинства в любой мелочи – прежде всего в пику дувшемуся Шерлоку. По пути из аэропорта Джон успел порадоваться местным трамваям, со звоном ехавшим с горки и со скрипом – вверх по ней, настоящим французским круассанам в витрине булочной, чудесной погоде, нарядным витринам сувенирных лавок, а теперь вот удивлялся почтовым ящикам, господи боже ты мой! Что в них могло быть оригинального и хорошего? Но Джон порадовался им, и теперь они поселились в голове Шерлока навсегда. Потому что он не мог, просто не смел выкинуть из головы довольного жизнью, слегка лукавого Джона, который явно пытался вызвать реакцию Шерлока. И слова, и обстановка теперь были запечатлены в объёмной трёхмерной сцене, со звуком и запахом – пахло там кофе и жарящимися лепешками, а ещё вымытым деревянным полом в масляной краске – особый запах. Если помыть лакированный паркет или деревянный пол, пропитанный олифой – пахнуть будет иначе. И свет из открытой двери подъезда, который падал на Джона, был будто поставлен умелым осветителем, будто он не был случайным потоком солнца, ворвавшимся в дверной проём. И так он очерчивал шевелящиеся губы, и так блеснула капелька пота, бегущая по шее, что сдерживаться просто не было сил. Шерлок мечтал ухватить её губами, и в мыслях… Да, он ведь был совершенно свободен в мыслях и тут мог, имел право сделать это – приобнять Джона за талию и поймать солёную каплю, а потом зарыться носом в волосы, отчего было весело и щекотно.
– Шерлок, что…? – Джон прервался на этом месте, так как Шерлок не хотел отвлекаться на разговоры и хотя бы в своей фантазии имел право ничего не объяснять. Он мог потянуть за руку, взбежать по свежевымытым ступеням грязно-оранжевого цвета – чудовищный вкус у хозяина дома – быстро и легко открыть дверь тяжёлым старомодным ключом, от которого рука резко пахла металлом, и Джон бы безропотно последовал за ним. А там он мог просто бросить свои вещи на пол. Пусть Джон бросит их и прижмется к Шерлоку сам, без всякого принуждения. Или он вообще первый начнёт обниматься ещё там, в подъезде? В другой раз Шерлок придумает так.
Пусть на Джона подействует разрекламированный волшебный воздух Парижа, города любви, а не детективов. Это старый добрый Лондон – место прекрасных загадок – а в Париж они поехали отдыхать, и Шерлок раздражался, не понимая, что хорошего в походах в музеи и осмотре растиражированных, надоевших ещё на фото достопримечательностей. О, если бы они провели отпуск, как в его мечтах, он бы не возражал, но в реальности было скучно, и никакой любви из рекламных проспектов с поцелуями – обязательно на фоне Эйфелевой башни – не было её, господа присяжные, весь город Париж тому свидетелем. Зато сейчас Шерлок может себе позволить всё, и в следующий раз Джон, милый добрый Джон, коротко взрыкнув, с силой потянет его вверх по лестнице, будто боясь, что Шерлок станет возражать. Конечно, он не станет, но ведь Джон к тому времени ещё не успеет догадаться, как Шерлок его хочет. Милый недогадливый Джон, где уж ему так просто понять, что Шерлок готов наброситься на него? Давно, давно мечтает об этом!
Шерлок прижимал Джона к себе, пытался впитать его всего, а сам ощущал, что сейчас уже взорвется – тело требовало прикосновения, настоящего, реального, хотя бы своей рукой. Он принялся расстёгивать рубашку – зря он уселся в кресло Джона, не раздевшись, ведь мог догадаться, что задумается о его бывшем хозяине, в этом кресле подобное происходило почти всегда. И к чему эти мысли приводили, тоже очевидно. А испортить шёлковую рубашку не хотелось и приходилось сейчас освобождаться от неё, пару раз жёстко проведя рукой по вставшему члену, требовавшему внимания, тревожно-мускусно пахнувшему. В фантазии же Джон принялся ему помогать, заглядывая в глаза и спрашивая тревожно:
– Шерлок, Шерлок, ты в порядке? Может, мне уйти, если я не вовремя?
– В абсолютном, – заверил Шерлок и притянул Джона к себе, закрывая ему рот поцелуем. Пусть отвечает или уходит, оставляя его наедине с фантазией и рукой, у Шерлока есть верная рука, она не подведёт.
Шерлок закрыл глаза и мыслями вернулся в парижскую квартиру с чуть застоявшимся воздухом – она выпустила бывших жильцов и оставалась пустой, нежилой пару дней, пока они не въехали.
Теперь он целовал Джона и путался в пуговицах его и своей рубашек, расстегивая то одну, то другую, и всё было куда более реально, с осязаемым, настоящим Джоном. Они сталкивались руками, Джон чуть колол щетиной, и было не совсем удобно, как не бывает в фантазии, где всё так, как пожелает мечтатель. Было намного лучше. От этой неловкой реальности заходилось сердце, и делалось немного страшно, что она исчезнет, и поцелуи становились всё более жадными, а руки – всё более нетерпеливыми и стискивали, оставляя следы: красные, недолгие, но настоящие. Шерлок уже не понимал, открыты у него глаза или закрыты, Лондон или Париж, Париж или Лондон, да какая разница, если тут Джон, Джон, Джон с его чуть солоноватой от пота кожей, острыми ключицами и сильными мышцами, со зрачками, затопившими всю радужку, чуть постанывающий, опускающий бегунок на молнии своих джинсов, а потом проводящий одним из пальцев, которыми он только что высвобождал свой член, по уздечке члена Шерлока. И от этого сердце билось так бешено, что казалось, будто они выбежали из квартиры и мчатся по лестнице, и их дыхание сбито, заполошно, и они счастливы в движении, и хочется крикнуть срывающимся голосом: «Я тебя люблю!» – потому что это правда, и она сейчас так уместна.
Опасаясь нервной неловкости движений, Шерлок ласкал Джона осторожно, нежно, сдерживаясь, пока тот не перехватил его руки, не направил, усиливая давление, скорость, жёсткость. По оранжевой лестнице вверх, вверх, до самой крыши, откуда можно выпасть в небо, в облака, выплеснуться в реальность и открыть глаза – всё же Шерлок их закрыл, вот оно что.
И теперь он мог любоваться пшеничной с проседью макушкой распластавшегося по нему Джона, радоваться его тяжести на себе, впитывать сбившееся дыхание.
– Почему ты до сих пор не вернулся на Бейкер-стрит?
Джон завозился, не поднимая головы, а наоборот, пряча глаза от Шерлока, пробормотал ему в грудь.
– Отсюда неудобно ездить до моей работы, да и смысл? Расследовать вместе всё равно не получается, я отвык от тебя. Нельзя дважды войти в одну реку.
– Разве это причина? – Шерлок погладил упрямую макушку, и Джон наконец-то поднял голову.
– Ты прав, это лишь повод. Просто я разучился тебе доверять.
Шерлок поджал губы. Молча – а что тут скажешь, у Джона веские основания, не поспоришь, не пойдешь против истины.
– Но мы можем попытаться, – примирительно сказал Джон. – Я думаю дать тебе шанс.
– Из-за случившегося? – удивился Шерлок. Он правда не понимал, что сейчас изменилось.
– Из-за того, что ты сказал, что любишь меня, – развеселившийся Джон дёрнул Шерлока за нос. – Для меня это весомая причина, просто имей в виду.
– А, – ответил Шерлок и улыбнулся, не спрашивая, любит ли его Джон. Джон собирался вернуться. Зачем ещё какие-то вопросы?
-
-
19.09.2014 в 19:19-
-
19.09.2014 в 19:23фантазии же Джон принялся ему помогать, заглядывая в глаза и спрашивая тревожно: – Шерлок, Шерлок, ты в порядке? Может, мне уйти, если я не вовремя? – В абсолютном, – заверил Шерлок и притянул Джона к себе, закрывая ему рот поцелуем.
(вот тут на самом деле)
-
-
19.09.2014 в 19:36-
-
19.09.2014 в 20:56-
-
19.09.2014 в 21:54-
-
19.09.2014 в 21:58-
-
19.09.2014 в 23:01-
-
19.09.2014 в 23:08-
-
19.09.2014 в 23:21