Я постмодернист, я так вижу
Название: День веры в рыжих
Автор: Vedma_Natka
Бета: DreamTheCyanide; Rosenkavalierin
Размер: мини, 1 594 слова
Пейринг/Персонажи: Игорь
Категория: джен
Жанр: драма, сюр
Рейтинг: G
Краткое содержание: В день веры в рыжих Игорь увидел белого крокодила. Последствия были впечатляющими.
В день веры в рыжих шёл сахарный снег. Деревья жадно ловили его ветками, а люди — чем придётся. Глядя на азартную охоту остальных, Игорь не выдержал, оттопырил капюшон пуховика: пусть набивается. А нет — так и чёрт с ним. Слизнул пару снежинок с перчатки — вкусно — и двинулся дальше.
Впереди плыла принцесса, блондинка с косами, парившими параллельно земле, в платье и без всякой верхней одежды — известное дело, что принцессам в любую погоду хорошо в одних длинных платьях до полу. На одной из кос висела табличка — дань сегодняшнему дню. Игорь сощурился, прочёл: «Я верю, что быть рыжим красиво!». Ишь, какое сильное заявление. Может, у неё любимый как раз рыжеволос?
У самого Игоря был значок: «Верю, что рыжим идёт улыбаться, верь и ты!» Неплохая, как ему самому казалось, формулировка, ведь он и правда верил, что улыбка красит кого угодно.
Игорь свернул на нужный ему спуск, и тут обнаружилось, что пройти он не может — всю дорогу заняли игроки в футбол. Дворовые псы против школьников. Он присмотрелся, не нарушает ли кто-то правило дня — тогда можно было бы позвать полицейского, замеченного неподалеку, и проход ему очистили бы. Но, увы, у всех школьников были значки, а собаки были если не целиком рыжие, то в рыжих подпалинах. Не подкопаешься.
Пришлось сворачивать на более длинную дорогу. Рядом с ним пристроился белый крокодил. Значка, таблички или рыжей пряди по поводу дня у него, кстати, не было, но к нему никто не придирался. Пусть лучше пройдет скорее мимо, любому дураку известно, что задерживать белых крокодилов — к апокалипсису. Игорь шёл на подгибающихся ногах, делая невозмутимое лицо и кося глазом на нежеланного спутника, но крокодил, к счастью, вскоре растворился в снегу. Может, и вовсе почудился? Просто загляделся на снег, вот и получил знаменитую сладкую болезнь, вместо реальности. Точно! И не было никакого белого крокодила! Пересмотрел ужастиков на ночь глядя.
Синепёрые ангелы кружились над старинным домом, играли на цимбалах и флейтах, а один, самый упоенный, опустился на ставень и сидел там, болтая ногами и время от времени вскидывая на плечо скрипку, когда наступала её очередь вступать в общий хор. Игорь им мимолётно позавидовал. Свободные художники, не нам чета. А ему нужно пилить дальше, чтобы зарабатывать на своё место под сводом великого гриба.
Он даже взмок: так торопился успеть к назначенному времени занятия, но, как оказалось, мог не спешить — в доме Сухаревых стоял дикий гвалт, с улицы было слышно. Игорь сразу заподозрил, что сегодняшний урок будет отменён. Дверь Игорю открыла кухарка Рита, она же сообщила ему, что Димка под шумок куда-то смылся, так что урока не будет. И пригласила его к себе — отогреться, прежде чем возвращаться домой без треугольничков, на которые он так рассчитывал. Игорь с удовольствием просочился на кухню, стараясь быть незаметным — вряд ли хозяева будут ему сейчас рады. Прямо на кухне они с Ритой стряхнули сахарный снег с куртки в десертную вазочку и повесили её сушиться. Кухарка привычно заварила шалфей с серебряными изотопами. Помешивая ложечкой горячий напиток, Игорь ждал, пока она расскажет, что же случилось. Рита делиться не спешила, хотя было видно, что новость её распирает. Но ей хотелось соблюсти «достойную солидность», которую кухарка очень уважала, и потому они сначала поговорили о погоде, о дне рыжих и лишь потом перешли к проблемам Сухаревых.
Оказалось, у Дмитрия Сухарева угнали его гоночную феетку. Серьёзная проблема для государственного спортсмена. Известно, что каждый подгоняет свою феетку под себя, ищет самую подходящую пыльцу, нанимает художников и резчиков, чтобы украсить повозку достойно. Новую феетку не создашь с ноля за десять дней, которые остались до ближайших гонок. Действительно, трагедия.
— Между нами говоря, не слишком-то я понимаю это занятие — гонки. Серьёзные взрослые люди, а носятся, как мальчишки, рискуют жизнью, норовя упасть с высоты, а другие за это деньги платят, — задушевно сказала кухарка, деликатно постукивая ложечкой по вазочке, набирая лакомство. Звук был очень красивый, хоть в мелодию вставляй.
Игорь не был страстным любителем гонок, но находясь в доме, который ими кормился, поддержать осуждение кухарки не мог. Вдруг зайдет хозяин или хозяйка, услышит, как он соглашается — и прощай место репетитора? Нет уж.
— Но, уважаемая, то, что вы описываете, весьма похоже на искусство. Тоже никакого серьезного труда: люди песенки поют, мелодии играют, веселятся, а другие им почему-то за это платят. Так что, как музыкант, не соглашусь с вами, ведь тяга к прекрасному — это то, что отличает человека от прочих существ.
— Может, вы и правы, — с сомнением произнесла кухарка. Кажется, она хотела вступить в дальнейшую дискуссию, но Игорь решил, что пора и честь знать. Что случилось, он уже выспросил, а вступать в длинные философские споры с Ритой ему было не слишком интересно. Тем более, споровые тучи уже развеялись — такие никогда не держатся долго — и улицы были залиты мягким нежно-лимонным сумеречным светом. Игорь быстро попрощался и вышел из дому.
Сердитые дворники сметали с асфальта смешанный с грязью снег, сбрасывая его на клумбы. Цветам понравится сироп, когда снег растает.
Пройдя немного по улице, Игорь заметил, как прохожие поднимали головы и пытались что-то рассмотреть на грибосводе, многие после этого начинали куда-то торопиться. Что же там такое? Игорь присмотрелся — и увидел, что нежные бело-розоватые, с желтым по краю, пластинки испачканы вроде бы чем-то ярко-зелёным. Невольно втянув голову в плечи, он заспешил вперёд, пока не встрял в толпу на маленькой площади. Все смотрели на свод, где можно было разглядеть выведенную зелёной краской надпись: «НЕ ВЕРЮ В РЫЖИХ!» За ворот будто плеснули ледяного шампанского, пузырьки щекотно лопались на спине — так ощущались мурашки, побежавшие по позвоночнику от страха. А ещё Игорю показалось, что привычная розовинка свода сделалась более отчётливой, и это добавило ощущения, что происходит нечто чудовищно непоправимое.
Толпа начала волноваться, кто-то бросился в примыкающие к площади улочки, а Игорь, сдуру попытавшийся пройти дальше, к своему дому, оказался в центре, который закрутился, закружил в какой-то дикой лихорадке.
— Не верю в рыжих! — срывающимся голосом крикнула девица поблизости и, когда к ней повернулись люди, сорвала с себя накладную рыжую косичку и кинула на землю, притопнула по ней джинсовым сапожком.
— И я не верю! — громыхнул толстяк в фиолетовом пуховике и сорвал свой значок, разломал прямо руками — видно, тот был из дешевого пластика. Потом принялся выделывать дикие па, потрясая обломками над головой.
— И я! И я! — раздавались возгласы с разных сторон.
Остервенение распространялось быстро. Люди приплясывали, орали, вопили, свистели и срывали друг с друга атрибуты дня.
Игорь кинулся вперёд, прижав к себе футляр с гобоем, который ненароком прикрыл его значок. Скорее всего, потому на него и не кидались те безумцы, которые пытались сдирать локоны, значки и одежду с надписями с других, отчаянно защищавшихся людей. Омерзительное в своем буйстве человеческое стадо грызлось между собой. К счастью, дальше срывания и поругания атрибутики не заходило, членовредительства Игорь не заметил. Но сердце всё равно билось диким колокольчиком. Он успел вырваться, выскочил в переулок, к которому вынесло в толпе — разумеется, не в тот, к которому он сначала стремился, но тут уж не до жиру. Оглянувшись, увидел, как по большим улицам с двух сторон подъехали пыльцевозы и принялись осыпать толпу горстями охлажденной пыльцы, которая выплевывалась толчками воздуха из труб и мигом разносилась по округе. Это быстро остудило горячие головы, и буяны десятками сдавались полиции, не пытаясь сопротивляться.
Игорь быстро зашагал дальше. Было бы обидно вырваться из толпы и загреметь в полицию ни за что.
— Анархисты, — с удовольствием сказал проходивший мимо стрекобык. — Все вы, людишки, такие.
От него не пахло злостью — наверное, поэтому Игорь не удержался:
— Не все.
— Может, и не все, — не стал спорить стрекобык, — но надпись на своде сделана человеческим почерком и из баллончика, каким ваше хулиганьё пользуется.
— Вот как?
— Наверняка думали, что писать на своде забавнее, чем на стенах домов. Вот только ошиблись! Многие ли теперь выживут — неизвестно! И как только туда добрались?
Вот тут от него начало попахивать наливающейся агрессией. Этого только не хватало! Игорь промолчал, и стрекобык, кивнув рогатой головой, потрусил дальше, а Игорь вдруг понял, что свод-то совсем покраснел, и нужно ли идти домой — неизвестно. Может, во время катаклизма безопаснее будет находиться снаружи. А катаклизм надвигался — это было видно по багровеющему свету. Грибогорода гибли редко, но это сопровождалось такими разрушениями, что о причинах ученым приходилось только догадываться. Видимо, жителям их города придётся на своей шкуре узнать, как важно было соблюдать правила дня. И ведь сегодняшнее было совсем необременительным. Всего-то верить в рыжих! Даже не ходить задом наперед по десять минут в день, и не воздерживаться от малинового сока в самый разгар сезона!
Игорь снова бросил взгляд на надпись. Стайки летучих скапливались там, пытались что-то исправить, Игорь заметил там и ангелов, и археоптериксов, и летучих щучек, но что бы они ни пытались сделать, это у них не получалось. А земля пока что легко, но ощутимо содрогнулась под ногами.
И тут Игорь увидел феетку. Повозка, запряженная крылатыми лошадьми — до боли знакомая, сухаревская — пробивалась к надписи. Летучие расступились, освобождая ей путь, а потом снова заслонили собой обзор. Игорь стоял, прижав руки к сердцу. Футляр с гобоем он поставил у ног и замер, ожидая неизвестно чего. Это ведь угонщик сделал надпись на своде, больше было некому. И чего он добивается сейчас? Пытается разрушить город ещё быстрее?
Он не заметил, как затаил дыхание, и задышал снова, только когда темные круги поплыли перед глазами. От напряжения Игорь выпал в творческий слой и там к нему подлетела родная муза.
— Конечно это Димка-лоботряс, — протрубила она то, о чём Игорь сразу догадывался. Ну кто бы ещё смог угнать охраняемую феетку, как не один из домашних?
И что этот хулиган и балбес делать будет? Творческая личность, не нашел другого холста для самовыражения! Досамовыражался?
Раздражение вернуло в обычную реальность, и Игорь увидел, как летучие расступились, и стало видно, что надпись изменили, кое-как замазав местами светлой краской. На своде теперь было написано: «МЫ ВЕРИМ В РЫЖИХ!!!» Из света свода уходил зловещий красный.
Грянул ангельский хор. Апокалипсис явно отменялся.
Игорь вытер пот со лба и подумал, что, по всей видимости, белый крокодил был настоящим. Хорошо, что он быстро ушёл, не доведя гибель их городка до конца.
Автор: Vedma_Natka
Бета: DreamTheCyanide; Rosenkavalierin
Размер: мини, 1 594 слова
Пейринг/Персонажи: Игорь
Категория: джен
Жанр: драма, сюр
Рейтинг: G
Краткое содержание: В день веры в рыжих Игорь увидел белого крокодила. Последствия были впечатляющими.
В день веры в рыжих шёл сахарный снег. Деревья жадно ловили его ветками, а люди — чем придётся. Глядя на азартную охоту остальных, Игорь не выдержал, оттопырил капюшон пуховика: пусть набивается. А нет — так и чёрт с ним. Слизнул пару снежинок с перчатки — вкусно — и двинулся дальше.
Впереди плыла принцесса, блондинка с косами, парившими параллельно земле, в платье и без всякой верхней одежды — известное дело, что принцессам в любую погоду хорошо в одних длинных платьях до полу. На одной из кос висела табличка — дань сегодняшнему дню. Игорь сощурился, прочёл: «Я верю, что быть рыжим красиво!». Ишь, какое сильное заявление. Может, у неё любимый как раз рыжеволос?
У самого Игоря был значок: «Верю, что рыжим идёт улыбаться, верь и ты!» Неплохая, как ему самому казалось, формулировка, ведь он и правда верил, что улыбка красит кого угодно.
Игорь свернул на нужный ему спуск, и тут обнаружилось, что пройти он не может — всю дорогу заняли игроки в футбол. Дворовые псы против школьников. Он присмотрелся, не нарушает ли кто-то правило дня — тогда можно было бы позвать полицейского, замеченного неподалеку, и проход ему очистили бы. Но, увы, у всех школьников были значки, а собаки были если не целиком рыжие, то в рыжих подпалинах. Не подкопаешься.
Пришлось сворачивать на более длинную дорогу. Рядом с ним пристроился белый крокодил. Значка, таблички или рыжей пряди по поводу дня у него, кстати, не было, но к нему никто не придирался. Пусть лучше пройдет скорее мимо, любому дураку известно, что задерживать белых крокодилов — к апокалипсису. Игорь шёл на подгибающихся ногах, делая невозмутимое лицо и кося глазом на нежеланного спутника, но крокодил, к счастью, вскоре растворился в снегу. Может, и вовсе почудился? Просто загляделся на снег, вот и получил знаменитую сладкую болезнь, вместо реальности. Точно! И не было никакого белого крокодила! Пересмотрел ужастиков на ночь глядя.
Синепёрые ангелы кружились над старинным домом, играли на цимбалах и флейтах, а один, самый упоенный, опустился на ставень и сидел там, болтая ногами и время от времени вскидывая на плечо скрипку, когда наступала её очередь вступать в общий хор. Игорь им мимолётно позавидовал. Свободные художники, не нам чета. А ему нужно пилить дальше, чтобы зарабатывать на своё место под сводом великого гриба.
Он даже взмок: так торопился успеть к назначенному времени занятия, но, как оказалось, мог не спешить — в доме Сухаревых стоял дикий гвалт, с улицы было слышно. Игорь сразу заподозрил, что сегодняшний урок будет отменён. Дверь Игорю открыла кухарка Рита, она же сообщила ему, что Димка под шумок куда-то смылся, так что урока не будет. И пригласила его к себе — отогреться, прежде чем возвращаться домой без треугольничков, на которые он так рассчитывал. Игорь с удовольствием просочился на кухню, стараясь быть незаметным — вряд ли хозяева будут ему сейчас рады. Прямо на кухне они с Ритой стряхнули сахарный снег с куртки в десертную вазочку и повесили её сушиться. Кухарка привычно заварила шалфей с серебряными изотопами. Помешивая ложечкой горячий напиток, Игорь ждал, пока она расскажет, что же случилось. Рита делиться не спешила, хотя было видно, что новость её распирает. Но ей хотелось соблюсти «достойную солидность», которую кухарка очень уважала, и потому они сначала поговорили о погоде, о дне рыжих и лишь потом перешли к проблемам Сухаревых.
Оказалось, у Дмитрия Сухарева угнали его гоночную феетку. Серьёзная проблема для государственного спортсмена. Известно, что каждый подгоняет свою феетку под себя, ищет самую подходящую пыльцу, нанимает художников и резчиков, чтобы украсить повозку достойно. Новую феетку не создашь с ноля за десять дней, которые остались до ближайших гонок. Действительно, трагедия.
— Между нами говоря, не слишком-то я понимаю это занятие — гонки. Серьёзные взрослые люди, а носятся, как мальчишки, рискуют жизнью, норовя упасть с высоты, а другие за это деньги платят, — задушевно сказала кухарка, деликатно постукивая ложечкой по вазочке, набирая лакомство. Звук был очень красивый, хоть в мелодию вставляй.
Игорь не был страстным любителем гонок, но находясь в доме, который ими кормился, поддержать осуждение кухарки не мог. Вдруг зайдет хозяин или хозяйка, услышит, как он соглашается — и прощай место репетитора? Нет уж.
— Но, уважаемая, то, что вы описываете, весьма похоже на искусство. Тоже никакого серьезного труда: люди песенки поют, мелодии играют, веселятся, а другие им почему-то за это платят. Так что, как музыкант, не соглашусь с вами, ведь тяга к прекрасному — это то, что отличает человека от прочих существ.
— Может, вы и правы, — с сомнением произнесла кухарка. Кажется, она хотела вступить в дальнейшую дискуссию, но Игорь решил, что пора и честь знать. Что случилось, он уже выспросил, а вступать в длинные философские споры с Ритой ему было не слишком интересно. Тем более, споровые тучи уже развеялись — такие никогда не держатся долго — и улицы были залиты мягким нежно-лимонным сумеречным светом. Игорь быстро попрощался и вышел из дому.
Сердитые дворники сметали с асфальта смешанный с грязью снег, сбрасывая его на клумбы. Цветам понравится сироп, когда снег растает.
Пройдя немного по улице, Игорь заметил, как прохожие поднимали головы и пытались что-то рассмотреть на грибосводе, многие после этого начинали куда-то торопиться. Что же там такое? Игорь присмотрелся — и увидел, что нежные бело-розоватые, с желтым по краю, пластинки испачканы вроде бы чем-то ярко-зелёным. Невольно втянув голову в плечи, он заспешил вперёд, пока не встрял в толпу на маленькой площади. Все смотрели на свод, где можно было разглядеть выведенную зелёной краской надпись: «НЕ ВЕРЮ В РЫЖИХ!» За ворот будто плеснули ледяного шампанского, пузырьки щекотно лопались на спине — так ощущались мурашки, побежавшие по позвоночнику от страха. А ещё Игорю показалось, что привычная розовинка свода сделалась более отчётливой, и это добавило ощущения, что происходит нечто чудовищно непоправимое.
Толпа начала волноваться, кто-то бросился в примыкающие к площади улочки, а Игорь, сдуру попытавшийся пройти дальше, к своему дому, оказался в центре, который закрутился, закружил в какой-то дикой лихорадке.
— Не верю в рыжих! — срывающимся голосом крикнула девица поблизости и, когда к ней повернулись люди, сорвала с себя накладную рыжую косичку и кинула на землю, притопнула по ней джинсовым сапожком.
— И я не верю! — громыхнул толстяк в фиолетовом пуховике и сорвал свой значок, разломал прямо руками — видно, тот был из дешевого пластика. Потом принялся выделывать дикие па, потрясая обломками над головой.
— И я! И я! — раздавались возгласы с разных сторон.
Остервенение распространялось быстро. Люди приплясывали, орали, вопили, свистели и срывали друг с друга атрибуты дня.
Игорь кинулся вперёд, прижав к себе футляр с гобоем, который ненароком прикрыл его значок. Скорее всего, потому на него и не кидались те безумцы, которые пытались сдирать локоны, значки и одежду с надписями с других, отчаянно защищавшихся людей. Омерзительное в своем буйстве человеческое стадо грызлось между собой. К счастью, дальше срывания и поругания атрибутики не заходило, членовредительства Игорь не заметил. Но сердце всё равно билось диким колокольчиком. Он успел вырваться, выскочил в переулок, к которому вынесло в толпе — разумеется, не в тот, к которому он сначала стремился, но тут уж не до жиру. Оглянувшись, увидел, как по большим улицам с двух сторон подъехали пыльцевозы и принялись осыпать толпу горстями охлажденной пыльцы, которая выплевывалась толчками воздуха из труб и мигом разносилась по округе. Это быстро остудило горячие головы, и буяны десятками сдавались полиции, не пытаясь сопротивляться.
Игорь быстро зашагал дальше. Было бы обидно вырваться из толпы и загреметь в полицию ни за что.
— Анархисты, — с удовольствием сказал проходивший мимо стрекобык. — Все вы, людишки, такие.
От него не пахло злостью — наверное, поэтому Игорь не удержался:
— Не все.
— Может, и не все, — не стал спорить стрекобык, — но надпись на своде сделана человеческим почерком и из баллончика, каким ваше хулиганьё пользуется.
— Вот как?
— Наверняка думали, что писать на своде забавнее, чем на стенах домов. Вот только ошиблись! Многие ли теперь выживут — неизвестно! И как только туда добрались?
Вот тут от него начало попахивать наливающейся агрессией. Этого только не хватало! Игорь промолчал, и стрекобык, кивнув рогатой головой, потрусил дальше, а Игорь вдруг понял, что свод-то совсем покраснел, и нужно ли идти домой — неизвестно. Может, во время катаклизма безопаснее будет находиться снаружи. А катаклизм надвигался — это было видно по багровеющему свету. Грибогорода гибли редко, но это сопровождалось такими разрушениями, что о причинах ученым приходилось только догадываться. Видимо, жителям их города придётся на своей шкуре узнать, как важно было соблюдать правила дня. И ведь сегодняшнее было совсем необременительным. Всего-то верить в рыжих! Даже не ходить задом наперед по десять минут в день, и не воздерживаться от малинового сока в самый разгар сезона!
Игорь снова бросил взгляд на надпись. Стайки летучих скапливались там, пытались что-то исправить, Игорь заметил там и ангелов, и археоптериксов, и летучих щучек, но что бы они ни пытались сделать, это у них не получалось. А земля пока что легко, но ощутимо содрогнулась под ногами.
И тут Игорь увидел феетку. Повозка, запряженная крылатыми лошадьми — до боли знакомая, сухаревская — пробивалась к надписи. Летучие расступились, освобождая ей путь, а потом снова заслонили собой обзор. Игорь стоял, прижав руки к сердцу. Футляр с гобоем он поставил у ног и замер, ожидая неизвестно чего. Это ведь угонщик сделал надпись на своде, больше было некому. И чего он добивается сейчас? Пытается разрушить город ещё быстрее?
Он не заметил, как затаил дыхание, и задышал снова, только когда темные круги поплыли перед глазами. От напряжения Игорь выпал в творческий слой и там к нему подлетела родная муза.
— Конечно это Димка-лоботряс, — протрубила она то, о чём Игорь сразу догадывался. Ну кто бы ещё смог угнать охраняемую феетку, как не один из домашних?
И что этот хулиган и балбес делать будет? Творческая личность, не нашел другого холста для самовыражения! Досамовыражался?
Раздражение вернуло в обычную реальность, и Игорь увидел, как летучие расступились, и стало видно, что надпись изменили, кое-как замазав местами светлой краской. На своде теперь было написано: «МЫ ВЕРИМ В РЫЖИХ!!!» Из света свода уходил зловещий красный.
Грянул ангельский хор. Апокалипсис явно отменялся.
Игорь вытер пот со лба и подумал, что, по всей видимости, белый крокодил был настоящим. Хорошо, что он быстро ушёл, не доведя гибель их городка до конца.
@темы: пишу, постмодернизм, ориджинал, джен, Эти страшные буквы - ФБ
-
-
29.02.2024 в 09:51Посетите также мою страничку
russbell.ru/content/ten-solid-reasons-avoid-%D0... образец заявления об открытии счета в иностранном банке
33490-+