Я постмодернист, я так вижу
Фандом: ШХ ВВС
Название: Зависимые
Автор: Vedma_Natka
Бета: DreamTheCyanide, КП
Размер: миди, в процессе
Персонажи: Джон/Шерлок, Лестрейд, Майкрофт, миссис Хадсон, ОМП и ОЖП
Категория: слэш
Жанр: романс, ангст, флафф, фентези
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: ООС, АУ, Секс с использованием посторонних предметов
Примечания: 1) большое спасибо Crazycoyote за помощь в работе над текстом.
2) Дж. Роулинг придумала отличное название для не-магов, которым я по некотором раздумии решила воспользоваться, но помимо слова "маггл" ничего общего с Гарри Поттером тут нет. В остальном это совершенно другой мир, с другой магией и другими законами.
Саммари: Шерлок даже не представлял, насколько он зависит от Джона...
Магическое АУ
Часть первая
Эпизод 1
Шерлок не умел предсказывать погоду. Впрочем, он вообще не был предсказателем и, хотя задумал эту прогулку, наверное, уже неделю назад, никак не мог выбрать для неё подходящее время. Сначала ему попалось умеренно запутанное дело о махинации, которое поначалу представлялось куда более интересным, чем выяснилось к концу. Только и любопытного оказалось, что схему, в которой были задействованы таланты сына и золовки, придумал человек, вовсе не способный к магии, но при этом неплохо просчитавший, как с её помощью можно скрыть следы преступления, чтобы даже полицейские менталисты не разобрались. Дело у семейки Джексон, возможно, выгорело бы, не заинтересуйся ими Шерлок. Возвращаясь домой, он мечтал о сигарете. Слишком уж Дэниел Джексон напомнил ещё одного умельца обвести всех вокруг пальца безо всякой магии – Джима Мориарти. А такой преступник на свободе – это хотя и весело, но также опасно и слегка тревожно.
После окончания расследования наступили два дня отменно мерзкой погоды, когда Шерлок страдал от того, что не имел таланта метеоролога. Идти развлекаться не было смысла. И вот настало сегодняшнее утро. Дождь не лил, ветер не завывал, и прогноз, опубликованный на сайте, которому Шерлок более-менее доверял как наиболее достоверному – то есть, статистически чаще прочих сообщающему о предстоящей погоде верно – обещал, что день таким и останется. Прекрасно!
Шерлок увлёк Джона своими планами. Тому вообще нравилось, когда друг рассказывал о своих прошлых расследованиях, а сегодня предполагалось, что детектив не просто поделится историей, возбуждённо прыгая по квартире и размахивая руками, а изложит обстоятельства дела прямо на месте преступления. Так ведь куда понятнее. К тому же, Шерлок искренне надеялся, что Джон хоть часть выводов сможет дедуцировать сам, если увидит расположение домов и конкретное окно собственными глазами. Шерлок уже представлял себе, как будет любоваться думающим, делающим выводы Джоном – это зрелище он находил восхитительным. Так что, хотя у них не было текущего дела, настроение Шерлока оставалось хорошим, даже отличным. Собственно, обучение Джона тоже можно было считать делом. Наверное, поэтому Шерлоку было так интересно.
А ещё оказалось просто приятно идти куда-то с другом и – Господи боже! – разделять с кем-то свой восторг! Шерлок так мечтал о друге в детстве, а потом подростком, пока не запретил себе и думать о подобном. Зачем зря страдать? Всё равно с ним не случается нужных людей. Их, наверное, и в природе-то не существует, понимающих и разделяющих его увлечения. Ну и не надо. Обойдётся. И правда ведь тридцать четыре года как-то обходился. И вот – вдруг сбылось! Будто так и бывает: ты мечтаешь, а оно сбывается. Потому он смотрел на окружающих с затаённой гордостью: видите, какой у меня Джон? У вас такого нет!
Безветренная и тёплая погода продолжала радовать, а небо будто задалось целью создать идеальные условия для прогулки и, разогнав низкие тучи, затянулось тонким слоем облаков, пропускающих свет, но смягчающих его, как отличный фильтр. То, что нужно для осмотра места происшествия. Едва подумав об этом, Шерлок принялся растолковывать Джону особенности работы со светом в криминалистике. Замечательно обширная тема, за один раз её всю не охватить, но хотя бы основы затронуть можно.
Всё шло слишком хорошо, до невозможности, так что в этом сладком пироге обязательно должен был обнаружиться гвоздь. Этой подспудно ожидаемой неприятностью оказалась пятидесятилетняя дама, окликнувшая Джона. Одного взгляда на неё Шерлоку было достаточно, чтобы понять: маггл, дизайнер и владелица магазина, торгующего одеждой собственного пошива – небольшого, надо полагать. Манера одеваться у неё была простовата, с отчётливым привкусом деревенского лоска. «Ей следует чётче определить границу: замахивается она на шик или остается в рамках деревенской стилистики, – подумал Шерлок. – Скорее всего, она колеблется из-за провинциальной клиентуры, стараясь потакать их вкусам». Он не мог одобрить такой подход: сам не позволил бы навязывать ему представления о прекрасном и, если бы выбрал профессию дизайнера, задавал бы тон округе, а не округа задавала тон ему.
Джон тоже не слишком обрадовался встрече: это было заметно даже по его спине и затылку. Впрочем, не так: только по ним, так как с фасада он являл образец дружелюбия. Сразу улыбнулся даме и поздоровался.
– Здравствуйте, миссис Хиггинс! Как ваши дела? Как муж? Как дочка?
Шерлок покосился на друга с лёгким удивлением. Обычно Джон не засыпал вопросами случайно встреченных знакомых. И ладно бы он был рад видеть эту Хиггинс, тогда легко объяснялся бы повышенный интерес. Хотя… тут Шерлок оценил цепкость взгляда собеседницы; то, как легко она отбила вопросы Джона, отделавшись общими словами о том, что всё прекрасно; и как быстро перешла в контрнападение, сама задав вопросы о делах Джона и о Шерлоке – и понял: это была жалкая попытка превентивной самозащиты. Подобная дама любого изведёт вопросами, постарается за пять минут вытащить из человека всю его жизнь со всеми подробностями. А если их будет мало, так домыслит. И даже не для дела, а из банального любопытства, помноженного на отсутствие тактичности и воспитания. Как свидетели такие дамы бывали полезны, но с ними приходилось трудновато, к фактам они так усердно примешивали домыслы, что и сами забывали, где правда, а где ложь, потому иметь дело с подобными особами Шерлок не любил.
Джон вяло пытался отбиться от настойчивых расспросов, сказав, что у него всё хорошо, и он с коллегой идёт по делам, но так легко жертвы из лап мисс Хиггинс не вырывались. Она заинтересовалась «доктором Холмсом», и Джону пришлось объяснять, что они коллеги не в области медицины.
В груди Шерлока разлилось странное ощущение холодной боли. Не впервые Джон от него открещивался, но каждый раз это ранило с не меньшей силой. Казалось, будто в грудь ударили холодным металлом – тяжёлой свинцовой трубой – и не стали отнимать, навалились всей тяжестью, лишая воздуха, давя и замораживая боль от того, что Шерлока снова торопливо назвали коллегой. Не другом и даже не соседом, а максимально безлико обозначив их сотрудничество, старательно преуменьшая степень знакомства. Джон рассказывал о сотрудничестве с Ярдом и инспекторе Лестрейде и, хотя он не врал прямо, с его слов представлялось, будто Джон работает прежде всего с полицией вообще, а Лестрейд, Диммок и тем более Шерлок – всего лишь разные её представители, с которым приходится иметь дело эксперту.
Слушать эту изящную полуложь было невыносимо. Металлическая труба, которой его придавило, заворочалась, пробираясь дальше и замораживая, а потом исчезла, и Шерлока отпустило, заботливо окутав ватой, ограждающей от внешнего мира. Звуки оказались приглушёнными, мир вокруг – несущественным. Да, так оно и есть. Ничто не имеет значения, разве что работа. И та не всегда.
Шерлок автоматически проверил, не случилось ли от его вспышки эмоций стихийного выплеска магии, но заранее знал, что ответ будет отрицательным. С ним давно ничего подобного не происходило. Убедившись, что окружающий мир в безопасности, Шерлок вновь позволил эмоциям захлестнуть себя.
Джон снова отвергал его с безграничной естественностью. Он с самого начала был, что называется, «не заинтересован», но порой не демонстрировал этого – наоборот, общался с таким интересом, слушал выводы с таким восторгом, что казалось, будто Шерлок ему действительно важен и даже необходим. Так же, как был необходим сам Джон Шерлоку. Но потом друг снова проявлял к нему равнодушие, заставляя Шерлока теряться в чувствах, тонуть в них. Непривычные, лишающие объективности эмоции сбивали с толку, мешали разобраться с собой. И надежда, и страх преувеличивали одни факты и пытались обесценить другие, спорили в голове, боролись друг с другом, отчего Шерлок будто качался на качелях: взлетал вверх – я нужен! И падал вниз – о нет, снова ошибка. И этот бесконечный душевный раздрай, казалось, со временем делался только сильнее.
Сейчас, сегодня он валился вниз, глубже и глубже в пропасть отверженности, с которой разучился справляться… Может, потому, что она была другой? И, перемешанная с надеждой, запутывала сильнее обычной. Ведь Шерлок за всю жизнь привык к позиции: я вам не нужен? Вы мне тем более не нужны! И она его устраивала. Сейчас же не было устойчивой позы, было жалкое: я не нужен? Действительно? А может всё же хоть немножко, хотя бы слегка нужен? Как вчера, когда ты говорил, что мои выводы великолепны и восхитительны? Как позавчера, когда с горящими глазами спешил записать подробности дела в блоге?
Поймав себя на подобных мыслях Шерлок каждый раз ощущал себя так, будто его растоптали. Унизили.
– Пошли! Шерлок, ты меня слышишь?
Джон попрощался с мисс Хиггинс и хотел продолжить их прогулку. Вот только Шерлок потерял к ней всяческий интерес.
– Ты иди, Джон, а я занят, прости, – он развернулся, собираясь быстро дойти до ближайшей станции метро и уехать куда-нибудь подальше, туда, где можно спокойно подумать.
– Куда идти? Шерлок, это же ты хотел мне что-то показать, без тебя не получится!
– А. Извини, сегодня не выйдет. В другой раз. Может быть.
Он направился к перекрестку, считая, что сказал достаточно.
– Шерлок! – в голосе Джона сначала послышалось возмущение, потом растерянность. – Шерлок! Шерлок?
Джон не стал долго стоять на месте, а просто догнал Шерлока и сказал:
– И ты думаешь, я тебя так просто отпущу?
Шерлок пожал плечами.
– У меня сегодня своё расследование, – объявил Джон.
Детектив скосил глаза на друга, потом снова устремился вперёд. Без слов. Шерлок умел держать паузу. Зато Джон умел её заполнять. Как ни в чём ни бывало, он принялся рассказывать:
– Ты даже не представляешь, как нас замучила эта Хиггинс. Всё-то ей нужно вызнать, а потом доложить окружающим, да с такими подробностями! Болтливая кошёлка!
Шерлок пожал плечами. Он и без горячей речи Джона это понял.
– Но самый настоящий кошмар начался, когда Гарри начала открыто встречаться с девушками. Мы-то нормально всё приняли – ну, более-менее. Сам понимаешь, нам была важна Гарри, а не её ориентация.
Шерлок кивнул. Идеализм, легко укладывающийся в его представления о семье Уотсонов.
– А этой крокодилихе не хватало скандала, ведь о нём можно так упоённо сплетничать! Она так старательно его раздувала, постоянно задавала родителям вопросы с подковыркой, чтобы они воспылали праведным гневом, а потом пересказывала любые беседы под таким соусом, что можно было подумать, будто скандал уже случился. И это подхватывали, разносили…
– В общем, совершенно обыкновенная история, – подытожил Шерлок, которому надоело слушать слишком очевидные вещи.
– Что?! Хотя… Да, ты прав. Но когда она личная, это задевает.
– Естественно.
– Мне бы очень не хотелось, чтобы она начала вторую серию, на этот раз про тебя и меня. Мы далеко, и нас оно не коснётся, а родителей жалко.
Шерлок подумал о том, что, когда нет новой пищи для сплетен, они утихают сами собой. Но Джону всё равно, он ведь заботится о родителях, а на Шерлока его заботливость не распространяется. Как и всегда, как у всех.
Шерлок свернул на перпендикулярную улицу, невольно поджимая губы, а потом быстро согнал с лица недовольное выражение, чтобы Джон не заметил. Но тот увидел и прочёл его настроение так легко, будто был магом, а не магглом.
– Прости, я не думал, что тебя это так заденет.
– Я не задет!
Меньше всего хотелось показывать свою слабость. Джон дотронулся до его ладони, и Шерлок мимоходом пожалел о надетых на руки перчатках.
– Я не хочу обижать тебя, и раньше не хотел. Просто теперь буду знать, насколько для тебя важна наша дружба, и не стану от неё отказываться даже временно и на словах.
Все же иногда Шерлоку казалось, что Джон немного волшебник – не может быть, чтобы от пары обычных слов так сильно изменилось настроение.
– Хорошо, – согласился он, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее, не давая прорваться радостному облегчению. Страх показать свою зависимость сделался сильнее, чем раньше. Слишком уж легко Джон замечал его чувства, и он мог догадаться, что они не настолько платонические, как хотелось бы.
Шерлок провел рукой по лбу, автоматически устанавливая эмоциональный щит, будто магия могла стать помехой для догадливости Джона. Потом, улыбнувшись, сказал:
– Время ланча, не хочешь попробовать мексиканскую кухню для разнообразия? Тут неподалеку есть отличное кафе.
Джон предсказуемо отвлёкся или понял, что друг не хочет больше говорить о случившемся, а может и сам больше не хотел касаться скользкой темы. В любом случае, казалось, инцидент был исчерпан.
Эпизод 2
Джон вернулся около двенадцати, вполне подходящее время, чтобы попрощаться с дамой, если не желаешь обременять её заботой о себе после удачного свидания.
Шерлок полулежал в кресле, сдвинувшись поближе к пятну света от лампы, и даже головы не поднял от книги. Ему не хотелось высматривать в полутьме довольное лицо Джона. После секса тот не сиял, как принято писать в дурацких романах, к которым Шерлок в последнее время пристрастился, а включался в обычную рутину, скорее всего, даже не отдавая себе отчёта в том, как выразительно менялся, когда был удовлетворён. Он более плавно двигался, спокойнее отшучивался от ироничных реплик, легче воспринимал ингредиенты для опытов, обнаруженные в холодильнике, или последствия экспериментов. И Шерлоку становилось страшно от того, что он не мог подарить такой внутренней умиротворённости, умея дать лишь противоположное. Не менее нужное Джону, но всё же лишь часть, а не необходимое целиком. Вдруг однажды то, что предлагает Шерлок, Джон сочтёт менее важным? Это будет даже естественно, ведь большинство людей неожиданностям и даже опасностям предпочитают уют и спокойствие. Джон уже достаточно адаптировался к мирному Лондону, пройдя реабилитационный период в компании Шерлока, поставлявшего ему умеренную дозу войны. Те, кто действительно хочет соскочить с иглы – соскакивают, адреналиновая зависимость Джона вполне излечима, и меньше всего Шерлоку нравилось наблюдать признаки выздоровления. Потому что сам не он хотел лечиться от своей зависимости – от Джона. Слишком многое она давала, и даже сладкий яд ревности или холод обиды были для него ценны, как часть всего спектра чувств, которые он испытывал к Джону. Предложи кто-то Шерлоку анестезию от той боли, что сейчас остро ворочалась, плавая между грудью и животом – избавиться от неё махом, раз и навсегда – и Шерлок в гневе отказался бы, потому что эти чувства шли рука об руку с тем светлым и непривычным, которое он так ценил. Замерев на миг, не дыша, Шерлок препарировал возникший образ и с лёгким ужасом понял, что всё ещё надеется: однажды Джон устанет от своих женщин и обратит внимание на него. Наивно и смешно. Он положил руку себе на сердце, будто пытался с ним поговорить, но тут Джон сказал:
– Приветик. Всё читаешь?
Это прозвучало слишком нарочито, настолько неестественно, что Шерлок тут же вскинул голову и посмотрел на друга. Тот натужно улыбался и поддёргивал намокшую брючину джинсов, будто нашкодивший школьник. Совершенно не похоже на Джона, что это с ним? Уже по тому, как медленно Шерлок считывал информацию, можно было понять, насколько он изумился. Но постепенно он разобрался. Нервозность, плохое настроение, одежда, свидетельствующая о затяжной прогулке без зонта лондонской осенью. От расстройства Джон забыл о насущном. Мог ли он гулять со своей девушкой без зонта и вернуться расстроенным? Нет! Несомненно, он поссорился с этой, как её… Дженни, что ли? Или Китти? Да и чёрт с ней, с этой назойливой шатенкой.
Шерлок не мог остановиться, обшаривал Джона глазами и делал мелкие выводы: расстались несколько часов назад, потом Джон заходил в бар и выпил пива – судя по всему, немного, уже практически выветрилось – а после долго бродил по улицам под дождём, не желая возвращаться домой, и заметно промок. Если бы они просто поссорились, Джон вряд ли стал бы пить – наоборот, скорее всего, пошёл бы домой, доказывать себе, что всё нормально, и ничего страшного не произошло. Значит – разрыв.
Ох, как плохо, Джон ведь не сразу вернулся, потому что не желал повторения прошлого раза. И сейчас пытался скрыть своё состояние от Шерлока за неестественной весёлостью. Ужасно.
В прошлый раз Джон не пытался скрыть своего расстройства. Он пришёл домой зализывать раны, а его встретило замечание Шерлока:
– О, неужели Сара оказалась настолько глупа, что не оценила достоинств доктора Уотсона? Не ожидал от неё подобной недальновидности, она казалась умнее.
Шерлок и правда думал именно то, что произнёс. Вот только вместо искреннего удивления и, может, сопереживания растрёпанным чувствам Джона в его тоне прорезался неуместный сарказм, опровергающий всё сказанное.
Замолчав, Шерлок удивлённо прислушался к себе и услышал тот шепоток, который и подпустил яду в голос: «С ума сошёл, так раскрываться! Джон ведь поймёт, что ты сам ценишь его даже слишком высоко. И что от Сары ты ждал того же, потому что сам ни за что не упустил бы такое сокровище. Ты чуть не выдал себя с головой!»
– Сара не дура, если ты на это намекаешь, а люди могут сходиться и расходиться по разным причинам, и ум в этом – не главное. Впрочем, это вообще не твоё дело.
«Он её ещё и защищает! Он её до сих пор любит!»
Глазам сделалось горячо, Шерлоку показалось, что, подойди он к зеркалу – увидит кроваво-красные белки. Он сложил ладони привычным жестом и поднёс к лицу.
– Как интересно! Хотя нет, дай секундочку подумать. Всё, вывод готов – вовсе не интересно. Даже не пытайся привлечь меня к своим трудностям с помощью банальнейшей реверсивной психологии, я не собираюсь разбираться в твоих и Сариных трудностях и давать тебе советы. Можешь обратиться к своему психиатру – возможно, она согласится тебя проконсультировать или посоветует хорошего специалиста. А мои мозги не предназначены для решения мелких серых проблем.
– К сведению мистера гениальная задница, его совета никто и не спрашивал. Тем более его квалификация в вопросах психологии вызывает у меня большие сомнения.
От Джона исходили волны ярости, казалось, ощущаемые физически. Шерлок был почти готов к тому, что друг подойдёт и хорошенько ему врежет, но упорно продолжал:
– Спасибо за комплимент моей филейной части. Жаль, что из-за расставания с девушкой твои мысли не могут подняться выше пояса. Постарайся поскорее завести cебе следующую, чтобы с тобой стало возможно общаться. Видишь ли, мои интересы лежат в другой сфере.
– Чёрт бы тебя побрал!
Джон не выдержал и сбежал из комнаты, грохнув дверью.
Шерлок закрыл лицо руками. Идиот! Идиот! Идиотина очевидная! Даже для него всё это было немного слишком. И нельзя настолько явно прокалываться, раздавать такие очевидные ключи; я вру, понимайте меня строго наоборот, мистер Уотсон. Идиот! Он постучался головой о подлокотник дивана. В голове загудело, скачущие мысли успокоились, и стало легче.
Только тут он понял, отчего так злился и на себя, и на Джона. Он слишком обрадовался мысли, что Джон больше не будет ходить на свидания, и не придется ревновать, изводя себя понапрасну, а затем немедленно огорчился мысли о том, что отношениям Джона и Сары не пришёл конец, что Джон ещё что-то к ней чувствует и может попытаться вернуть. А главное – Шерлок-то до сих пор тешил себя иллюзией, что его отношение к Джону просто дружеское. Да, он признавал свою ревность, которая, как ему казалось, возникла просто от того, что раньше у него не было друзей, и он никак не мог насытиться тем, чего ему не хватало целую жизнь. А сейчас он окончательно и бесповоротно понял, что влюблен. И как только Джон посмел вызвать в нем эти чувства? Главное – ненамеренно и совершенно не собираясь на них отвечать! Было, от чего сорваться.
И вот, после его тогдашнего срыва, сегодня Джон мок на улице, не желая идти домой, а потом, видимо, собирался с мужеством, чтобы предстать пред очи своего домашнего чудовища. Куда уж хуже! С этим нужно было срочно что-то делать.
Шерлок тепло улыбнулся Джону.
– Ты, похоже, замёрз, а брюки устали впитывать лондонский дождь. Иди скорее переодевайся, – велел он.
Джон завороженно кивнул и поплёлся наверх, явно решая по пути непростую задачу: удалось ему скрыть от Шерлока своё состояние, или это затишье перед бурей.
– Когда спустишься, сделай нам чаю! – крикнул ему в спину Шерлок. Он не собирался проявлять излишнюю заботу, вызывая подозрения, хотя подняться и сделать чай самому ему было совсем не сложно и даже хотелось. Отогреть Джона хотя бы физически, показать, что его дом – тут. Однако этого делать не стоило. Наверное.
Зато следовало развлечь его беседой, пусть вечер запомнится Джону тем, как ему было плохо, пока он не вернулся на Бейкер-стрит. И лучше бы оказалось, что тут гораздо приятнее, чем где-либо ещё.
Джон спустился вниз настороженно, готовясь к возможной атаке и стараясь не выдать свою готовность. Шерлок едва не застонал вслух. Ну почему, почему он вечно всё портит? У него один-единственный друг, и как легко Шерлок разрушил доверительность их отношений, уступив своей дурости. Да, именно дурости, иначе не скажешь.
Шерлок старательно прикрывался книгой и делал вид, будто не наблюдает за Джоном, который гремел банками, выбирая чай – судя по тому, как разочарованно чертыхнулся сосед, его любимый Ассам закончился, и он не мог выбрать, что заварить. Потом Джон тихо пробормотал что-то несомненно нелестное и придвинул табуретку, чтобы добраться до глубин верхней полки навесного шкафчика. Ясно, очередной приступ переживаний о своем росте. Кстати, что он там ищет? Джон извлёк искомое раньше, чем Шерлок догадался, и это оказался китайский чайник из коричневой необливной глины. В каком-то странном для Шерлока сентиментальном порыве Джон купил его после дела о заколке императрицы – видимо, в память о Су Линь. Начитавшись в сети статей про традиции китайской чайной церемонии, Джон какое-то время пытался правильно за ним ухаживать. Обливал кипятком, потом заваривал любимые сорта чая, после чего ополаскивал, но ни в коем случае не мыл со средствами, чтобы чайник «напитался духом хорошего чая». Чайник действительно вскорости пропах так, что, снимая крышку, можно было ощутить запах сухого Ассама, но уход требовал внимания и чуточку лишнего времени, которого у них так часто не находилось. Да и Джон явно не был Су Линь, как и чайник был самым обычным, поточного производства, а не любовно вылепленным вручную, в отличие от тех, с которыми возилась убитая китаянка. Так что Джон отставил его в сторону, и постепенно тот перемещался всё дальше, пока не оказался задвинут в самый дальний угол. Интересно, почему Джон о нём вспомнил? Неужели чувствует себя так же одиноко, как та девушка, у которой в жизни не было ничего, кроме этих чайников? И те, строго говоря, принадлежали не ей, а музею.
У Шерлока болезненно сжалось сердце, захотелось встать, обнять Джона, прижаться носом к его макушке и сказать: всё не так, ты нужен и не одинок!
Он фыркнул и перевернул страницу. Уж наверное, Джон просто испугался бы, попробуй Шерлок вытворить такое в реальности. Уронил бы чайник, шарахнулся, топча осколки, потом отругал бы Шерлока за то, что тот его пугает, и устроил бы уборку, выметая черепки из-под мебели. Так что, увы, сентиментальные методы не для Шерлока, а о подобных отношениях он мог только мечтать.
Он дождался, пока чайник закипел, и Джон совершил все требуемые ритуалы. Может, его просто успокаивали эти пляски вокруг куска шершавой глины? Хорошо бы. Что угодно – главное, пусть успокоится. Потому что Шерлоку слишком хотелось вмешаться и усилием воли подавить отрицательные эмоции. Пусть даже его способности заточены под иное, он смог бы справиться и с чувствами. Но он понимал, что магическое влияние сейчас только во вред, что, воспользуйся он своими способностями, он оттолкнул бы этим Джона, как отталкивал всех людей в своей жизни. В конце концов, Шерлок – не Майкрофт, которому все эти игры с контролем над другими людьми доставляют какое-то извращенное удовольствие. Но лучше бы Джону успокоиться, потому что искушение слишком велико.
Наконец Джон достал чашки и позвал его.
Отчеркнув в книге ногтем строчку, на которой остановился – её пришлось поискать, так как он слишком много задумывался, листая наобум, и слишком мало по-настоящему читал – Шерлок вальяжно поднялся. Прихватил со стола в гостиной корзинку с пряниками и яблоками, раз уж Джон не позаботился о том, чтобы подать что-то к чаю, и небрежно уселся, легко мазнув рукой по чайнику с самым рассеянным видом. Уж это-то он может себе позволить.
Он отхлебнул чай и отметил, как удачно Джон выбрал сорт Английский завтрак – мягкий вкус легко перебивался чуть более острым ароматом Ассама. Выбери Джон какой-нибудь Эрл Грей – и могло не получиться. А теперь два аромата изысканно смешивались в одной чашке. Вслух произнёс:
– Хороший чай. Похоже, ты не зря столько с ним возился.
– В самом деле?
Джон задумчиво отпил глоток, потом с удивлением отхлебнул второй, смакуя и пытаясь убедиться, что его ощущения – не самообман.
– Да, кажется, в этом что-то есть. Удивительно, правда?
Шерлок пожал плечами. Он не собирался признаваться в том, что минуту назад в сотни раз усилил тончайший оттенок, который чайник мог придать их чаю – только ради того, чтобы на минутку отвлечь и порадовать Джона. Вместо этого сказал:
– Я думаю, естественно, что сложившиеся за тысячи лет традиции работают. Ведь так долго сохранившиеся ритуалы опираются на реальный опыт и долю здравого смысла, а случайные суеверия, как правило, отмирают быстрее.
Джон слушал его, закрыв глаза. Было любопытно узнать, о чём он думал с такой загадочной полуулыбкой. В такие минуты Шерлок мог сиюминутно жалеть, что не умеет по-настоящему читать мысли. Хотя это было бы слишком просто и слишком скучно, на самом деле он не желал бы себе подобного дара.
Когда Шерлок закончил свою тираду, голубые глаза распахнулись, и Джон сказал:
– Похоже, в этом есть смысл.
– Как и во всём, что я говорю.
Джон иронично хмыкнул, но не стал острить по этому поводу, а спросил:
– Ты так весь день и пролежал с книгой?
– Нет. О, ты же ещё не знаешь, у меня было днём маленькое дельце, даже жаль, что ты не участвовал, тебе бы понравилось.
– Рассказывай! – у друга загорелись глаза, он весь подался вперёд, совершенно прекрасный в своём любопытстве.
Они долго непринужденно болтали, хотя Джону назавтра нужно было идти на работу и давно следовало бы пойти укладываться спать, но слишком уж приятным оказался вечер, даже для самого Шерлока: он совсем не ожидал, что делать другу приятное, развлекать его, будет так весело и интересно. Наконец он отправил клюющего носом Джона в спальню, нарочито строгим тоном, от притворности которого тот захихикал, но всё же послушался. Зато перед своей комнатой ребячливо показал язык и выкрикнул:
– А вот и не буду ложиться, а вот и не заставишь, бе-бе-бе! – после чего скрылся за дверью.
Шерлок ополоснул чашки и отправил их в посудомоечную машину, а потом долго задумчиво смотрел в окно, опираясь руками на подоконник. Как так вышло, что ради нормальной, не фальшивой улыбки Джона он готов делать что угодно? Готов хоть сам искать ему подходящую девушку, только бы тот был счастлив? Почему это чувство дарит ему радость вместо ожидаемого страдания?
И складывал вечер в шкатулку, стоящую на каминной полке его Чертогов. Там хранились пушистые шерстяные клубки светлых дней с Джоном, их всегда можно будет перебрать и размотать, возвращаясь к счастливым минутам. И их было много, поразительно много за эти несколько месяцев, начиная с самой первой встречи, когда Шерлок не понял своей удачи, и до сегодняшнего дня.
Эпизод 3
Автомобили плыли мимо окна неровными потоками. Шерлок высматривал каждое такси и каждую полицейскую машину, даже обратил внимание на единственную проехавшую мимо скорую – любая из этих машин могла оказаться той, которую он ждал. Но они не останавливались, лишь раз такси высадило пассажира и тут же влилось в транспортный ручей – очередная пустышка!
Он был слишком увлечён, а новоиспечённый сосед отвлекал глупыми расспросами.
– У тебя есть девушка?
– Не моя сфера, – ответил Шерлок, и звук собственного голоса напомнил, что ему уже задавали этот вопрос, а потом будет следующий, ещё более важный, и надо бы в этот раз ответить правильно. Он задвинул на задний план вопрос, как он попал во временную петлю, или что это было такое – момент был слишком важным в их отношениях, чтобы его испортить, задумавшись о другом.
– А парень есть? Теперь это нормально, – Джон смотрел с любопытством, в котором, к сожалению Шерлока, не было никакого желания. В этот раз он присмотрелся внимательно и не видел ничего кроме любопытства, как он мог ошибиться тогда, приняв его за сексуальный интерес?
– Я сейчас свободен от подобных отношений, – мягко сказал он, опасаясь спугнуть нового соседа.
– Открыт для новых увлечений? – ирония в голосе Джона прожигала ядом предстоящей неудачи.
– Я предпочитаю работу, – обречённо прошептал Шерлок и услышал:
– Неправильный ответ, мой мальчик, ты снова выбрал неправильный ответ, и как же ты рассчитываешь на улучшение отношений, если не можешь хоть раз выразиться точно?
Над ним возвышался Майкрофт, необычайно довольный тем, как подловил брата. В своём тёмно-синем костюме, с зонтом на сгибе левой руки, со следами тайком съеденного пончика на манжете, он протягивал правой рукой серебряное блюдо, накрытое крышкой.
– Держи пудинг – это всё, чего ты заслуживаешь.
– Время пудинга? – уточнил Джон.
Но Шерлок сейчас не желал подкрепляться*.
– Главное – чтобы не положение пудинга**, – Майкрофт улыбался уж совсем по-крокодильи.
– Унесите пудинг, – приказал Шерлок и понял, что его тоже заманили в игру слов и цитат.
– Унесите Шерлока, – засмеялся Майкрофт. Анжело так и сделал: подхватил Шерлока, забросил его на плечо и поволок на кухню.
– Почему ты его слушаешься, Анжело, он же тебя не выручал? – Шерлок действительно не понимал.
– Потому что ты его не слушаешься, а кто-то должен. Пудинг-тайм, понимаешь, Шерлок? Самое время! Время!
Что-то загрохотало – кажется, кто-то уронил кастрюлю. Шерлок обернулся, но не успел увидеть, что случилось – проснулся.
*Pudding-time – то самое время, которое плюшевый мишка называл «подходящим моментом, чтобы подкрепиться», то есть любое удобное для чего-либо время.
** Находиться в положении пудинга – быть беременной.
Поморщившись, Шерлок попытался порадоваться тому, что ему не снятся вещие сны, что эта ерунда – лишь порождение его подсознания. Но он не любил, когда подсознание так однозначно тыкало его в то, о чём он отказывался переживать наяву. Действительно, в тот вечер у них с Джоном состоялся неудачный разговор. Нет, он не может отмотать время назад и что-то изменить. Точка. И незачем так бесцеремонно требовать действий. Он вовсе не был уверен, что выяснять отношения с Джоном сейчас – такая уж удачная идея. И вообще…
– Если хочешь, чтобы я сделал по-твоему, не сообщай мне об этом во сне голосом Майкрофта. Разве что хочешь, чтобы я поступил наоборот, – сказал он вслух, обращаясь к самому себе. Казалось, что так подсознание усвоит мысль скорее.
И задумался: возможно, он как раз и считал, что нужно молчать, вопреки своему желанию объясниться с Джоном? В конце концов, не может же его подсознание быть глупым и не понимать, как он относится к Майкрофту. Но, в любом случае, слушаться приказов, даже поданных вот так: поступи обратно мной сказанному – Шерлок не собирался. Для начала следует разобраться с собой, а потом уже действовать.
***
Впрочем, подумать толком он тоже не успел – Лестрейд принёс им новое дело о магическом убийстве, причём все ментальные следы были затёрты на четверть мили вокруг места преступления, а жена убитого скрылась в неизвестном направлении, и вычислить, где её искать, полиция, как обычно, без Шерлока не могла.
Эпизод 4
«Эмилия, успокойтесь, мы не причиним вам вреда», – хотел сказать Джон, входя в комнату. Но получилось лишь: «Э-э-э-э-э…» – которое, казалось, грозило затянуться навечно. Он пытался подойти к женщине, в ужасе прижавшейся к старой кирпичной стене, на которой еще сохранились обрывки жёлтых обоев, когда невидимая сила – очевидно, телекинетическая – захватила его в движении и не дала слова вымолвить, не то что сдвинуться с места.
Джон прекратил тянуть своё «Э-э-э», сосредоточился. Вырваться из плена! Он должен это сделать, срочно, сейчас! Шерлок уже подбегал к ним, было слышно, что он сейчас ворвется. Идиот! Ведь тоже вляпается неизвестно во что! Эмилия психически нестабильна!
Черт, магия, где ты, когда ты так нужна? Не для себя прошу, а для защиты друга!
Детектив вломился в комнату безо всяких предосторожностей. Как он со своим отключенным инстинктом самосохранения выживал без Джона – уму непостижимо. Даже магия не могла всегда спасать из передряг. Видно, Шерлоку ещё и чертовски везло.
Быстро оценив обстановку, он вскинул руки и негромко заговорил, обволакивая слушателей бархатистым голосом, применяя магию убеждения:
– Мы не из полиции, не бойтесь! Эмилия, думаю, прежде всего вам нужно обратиться к службе Магической Безопасности, ведь поздно раскрывшиеся способности – это по их части. Они разберутся, поймут, что случившееся с Родериком – случайность…
– Роди!!! – слушавшая до сих пор спокойно Эмилия взвизгнула и затряслась. – Молчи! Молчи! Молчи, не смей говорить про Роди, ты ничего не знаешь, не понимаешь!
Её голос делался всё выше, руки замельтешили, нервно жестикулируя. Похоже, истерика.
Джон едва заметил появление ножа. Тот вылетел из воздуха, притянутый Эмилией. Крутанувшись в воздухе, будто его метнули уверенной рукой, подлетел к шее Шерлока. Нет! Нет! Нет! Джон успел заледенеть от ужаса, когда увидел, что нож застыл возле Шерлока, угрожающе прикасаясь лезвием к коже у самой артерии. Вспышка острой ясности сознания, и Джон понял: никакая магия в этот раз Шерлоку не поможет. Что-то ему мешает. Детектив побледнел и замолчал – тоже понял, что не в состоянии ничего поделать. И тут Джона выпустило из невидимых тисков, и он завершил начатый несколько минут назад шаг. Не задумываясь, Джон вскинул пистолет и выстрелил Эмилии в ногу. В мягкие ткани – не калечить же. Боль отвлечёт Эмилию. Должна.
Женщина завопила и свалилась на пол с таким стуком, будто не человек упал, а деревянный манекен. Нож тоже упал, Джону не нужно было оборачиваться, чтобы в этом убедиться. Он знал, что его подопечный теперь в безопасности. Его сила сообщила об этом чётко и ясно и немедленно ушла. Врач кинулся помогать раненой: при том, что ему приходилось быть и врачом, и солдатом, он всегда предпочитал лечить. Эмилия слабо попыталась его оттолкнуть, Джону пришлось перехватить её руки.
– Я лишь хочу помочь, остановить кровотечение.
Она неопределённо мотнула головой и завозилась, усаживаясь. Джон помогал ей, Эмилия тихо стонала от болезненных движений.
Шерлок подошёл ближе и стал наблюдать, как Джон сооружает повязку из своего шарфа.
– Помогай! – резковато бросил врач Шерлоку.
– Не могу, мы резонируем, и я в состоянии лишь усилить её способности. Или боль. Хотя... Вот! Заживление могу ускорить. Хорошо, что пуля прошла навылет, иначе мои действия пошли бы только во вред, мешая хирургическому вмешательству, когда потребовалось бы извлечь пулю.
Шерлок закончил тарахтеть и опустился на корточки рядом с Джоном, удобно устроив ногу в дыре от двух вывалившихся паркетин, и положил ладони на ногу женщины ниже раны, не мешая перевязывать. Джон совсем не чувствовал его магии, но, даже если Шерлок блефовал, это хотя бы успокаивало Эмилию, которая наблюдала за его действиями и теперь затихла совсем, перестав стонать.
Затягивая первый узел, Джон сказал:
– Нужно вызвать скорую.
– Не нужно. Я ещё возле дома вызвал полицию, скорая приедет с ними.
– Ясно.
Шерлок прикоснулся кончиками пальцев к запястью Джона и сказал тихо:
– Мне жаль… Я постараюсь, Джон.
Он не сказал больше при свидетельнице, но Джон и так понял. Ему тоже было жаль, что сегодня вечером всё сложилось так неудачно, и он верил без всяких слов, что Шерлок постарается что-то сделать, когда Джона задержат.
– Хорошо, спасибо, – неловко ответил он.
***
– Мне очень жаль, Джон, – сказал Лестрейд, – но я обязан тебя задержать.
– Понимаю.
– Ни черта ты не понимаешь! Вот на кой ляд тебе сдался этот пистолет?! – взорвался инспектор. – Ты понимаешь, что все твои проблемы от незаконного ношения оружия, пистолет уже не скрыть, и теперь дело дойдет до суда?! А без него мы бы как-нибудь извернулись, и, возможно, тебе даже не предъявили бы обвинения!
– Если бы у меня не было пистолета, Шерлок был бы уже мёртв. Так что мне не жаль, – отрезал Джон.
– Ты не можешь знать, возможно, она удержалась бы от убийства, – возразил Лестрейд.
– Скажи это её мужу, – фыркнул Джон.
Они на секунду замолчали, вспоминая, как был истерзан стихийным выплеском магии своей жены Родерик Куинси.
– Я верю, что ты прав, – виновато сказал Лестрейд. – И очень надеюсь, что суд тоже примет во внимание. Это серьёзное смягчающее обстоятельство.
Джон пожал плечами. Он не просто верил, он знал – его способности редко ошибались насчет опасности, грозящей другим. Но это было совершенно бездоказательное знание, так что он промолчал. Как всегда.
Эпизод 5
Шерлок злился. Беспомощность и вина – непереносимый коктейль чувств. И даже до Майкрофта не получалось дозвониться. Именно тогда, когда он был так нужен, когда Шерлок был готов поступиться гордостью, чтобы просить об одолжении, братец изволил пропасть. И Джона не было рядом, чтобы пожаловаться ему, как без него плохо.
В такси Шерлок попытался рассказать отсутствующему Джону, что, по всей видимости, Эмилия убила мужа не без причины, наверняка имело место домашнее насилие, и способности к магии, закрывшиеся после несчастного случая в детстве, вернулись в результате сильного стресса. Так бывает. Но Джона рядом не было, и рассказывать стало совсем неинтересно.
Джона не было рядом, и это бесило.
Джона не было рядом, и некому было утихомирить разбушевавшиеся эмоции Шерлока. Майкрофт был прав: он слишком распустился, слишком много стал себе позволять. Он давно заметил, что рядом с Джоном дышалось привольнее, а от коротких приступов ярости и отчаяния ничего не самовоспламенялось, не взрывалось и не перемещалось в соседнее графство или на другой материк. Шерлок наблюдал эту полезную для него аномалию и аккуратно пытался выяснить её причины. Разумеется, у него были теории, но большинство из них не получили достаточного подтверждения, чтобы на ней остановиться, однако одна из версий оказалась верной: именно рядом с Джоном он мог позволить себе излишнюю свободу чувств. О чём он не догадывался, так это о том, что внезапно обретённая свобода его развращала. Шерлок утратил привычный контроль. Сейчас он фонтанировал ненужными эмоциями и с отвычки не мог с ними справиться.
Он зло взлетел наверх, в их квартиру, хлопнул дверью и принялся кружить по комнате, совсем не думая о том, что может разбудить миссис Хадсон. Сейчас Шерлока это просто не волновало. Только одно имело значение – как выручить Джона? Его отсутствие недопустимо. Ещё более недопустимо, чем Шерлок мог представить. Безусловно, от зависимости нужно избавляться, но постепенно и имея возможность своевременно возвращаться к Джону, не спровоцировав стихийного выплеска, у Шерлока он может быть посильнее, чем у Эмили Куинси. Просто потому, что он более сильный маг. Нужно отучать себя от Джона постепенно! Медленно отрывать себя от него, приучая к отсутствию. Вот только сейчас Джона нет рядом, чтобы начать трудный опыт, и это просто невыносимо!
Шерлок метался по комнате, будто пытался ухватить за хвосты разбегающиеся мысли, связать друг с другом только что придуманные обрывки планов и не замечал, как начинают подниматься в воздух пыль и мусор с ковра, все бумаги и разная мелочь. Подскакивали и вливались в витающие в воздухе тучи мусора скрепки, носовой платок Джона, полупустая зажигалка, пластиковый стакан с яркими отпечатками губной помады, унесённый с места преступления, кофейная ложка из лёгкого сплава… скрипнув, поднялся к прочим вещам и закружился степлер.
Миссис Хадсон вошла на редкость вовремя: магический смерч уже покушался на книги и постукивал ноутбуком.
– Шерлок! Что случилось? Где Джон?
Шерлок взлохматил руками волосы и повернулся к ней.
– Джона арестовали.
– Ах! Бедняга, – она прижала руку к губам, а потом потянулась к Шерлоку, будто пыталась его обнять, не сходя с места: – Иди сюда!
Шерлок подскочил к ней и стиснул в объятиях. Простое прикосновение, несколько утешительных похлопываний – и буря в душе вдруг показалась преодолимой.
Со всем можно справиться, а он расклеился, как маленький, будто не верил в себя. Чушь, сейчас он подумает, сочинит несколько вариантов, отберёт среди них годные, и уже очень скоро Джон будет с ними тут, на Бейкер-стрит. Потому что он должен это Шерлоку. Должен себя.
Поднявшиеся вещи свалились на пол, но ни Шерлок, ни его домовладелица не обратили на это никакого внимания.
– Я сделаю тебе чаю и бутербродов? – предложила миссис Хадсон.
– Спасибо, бутербродов не нужно, я сейчас думаю. А чаю можно.
– Конечно. Он успокаивает. Я заварю нам обоим, и ты расскажешь, что случилось.
Это была гениальная идея. Возможность выговориться была именно тем, в чём Шерлок сейчас нуждался больше всего.
***
В отделении для магглов ничего не летало. Сколько бы Джон ни беспокоился о Шерлоке, вещи не поднимались в воздух, и летали бы разве что начни Джон ими швыряться. Не то чтобы ему не хотелось, но Джон себе такого просто не позволял. Лучше от такого не сделается, а значит незачем.
О себе у Джона не думалось вообще – он знал, на что шёл, и не слишком переживал, когда его задержали. Возможно, позже ему и станет нехорошо, когда он осознает, сколько лет ему придётся провести в тюрьме, но пока его заботил лишь Шерлок. Джон смотрел в одну точку на стене и думал, как бы его друг не учинил какой глупости. Да, друг, именно друг, не любимый, понятно, Джон? Впрочем, это совершенно неважно, он в любом случае волновался о Шерлоке слишком сильно. Хорошо, если Майкрофт не даст Шерлоку что-нибудь натворить, но и Майкрофт не всегда может уследить за братом. Он не постоянно рядом, в отличие от Джона.
Переживания переживаниями, но Джон всё же заметил, когда к нему подошли. Камера временного содержания – не то место, где стоит расслабляться, во всяком случае, если ты не один в ней.
– А ты что тут делаешь? – нависший над Джоном парень в вытянутых мешковатых штанах и безрукавке поверх худи скалил белые зубы, рекламно сияющие на фоне его смуглой кожи. В его предках явно отметились и негры, и азиаты. Ещё Джон отметил сбитые костяшки и рассечённую губу. Явный любитель подраться.
Джон медленно поднялся. Вряд ли он при этом выглядел угрожающе, а жаль. Не помешало бы. Парень был крупным и выглядел вполне натренированным.
– Суда жду, а ты?
– Ну надо же! Я тоже, – нарочито удивился парень.
– Поразительное совпадение, – иронично хмыкнул Джон.
Парень дёрнул уголком губы. То ли хотел улыбнуться, то ли скривился.
– Сечёшь. А ты из каковских будешь?
– Я? – Джон замялся, пытаясь сформулировать ответ аккуратнее. – Я сам по себе.
– Ух ты. А что ж ты сам по себе тут кантуешься? Или, скажешь, случайно попал?
– Нет, не случайно. За нанесение телесных повреждений, надо полагать, средней тяжести, – глядя прямо в глаза парню, ответил Джон, вкладывая вес в каждое слово.
– Крут! В натуре крут, если не свистишь, конечно. Такой сморчок, как ты, и телесные повреждения? Разве что ребёнку…
Черт подери, конфликт так конфликт, у Джона есть яйца, и он это продемонстрирует. Он процедил сквозь зубы, уже не сдерживаясь:
– Мне на тебе показать? Могу!
Он действительно уже мечтал врезать парню, хотя и понимал, что самому достанется похлеще. У парня были преимущества в росте, мышечной массе и явном опыте уличных потасовок. Ну и пусть! Джон был не в настроении увиливать от драки. Однако парень внимательно посмотрел на Джона, оценил напряжённую стойку и отступил на шаг.
– Да расслабься. Я так, поболтать просто. Меня-то, веришь, ни за что замели, вот злюсь маленько. Но я ж не хочу сейчас повод дать, когда чист.
Джон от неожиданности и облегчения рассмеялся.
– Действительно, было бы нелепо.
– Хорошее словцо – нелепо! Как раз про мой день, – сказал парень, усаживаясь на койку. – Хочешь послушать? Меня, кстати, Мухаммед звать.
– Джон.
– Серьёзный парень Джон, я запомню, – пообещал Мухаммед.
– Да обычный я.
– Угу, – кивнул Мухаммед, – как скажешь, будешь обычный. Чего ж мне не поверить. Обычные парни постоянно влипают в неприятности буквально ни за что, такой уж наш фарт. Ты только прикинь, какое у меня случилось сегодня попадалово!
И Муххамед принялся изливать душу Джону.
***
Должно быть что-то! Что-то бесспорно убедительное, что позволит вытащить Джона из тюрьмы как можно скорее. И Шерлок найдёт эту зацепку! В конце концов, гений он тут или как?
Только его интересы обычно лежали в области уголовного права, но не судопроизводства, и Шерлок не мог навскидку сказать, на чём строить защиту. Может, будь он юристом, уже увидел бы выход. Неуловимая идея о том, как решить эту проблему настойчиво крутилась в голове, пытаясь подсказать, что выход есть, и он очевиден. К сожалению, поймать за хвост эту вёрткую мысль не удавалось, и Шерлок последовательно, хотя и быстро, вчитывался в дела, касающиеся самозащиты. Когда ему попалось дело Шелдона О`Гили, Шерлок на минуту растерялся, так как адвокат Шелдона утверждал, что его клиент относится к легендарным Хранителям (или иначе Защитникам), и суд согласился рассматривать это утверждение без дополнительных объяснений. Видимо, это относилось к тем общеизвестным фактам, вроде вращения Земли вокруг солнца, которые Шерлок давно выкинул из головы, и ему пришлось искать в сети, что это такое.
Читая, он смутно припомнил, что слышал легенду о Великом Хранителе Англии, который был предан, но всё же не мог не защищать родную землю, только теперь возвращался к людям скрытно, не проявляя свою магию никогда, кроме случаев, когда нужно было срочно спасти находящихся поблизости людей. И естественно, пока он спасал, всем было совершенно не до того, чтобы измерять и регистрировать магическую силу Хранителя, а потом она якобы сворачивалась так, что увидеть её становилось решительно невозможно, будь ты хоть сам Мерлин. Ещё в детстве Шерлок нашёл забавным, что находись доверчивые люди, верящие в яркие и скрытые силы у простых магглов, ведь было очевидно, что в лучшем случае ими просто пользовались для того, чтобы прикрыть участие в деле кого-то магически одарённого и слишком известного. Кого-то, чьё присутствие следовало скрыть. Ну а где-то могло быть простое стечение обстоятельств, вот как сегодня с Эмилией, когда она не смогла контролировать Джона, Шерлока и нож одновременно. Джон освободился, предпринял необходимые меры, спас их обоих, и это вполне можно было бы представить так, будто он освободился с помощью некоей таинственной и неизмеримой магической силы. С Джоном вообще довольно часто случалось так, что он вовремя находился и успевал прикрыть Шерлока, даже когда детектив не говорил ему, куда помчался. «Повезло», – говорил он, а Шерлок думал, что этому везению нужно давать больше шансов и вовремя сообщать Джону необходимые сведения. И даже какое-то время следовал своему решению, пока снова не увлекался делом, и Джон не выскакивал из-за угла в самый последний момент. При желании в этом действительно можно было бы усмотреть систему. Но Шерлок не верил в мистику, а верил в научно обоснованные магические проявления, Джон же, безусловно, был магглом. Шерлок сам проводил измерения, когда искал, почему тот влияет на его собственные выплески магии. Тогда пришлось принять рабочий вывод, что дело не в Джоне, а в его личных чувствах. Впрочем, эта теория пока не значилась в окончательно доказанных. Ведь иногда лишённый магии предмет может влиять на магические проявления, потому Джон действительно имел возможность своим присутствием создавать некое аномальное воздействие на силу Шерлока.
В любом случае получалось, что Джон отвечает критериям Хранителя – он был магглом, часто оказывался в ситуациях, когда ему приходилось кого-то защищать, и был достаточно любим Фортуной, чтобы её дары можно было выдать за скрытую магическую силу. Шерлок взялся бы предоставить достаточно доказательств для суда. Проблема была в другом: Шелдону О`Гили подобная линия защиты не помогла. По всей видимости, суд оказался настроен так же скептично, как и Шерлок, и, сначала приняв утверждение к рассмотрению, в итоге отверг идею современного воплощения легендарного героя. Тем не менее, этот вариант стоило держать в запасе. Не то чтобы Шерлоку он слишком нравился, но какое-то невнятное чувство подсказывало, что отвергать его не стоило.
Шерлок отвёл для этого ящичек в своих Чертогах и перешёл к следующему документу. Зудящая мысль об оправдании, лежащем на поверхности, продолжала беспокоить Шерлока. Следовало просто поискать получше.
Эпизод 6
На Лестрейда пришлось надавить, чтобы тот дал Шерлоку возможность встретиться с Джоном неофициально, до визита его адвоката.
Инспектор долго ругался, рассказывая, что от него опять требуют невозможного, и Холмс с ума сошёл, но Шерлока не волновало пустое сотрясение воздуха. С первых же слов стало ясно, что встречу Лестрейд организует, а слова – что слова? Пусть покричит, если ему так легче, Шерлок не против. Во всяком случае, он себя в этом убедил и выслушал Лестрейда, даже улыбаясь временами: демонстрировал дружелюбие.
Перед встречей с Джоном он в очередной раз старательно прокручивал в голове аргументы, пытаясь сообразить, чего не учёл, и стремительно впадал в панику. А вдруг суровые моральные принципы Джона заставят его отсидеть полный срок? Что, если ему противно выкручиваться? Может, для Шерлока свобода Джона важнее, чем для него самого? Ясно представилось, как Джон гордо отвергает все его предложения, как отшучивается, что хоть отдохнёт от погонь. Будущий отказ возник в воображении слишком чётко, и Шерлок внезапно обнаружил, что не может унять дрожь в руках. Не дожидаясь, пока его магия вновь начнёт выплескиваться наружу и сметать в стога документы Скотланд-Ярда, он быстро закинул в рот две таблетки, купленные сразу после вчерашнего приступа. В последний раз искусственно гасить эмоции ему приходилось в юности, и он не мог даже представить, что по прошествии стольких лет снова придётся восстанавливать контроль над собой химическими средствами.
Именно в этот момент в комнату вошли Лестрейд с Джоном. Вот нашли время! Шерлок торопливо спрятал таблетки, надеясь, что никто не обратил внимания, что он там суёт в карман, и подскочил к другу:
– Джон, ты как?
– Сам посмотри, видишь, как измучен тяжёлой неволей?
Джон шутил, но Шерлок вперил в него взгляд, прикидывая, насколько тот бодрится, и насколько всё плохо на самом деле. Любому ясно, что Джон устал и переживает, вопрос, сильно ли. Впрочем, оказалось, что всё не так страшно, как могло быть, и Шерлок слегка расслабился. Цыкнул на себя за неуместную тревогу и тут же ответил самому себе, что утомлённый Джон всегда хуже принимал его предложения, а сейчас это было бы особенно некстати. Так что дело вовсе не в сантиментах.
Лестрейд сказал:
– Я вас оставлю, можете ворковать, голубки, – и пошёл к выходу.
Джон метнул на него гневный взгляд, явно собираясь выпалить что-то из серии «мы не встречаемся», но тут Лестрейд остановился и резко сунул руку в карман Шерлока. Достал пластиковый футляр с таблетками и с удивлением уставился на него. Шерлок даже не стал дёргаться. А смысл, раз уж тот факт, что он принимает лекарства, не удалось сохранить в тайне? А Лестрейд хитрец, надо же, Шерлок не ожидал от него.
Инспектор открыл ёмкость, понюхал, вытряхнул на ладонь таблетку. Недоверчиво принюхался второй раз, осторожно лизнул жёлтый шершавый бочок и – видимо, убедившись, что это именно то средство, название которого указано на упаковке – съел таблетку. Пожал плечами и объяснил:
– Думаешь, я не психую? Спасибо, что поделился своим либириумом.
Сунул Шерлоку в руку футляр и наконец покинул комнату.
– Раньше тебе никогда не приходилось прибегать к транквилизаторам, – отметил Джон. – Во всяком случае, на моей памяти.
– Очевидно, что так, – буркнул Шерлок. Ему была крайне неприятна эта тема, он не хотел показывать свою слабость и тем более акцентировать на ней внимание.
Джон взял его за руку и посмотрел в глаза.
– Лучше расскажи, с чем пришёл.
– Ты мне нужен, Джон!
Джон отвёл глаза в сторону и кивнул. Заметно расстроился от своей неспособности прямо сейчас мчаться помогать Шерлоку.
– И я намерен тебя вытащить. Меня не устраивает вариант, при котором ты вернёшься ко мне через три-четыре года.
– Ударяться в бега я пока не готов, – Джон ответил полушутя, но, судя по напряжённости его тона, похоже, всерьёз думал, что Шерлок мог ему это предложить.
– Ты знаешь, миссис Хадсон ещё не напекла пирогов с напильниками и верёвками, так что я тоже не готов тебе этот побег организовывать.
Джон фыркнул.
– Чтобы ты – и не был готов?
– У меня есть два плохих плана, – наконец решился Шерлок.
– Звучит крайне обнадёживающе.
– Один ненадёжный, второй тебе не понравится.
Джон склонил голову набок, улыбнулся и без слов приготовился слушать. Шерлоку с ним было так уютно, будто ничего не случилось. В знакомом кабинете Лестрейда, который мог выйти, к примеру, пообщаться со своей командой, а детектив и его помощник тем временем могли обсуждать детали преступления. И будто не было никаких задержаний, не предстояло никакого суда над Уотсоном. Решив дело, они бы вернулись домой, и всё было бы хорошо.
Увы, мечты им сейчас не помогут. Шерлок встряхнулся и принялся излагать:
– Во-первых, мы можем попытаться построить линию твоей защиты от обвинения на том, что ты Защитник. Прости за невольный каламбур.
Улыбка Джона померкла.
– Нет! Ты был совершенно прав, этот план мне совершенно не нравится.
– Вообще-то это был ненадёжный план, так что не спеши отказываться. Он, правда, не даёт стопроцентной гарантии, но тем не менее…
– А второй даёт?
– Да.
– Любопытно. Так чем же он мне не понравится?
Наступила очередь Шерлока отводить глаза.
– Вчера ты меня защищал. И мы оба холосты… – он искоса метнул взгляд на Джона, надеясь увидеть понимание и избавиться от необходимости объяснять дальше, но тот лишь удивлённо моргал, пытаясь уяснить, к чему ведёт Шерлок, и не улавливая связи между фактами.
– «Закон о спасении юного представителя или представительницы благородного рода», Джон. Мы могли бы к нему прибегнуть. На самом деле ситуация полностью подпадает под этот закон, это даже не увёртка.
Закон Джон, конечно, знал. И не оттого, что рядом с Шерлоком досконально изучил право, а потому, что он был популярен среди писателей и сценаристов, которые пользовались им куда чаще, чем юристы. Авторы любили довести героя до безвыходной ситуации, угрожавшей ему казнью, а потом спасти при помощи благородной девицы, согласной выйти за него замуж, объявив, что он-де нарушил закон, защищая её, и она готова очистить его имя, взяв в семью. Впрочем, про девушек, которых спасали не менее благородные юноши, фильмы тоже снимали. Даже Шерлоку попадались подобные сюжеты, сколько бы он ни старался держаться подальше от художественной литературы, но ведь на эту тему была даже опера Верди, из удачных. Увертюра ко второму акту, любимая Шерлоком, немедленно зазвучала в голове.
Голос Джона отвлёк его от музыки.
– То есть, ты готов, эмммм, жениться на мне… Зато тогда мне не будут грозить суд и тюрьма?
– Короткое судебное разбирательство необходимо, такие вещи решаются именно в суде, но по просьбе сторон слушание может быть закрытым.
– А ничего, что мы оба мужчины?
– Ничего, про обязательную гетеросексуальность пары в законе не сказано, предки не догадались уточнить. А по нынешнему законодательству браки однополых пар дают те же права и обязанности. Они полностью легитимны. Хотя это будет довольно неожиданный прецедент.
– То есть у меня есть выбор: или объявить себя Защитником…
– Я понимаю, тебе неприятно будет притворяться, да и могут не признать, это плохо доказуемо, всегда на одних косвенных…
– Угу. Или выйти за тебя замуж.
– Или защищаться обычными методами, упирая на необходимую самооборону. Впрочем, ты же понимаешь, что суд увидит её превышение. И оружие нелегальное.
– Три-четыре года?
– В лучшем случае, Джон. Но я нашёл тебе хорошего адвоката, так что, думаю, мы можем рассчитывать на три.
– Господи! – Джон закрыл лицо руками. – Не тараторь, у меня голова кружится! Я немного подумаю, ладно?
– Конечно.
Шерлок сложил ладони лодочкой и принялся постукивать ими по коленям. Его разрывало от искушения подтолкнуть волю Джона в нужную сторону. Он почти наверняка смог бы сделать это совсем незаметно. Но подобное решение Джон должен принять сам.
Возможно, не будь Шерлок влюблён, он всё же попытался бы повлиять на друга. Но на любимого он воздействовать не мог: вести под венец столь важного ему человека под давлением было просто противно. Шерлок не смог бы с этим жить. Пусть даже любое другое решение обернётся для него катастрофой.
Он не может без Джона. Но насиловать его волю он не может тоже.
Джон даже не представлял, что встреча с Шерлоком настолько выбьет его из колеи. Шерлок, который принимает транквилизаторы! Шерлок, который явно не в состоянии самостоятельно справиться со своей магией! Это просто пугало! Джон пытался переварить открытие, не показав свою реакцию Шерлоку – чтобы тот не принял её за осуждение – и пришёл просто в ужас, когда ему предложили назваться Защитником. Только не это. Не сейчас! Никогда! Шерлоку лучше об этом даже не думать, иначе он догадается, что был прав. Джон даже не смог бы толком объяснить, почему не хочет открывать свою природу самому близкому человеку. Просто что-то внутри вопило, что Шерлоку нельзя знать об опеке Джона, поэтому идея сыграть на этом в суде казалась наихудшей из возможных. Так что предложение пожениться на фоне всего прочего показалось скорее абсурдным, чем отталкивающим. Бред какой-то. Кино. Мелодрама! Не может же Шерлок предлагать это всерьёз?.. Или может?
Джона напрягало то, как сильно ему хотелось согласиться. Правильно ли это – как бы уступать необходимости, которая на самом деле в радость? Он давно свыкся со своими чувствами к Шерлоку, смирился с тем, что они не могут быть взаимны, и был уверен, что они смогут дружить до конца жизни. И тут это внезапное предложение, которое не может не изменить их отношений. Предложение, в ответ на которое хотелось бездумно и безоглядно сказать: «Да».
Но ведь дело не в одном Джоне? Шерлок нервничает и предлагает подобный шаг – наверное, он ощущает, что Джон ему нужен. Может, он не знает о необходимости так точно, как знает о ней Джон, но тем не менее ощущает её.
И оставлять Шерлока одного нельзя. Джон был уверен, что случай свёл их не зря: детектив погиб бы в первые сутки их знакомства, не вмешайся Джон в его игру с таксистом. И позже было несколько моментов, когда Шерлок ходил по краю, рискуя собой почём зря. Джон никогда бы не стал говорить об этом, чтобы не показаться самонадеянным, но он знал, что необходим Шерлоку, просто чтобы в очередной раз оттаскивать его за руку от пропасти.
Это было главным. А прочее – наслоения, которые лишь мешали разобраться с самым важным. Вот так.
Джон оторвал руки от лица.
– Я не смогу жить в ожидании того, как однажды открою газету, а там написано, что с моим лучшим другом что-нибудь случилось, пока я прохлаждался в тюрьме.
– Интересно, – Шерлок поднял бровь и постучал ладонями по губам. – Я, правда, должен тебе напомнить о поправке Росса, на всякий случай. Вдруг ты забыл, что брак должен быть реальным.
Они оба покраснели.
Джон выдавил из себя:
– Ты ведь не предлагал бы, думая, что не сможешь?
Шерлок резко кивнул.
– Я тем более смогу. Мы справимся, Шерлок.
Джон отвернулся и стиснул руки в кулаки. Он прекрасно помнил о поправке и именно из-за неё так сомневался. Он слишком хотел Шерлока и слишком боялся получить его всего лишь однажды и без удовольствия для него. Как он сможет без Шерлока потом?
Продолжение
В ОБЗОР
Название: Зависимые
Автор: Vedma_Natka
Бета: DreamTheCyanide, КП
Размер: миди, в процессе
Персонажи: Джон/Шерлок, Лестрейд, Майкрофт, миссис Хадсон, ОМП и ОЖП
Категория: слэш
Жанр: романс, ангст, флафф, фентези
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: ООС, АУ, Секс с использованием посторонних предметов
Примечания: 1) большое спасибо Crazycoyote за помощь в работе над текстом.
2) Дж. Роулинг придумала отличное название для не-магов, которым я по некотором раздумии решила воспользоваться, но помимо слова "маггл" ничего общего с Гарри Поттером тут нет. В остальном это совершенно другой мир, с другой магией и другими законами.
Саммари: Шерлок даже не представлял, насколько он зависит от Джона...
Магическое АУ
Часть первая
Эпизод 1
Шерлок не умел предсказывать погоду. Впрочем, он вообще не был предсказателем и, хотя задумал эту прогулку, наверное, уже неделю назад, никак не мог выбрать для неё подходящее время. Сначала ему попалось умеренно запутанное дело о махинации, которое поначалу представлялось куда более интересным, чем выяснилось к концу. Только и любопытного оказалось, что схему, в которой были задействованы таланты сына и золовки, придумал человек, вовсе не способный к магии, но при этом неплохо просчитавший, как с её помощью можно скрыть следы преступления, чтобы даже полицейские менталисты не разобрались. Дело у семейки Джексон, возможно, выгорело бы, не заинтересуйся ими Шерлок. Возвращаясь домой, он мечтал о сигарете. Слишком уж Дэниел Джексон напомнил ещё одного умельца обвести всех вокруг пальца безо всякой магии – Джима Мориарти. А такой преступник на свободе – это хотя и весело, но также опасно и слегка тревожно.
После окончания расследования наступили два дня отменно мерзкой погоды, когда Шерлок страдал от того, что не имел таланта метеоролога. Идти развлекаться не было смысла. И вот настало сегодняшнее утро. Дождь не лил, ветер не завывал, и прогноз, опубликованный на сайте, которому Шерлок более-менее доверял как наиболее достоверному – то есть, статистически чаще прочих сообщающему о предстоящей погоде верно – обещал, что день таким и останется. Прекрасно!
Шерлок увлёк Джона своими планами. Тому вообще нравилось, когда друг рассказывал о своих прошлых расследованиях, а сегодня предполагалось, что детектив не просто поделится историей, возбуждённо прыгая по квартире и размахивая руками, а изложит обстоятельства дела прямо на месте преступления. Так ведь куда понятнее. К тому же, Шерлок искренне надеялся, что Джон хоть часть выводов сможет дедуцировать сам, если увидит расположение домов и конкретное окно собственными глазами. Шерлок уже представлял себе, как будет любоваться думающим, делающим выводы Джоном – это зрелище он находил восхитительным. Так что, хотя у них не было текущего дела, настроение Шерлока оставалось хорошим, даже отличным. Собственно, обучение Джона тоже можно было считать делом. Наверное, поэтому Шерлоку было так интересно.
А ещё оказалось просто приятно идти куда-то с другом и – Господи боже! – разделять с кем-то свой восторг! Шерлок так мечтал о друге в детстве, а потом подростком, пока не запретил себе и думать о подобном. Зачем зря страдать? Всё равно с ним не случается нужных людей. Их, наверное, и в природе-то не существует, понимающих и разделяющих его увлечения. Ну и не надо. Обойдётся. И правда ведь тридцать четыре года как-то обходился. И вот – вдруг сбылось! Будто так и бывает: ты мечтаешь, а оно сбывается. Потому он смотрел на окружающих с затаённой гордостью: видите, какой у меня Джон? У вас такого нет!
Безветренная и тёплая погода продолжала радовать, а небо будто задалось целью создать идеальные условия для прогулки и, разогнав низкие тучи, затянулось тонким слоем облаков, пропускающих свет, но смягчающих его, как отличный фильтр. То, что нужно для осмотра места происшествия. Едва подумав об этом, Шерлок принялся растолковывать Джону особенности работы со светом в криминалистике. Замечательно обширная тема, за один раз её всю не охватить, но хотя бы основы затронуть можно.
Всё шло слишком хорошо, до невозможности, так что в этом сладком пироге обязательно должен был обнаружиться гвоздь. Этой подспудно ожидаемой неприятностью оказалась пятидесятилетняя дама, окликнувшая Джона. Одного взгляда на неё Шерлоку было достаточно, чтобы понять: маггл, дизайнер и владелица магазина, торгующего одеждой собственного пошива – небольшого, надо полагать. Манера одеваться у неё была простовата, с отчётливым привкусом деревенского лоска. «Ей следует чётче определить границу: замахивается она на шик или остается в рамках деревенской стилистики, – подумал Шерлок. – Скорее всего, она колеблется из-за провинциальной клиентуры, стараясь потакать их вкусам». Он не мог одобрить такой подход: сам не позволил бы навязывать ему представления о прекрасном и, если бы выбрал профессию дизайнера, задавал бы тон округе, а не округа задавала тон ему.
Джон тоже не слишком обрадовался встрече: это было заметно даже по его спине и затылку. Впрочем, не так: только по ним, так как с фасада он являл образец дружелюбия. Сразу улыбнулся даме и поздоровался.
– Здравствуйте, миссис Хиггинс! Как ваши дела? Как муж? Как дочка?
Шерлок покосился на друга с лёгким удивлением. Обычно Джон не засыпал вопросами случайно встреченных знакомых. И ладно бы он был рад видеть эту Хиггинс, тогда легко объяснялся бы повышенный интерес. Хотя… тут Шерлок оценил цепкость взгляда собеседницы; то, как легко она отбила вопросы Джона, отделавшись общими словами о том, что всё прекрасно; и как быстро перешла в контрнападение, сама задав вопросы о делах Джона и о Шерлоке – и понял: это была жалкая попытка превентивной самозащиты. Подобная дама любого изведёт вопросами, постарается за пять минут вытащить из человека всю его жизнь со всеми подробностями. А если их будет мало, так домыслит. И даже не для дела, а из банального любопытства, помноженного на отсутствие тактичности и воспитания. Как свидетели такие дамы бывали полезны, но с ними приходилось трудновато, к фактам они так усердно примешивали домыслы, что и сами забывали, где правда, а где ложь, потому иметь дело с подобными особами Шерлок не любил.
Джон вяло пытался отбиться от настойчивых расспросов, сказав, что у него всё хорошо, и он с коллегой идёт по делам, но так легко жертвы из лап мисс Хиггинс не вырывались. Она заинтересовалась «доктором Холмсом», и Джону пришлось объяснять, что они коллеги не в области медицины.
В груди Шерлока разлилось странное ощущение холодной боли. Не впервые Джон от него открещивался, но каждый раз это ранило с не меньшей силой. Казалось, будто в грудь ударили холодным металлом – тяжёлой свинцовой трубой – и не стали отнимать, навалились всей тяжестью, лишая воздуха, давя и замораживая боль от того, что Шерлока снова торопливо назвали коллегой. Не другом и даже не соседом, а максимально безлико обозначив их сотрудничество, старательно преуменьшая степень знакомства. Джон рассказывал о сотрудничестве с Ярдом и инспекторе Лестрейде и, хотя он не врал прямо, с его слов представлялось, будто Джон работает прежде всего с полицией вообще, а Лестрейд, Диммок и тем более Шерлок – всего лишь разные её представители, с которым приходится иметь дело эксперту.
Слушать эту изящную полуложь было невыносимо. Металлическая труба, которой его придавило, заворочалась, пробираясь дальше и замораживая, а потом исчезла, и Шерлока отпустило, заботливо окутав ватой, ограждающей от внешнего мира. Звуки оказались приглушёнными, мир вокруг – несущественным. Да, так оно и есть. Ничто не имеет значения, разве что работа. И та не всегда.
Шерлок автоматически проверил, не случилось ли от его вспышки эмоций стихийного выплеска магии, но заранее знал, что ответ будет отрицательным. С ним давно ничего подобного не происходило. Убедившись, что окружающий мир в безопасности, Шерлок вновь позволил эмоциям захлестнуть себя.
Джон снова отвергал его с безграничной естественностью. Он с самого начала был, что называется, «не заинтересован», но порой не демонстрировал этого – наоборот, общался с таким интересом, слушал выводы с таким восторгом, что казалось, будто Шерлок ему действительно важен и даже необходим. Так же, как был необходим сам Джон Шерлоку. Но потом друг снова проявлял к нему равнодушие, заставляя Шерлока теряться в чувствах, тонуть в них. Непривычные, лишающие объективности эмоции сбивали с толку, мешали разобраться с собой. И надежда, и страх преувеличивали одни факты и пытались обесценить другие, спорили в голове, боролись друг с другом, отчего Шерлок будто качался на качелях: взлетал вверх – я нужен! И падал вниз – о нет, снова ошибка. И этот бесконечный душевный раздрай, казалось, со временем делался только сильнее.
Сейчас, сегодня он валился вниз, глубже и глубже в пропасть отверженности, с которой разучился справляться… Может, потому, что она была другой? И, перемешанная с надеждой, запутывала сильнее обычной. Ведь Шерлок за всю жизнь привык к позиции: я вам не нужен? Вы мне тем более не нужны! И она его устраивала. Сейчас же не было устойчивой позы, было жалкое: я не нужен? Действительно? А может всё же хоть немножко, хотя бы слегка нужен? Как вчера, когда ты говорил, что мои выводы великолепны и восхитительны? Как позавчера, когда с горящими глазами спешил записать подробности дела в блоге?
Поймав себя на подобных мыслях Шерлок каждый раз ощущал себя так, будто его растоптали. Унизили.
– Пошли! Шерлок, ты меня слышишь?
Джон попрощался с мисс Хиггинс и хотел продолжить их прогулку. Вот только Шерлок потерял к ней всяческий интерес.
– Ты иди, Джон, а я занят, прости, – он развернулся, собираясь быстро дойти до ближайшей станции метро и уехать куда-нибудь подальше, туда, где можно спокойно подумать.
– Куда идти? Шерлок, это же ты хотел мне что-то показать, без тебя не получится!
– А. Извини, сегодня не выйдет. В другой раз. Может быть.
Он направился к перекрестку, считая, что сказал достаточно.
– Шерлок! – в голосе Джона сначала послышалось возмущение, потом растерянность. – Шерлок! Шерлок?
Джон не стал долго стоять на месте, а просто догнал Шерлока и сказал:
– И ты думаешь, я тебя так просто отпущу?
Шерлок пожал плечами.
– У меня сегодня своё расследование, – объявил Джон.
Детектив скосил глаза на друга, потом снова устремился вперёд. Без слов. Шерлок умел держать паузу. Зато Джон умел её заполнять. Как ни в чём ни бывало, он принялся рассказывать:
– Ты даже не представляешь, как нас замучила эта Хиггинс. Всё-то ей нужно вызнать, а потом доложить окружающим, да с такими подробностями! Болтливая кошёлка!
Шерлок пожал плечами. Он и без горячей речи Джона это понял.
– Но самый настоящий кошмар начался, когда Гарри начала открыто встречаться с девушками. Мы-то нормально всё приняли – ну, более-менее. Сам понимаешь, нам была важна Гарри, а не её ориентация.
Шерлок кивнул. Идеализм, легко укладывающийся в его представления о семье Уотсонов.
– А этой крокодилихе не хватало скандала, ведь о нём можно так упоённо сплетничать! Она так старательно его раздувала, постоянно задавала родителям вопросы с подковыркой, чтобы они воспылали праведным гневом, а потом пересказывала любые беседы под таким соусом, что можно было подумать, будто скандал уже случился. И это подхватывали, разносили…
– В общем, совершенно обыкновенная история, – подытожил Шерлок, которому надоело слушать слишком очевидные вещи.
– Что?! Хотя… Да, ты прав. Но когда она личная, это задевает.
– Естественно.
– Мне бы очень не хотелось, чтобы она начала вторую серию, на этот раз про тебя и меня. Мы далеко, и нас оно не коснётся, а родителей жалко.
Шерлок подумал о том, что, когда нет новой пищи для сплетен, они утихают сами собой. Но Джону всё равно, он ведь заботится о родителях, а на Шерлока его заботливость не распространяется. Как и всегда, как у всех.
Шерлок свернул на перпендикулярную улицу, невольно поджимая губы, а потом быстро согнал с лица недовольное выражение, чтобы Джон не заметил. Но тот увидел и прочёл его настроение так легко, будто был магом, а не магглом.
– Прости, я не думал, что тебя это так заденет.
– Я не задет!
Меньше всего хотелось показывать свою слабость. Джон дотронулся до его ладони, и Шерлок мимоходом пожалел о надетых на руки перчатках.
– Я не хочу обижать тебя, и раньше не хотел. Просто теперь буду знать, насколько для тебя важна наша дружба, и не стану от неё отказываться даже временно и на словах.
Все же иногда Шерлоку казалось, что Джон немного волшебник – не может быть, чтобы от пары обычных слов так сильно изменилось настроение.
– Хорошо, – согласился он, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее, не давая прорваться радостному облегчению. Страх показать свою зависимость сделался сильнее, чем раньше. Слишком уж легко Джон замечал его чувства, и он мог догадаться, что они не настолько платонические, как хотелось бы.
Шерлок провел рукой по лбу, автоматически устанавливая эмоциональный щит, будто магия могла стать помехой для догадливости Джона. Потом, улыбнувшись, сказал:
– Время ланча, не хочешь попробовать мексиканскую кухню для разнообразия? Тут неподалеку есть отличное кафе.
Джон предсказуемо отвлёкся или понял, что друг не хочет больше говорить о случившемся, а может и сам больше не хотел касаться скользкой темы. В любом случае, казалось, инцидент был исчерпан.
Эпизод 2
Джон вернулся около двенадцати, вполне подходящее время, чтобы попрощаться с дамой, если не желаешь обременять её заботой о себе после удачного свидания.
Шерлок полулежал в кресле, сдвинувшись поближе к пятну света от лампы, и даже головы не поднял от книги. Ему не хотелось высматривать в полутьме довольное лицо Джона. После секса тот не сиял, как принято писать в дурацких романах, к которым Шерлок в последнее время пристрастился, а включался в обычную рутину, скорее всего, даже не отдавая себе отчёта в том, как выразительно менялся, когда был удовлетворён. Он более плавно двигался, спокойнее отшучивался от ироничных реплик, легче воспринимал ингредиенты для опытов, обнаруженные в холодильнике, или последствия экспериментов. И Шерлоку становилось страшно от того, что он не мог подарить такой внутренней умиротворённости, умея дать лишь противоположное. Не менее нужное Джону, но всё же лишь часть, а не необходимое целиком. Вдруг однажды то, что предлагает Шерлок, Джон сочтёт менее важным? Это будет даже естественно, ведь большинство людей неожиданностям и даже опасностям предпочитают уют и спокойствие. Джон уже достаточно адаптировался к мирному Лондону, пройдя реабилитационный период в компании Шерлока, поставлявшего ему умеренную дозу войны. Те, кто действительно хочет соскочить с иглы – соскакивают, адреналиновая зависимость Джона вполне излечима, и меньше всего Шерлоку нравилось наблюдать признаки выздоровления. Потому что сам не он хотел лечиться от своей зависимости – от Джона. Слишком многое она давала, и даже сладкий яд ревности или холод обиды были для него ценны, как часть всего спектра чувств, которые он испытывал к Джону. Предложи кто-то Шерлоку анестезию от той боли, что сейчас остро ворочалась, плавая между грудью и животом – избавиться от неё махом, раз и навсегда – и Шерлок в гневе отказался бы, потому что эти чувства шли рука об руку с тем светлым и непривычным, которое он так ценил. Замерев на миг, не дыша, Шерлок препарировал возникший образ и с лёгким ужасом понял, что всё ещё надеется: однажды Джон устанет от своих женщин и обратит внимание на него. Наивно и смешно. Он положил руку себе на сердце, будто пытался с ним поговорить, но тут Джон сказал:
– Приветик. Всё читаешь?
Это прозвучало слишком нарочито, настолько неестественно, что Шерлок тут же вскинул голову и посмотрел на друга. Тот натужно улыбался и поддёргивал намокшую брючину джинсов, будто нашкодивший школьник. Совершенно не похоже на Джона, что это с ним? Уже по тому, как медленно Шерлок считывал информацию, можно было понять, насколько он изумился. Но постепенно он разобрался. Нервозность, плохое настроение, одежда, свидетельствующая о затяжной прогулке без зонта лондонской осенью. От расстройства Джон забыл о насущном. Мог ли он гулять со своей девушкой без зонта и вернуться расстроенным? Нет! Несомненно, он поссорился с этой, как её… Дженни, что ли? Или Китти? Да и чёрт с ней, с этой назойливой шатенкой.
Шерлок не мог остановиться, обшаривал Джона глазами и делал мелкие выводы: расстались несколько часов назад, потом Джон заходил в бар и выпил пива – судя по всему, немного, уже практически выветрилось – а после долго бродил по улицам под дождём, не желая возвращаться домой, и заметно промок. Если бы они просто поссорились, Джон вряд ли стал бы пить – наоборот, скорее всего, пошёл бы домой, доказывать себе, что всё нормально, и ничего страшного не произошло. Значит – разрыв.
Ох, как плохо, Джон ведь не сразу вернулся, потому что не желал повторения прошлого раза. И сейчас пытался скрыть своё состояние от Шерлока за неестественной весёлостью. Ужасно.
В прошлый раз Джон не пытался скрыть своего расстройства. Он пришёл домой зализывать раны, а его встретило замечание Шерлока:
– О, неужели Сара оказалась настолько глупа, что не оценила достоинств доктора Уотсона? Не ожидал от неё подобной недальновидности, она казалась умнее.
Шерлок и правда думал именно то, что произнёс. Вот только вместо искреннего удивления и, может, сопереживания растрёпанным чувствам Джона в его тоне прорезался неуместный сарказм, опровергающий всё сказанное.
Замолчав, Шерлок удивлённо прислушался к себе и услышал тот шепоток, который и подпустил яду в голос: «С ума сошёл, так раскрываться! Джон ведь поймёт, что ты сам ценишь его даже слишком высоко. И что от Сары ты ждал того же, потому что сам ни за что не упустил бы такое сокровище. Ты чуть не выдал себя с головой!»
– Сара не дура, если ты на это намекаешь, а люди могут сходиться и расходиться по разным причинам, и ум в этом – не главное. Впрочем, это вообще не твоё дело.
«Он её ещё и защищает! Он её до сих пор любит!»
Глазам сделалось горячо, Шерлоку показалось, что, подойди он к зеркалу – увидит кроваво-красные белки. Он сложил ладони привычным жестом и поднёс к лицу.
– Как интересно! Хотя нет, дай секундочку подумать. Всё, вывод готов – вовсе не интересно. Даже не пытайся привлечь меня к своим трудностям с помощью банальнейшей реверсивной психологии, я не собираюсь разбираться в твоих и Сариных трудностях и давать тебе советы. Можешь обратиться к своему психиатру – возможно, она согласится тебя проконсультировать или посоветует хорошего специалиста. А мои мозги не предназначены для решения мелких серых проблем.
– К сведению мистера гениальная задница, его совета никто и не спрашивал. Тем более его квалификация в вопросах психологии вызывает у меня большие сомнения.
От Джона исходили волны ярости, казалось, ощущаемые физически. Шерлок был почти готов к тому, что друг подойдёт и хорошенько ему врежет, но упорно продолжал:
– Спасибо за комплимент моей филейной части. Жаль, что из-за расставания с девушкой твои мысли не могут подняться выше пояса. Постарайся поскорее завести cебе следующую, чтобы с тобой стало возможно общаться. Видишь ли, мои интересы лежат в другой сфере.
– Чёрт бы тебя побрал!
Джон не выдержал и сбежал из комнаты, грохнув дверью.
Шерлок закрыл лицо руками. Идиот! Идиот! Идиотина очевидная! Даже для него всё это было немного слишком. И нельзя настолько явно прокалываться, раздавать такие очевидные ключи; я вру, понимайте меня строго наоборот, мистер Уотсон. Идиот! Он постучался головой о подлокотник дивана. В голове загудело, скачущие мысли успокоились, и стало легче.
Только тут он понял, отчего так злился и на себя, и на Джона. Он слишком обрадовался мысли, что Джон больше не будет ходить на свидания, и не придется ревновать, изводя себя понапрасну, а затем немедленно огорчился мысли о том, что отношениям Джона и Сары не пришёл конец, что Джон ещё что-то к ней чувствует и может попытаться вернуть. А главное – Шерлок-то до сих пор тешил себя иллюзией, что его отношение к Джону просто дружеское. Да, он признавал свою ревность, которая, как ему казалось, возникла просто от того, что раньше у него не было друзей, и он никак не мог насытиться тем, чего ему не хватало целую жизнь. А сейчас он окончательно и бесповоротно понял, что влюблен. И как только Джон посмел вызвать в нем эти чувства? Главное – ненамеренно и совершенно не собираясь на них отвечать! Было, от чего сорваться.
И вот, после его тогдашнего срыва, сегодня Джон мок на улице, не желая идти домой, а потом, видимо, собирался с мужеством, чтобы предстать пред очи своего домашнего чудовища. Куда уж хуже! С этим нужно было срочно что-то делать.
Шерлок тепло улыбнулся Джону.
– Ты, похоже, замёрз, а брюки устали впитывать лондонский дождь. Иди скорее переодевайся, – велел он.
Джон завороженно кивнул и поплёлся наверх, явно решая по пути непростую задачу: удалось ему скрыть от Шерлока своё состояние, или это затишье перед бурей.
– Когда спустишься, сделай нам чаю! – крикнул ему в спину Шерлок. Он не собирался проявлять излишнюю заботу, вызывая подозрения, хотя подняться и сделать чай самому ему было совсем не сложно и даже хотелось. Отогреть Джона хотя бы физически, показать, что его дом – тут. Однако этого делать не стоило. Наверное.
Зато следовало развлечь его беседой, пусть вечер запомнится Джону тем, как ему было плохо, пока он не вернулся на Бейкер-стрит. И лучше бы оказалось, что тут гораздо приятнее, чем где-либо ещё.
Джон спустился вниз настороженно, готовясь к возможной атаке и стараясь не выдать свою готовность. Шерлок едва не застонал вслух. Ну почему, почему он вечно всё портит? У него один-единственный друг, и как легко Шерлок разрушил доверительность их отношений, уступив своей дурости. Да, именно дурости, иначе не скажешь.
Шерлок старательно прикрывался книгой и делал вид, будто не наблюдает за Джоном, который гремел банками, выбирая чай – судя по тому, как разочарованно чертыхнулся сосед, его любимый Ассам закончился, и он не мог выбрать, что заварить. Потом Джон тихо пробормотал что-то несомненно нелестное и придвинул табуретку, чтобы добраться до глубин верхней полки навесного шкафчика. Ясно, очередной приступ переживаний о своем росте. Кстати, что он там ищет? Джон извлёк искомое раньше, чем Шерлок догадался, и это оказался китайский чайник из коричневой необливной глины. В каком-то странном для Шерлока сентиментальном порыве Джон купил его после дела о заколке императрицы – видимо, в память о Су Линь. Начитавшись в сети статей про традиции китайской чайной церемонии, Джон какое-то время пытался правильно за ним ухаживать. Обливал кипятком, потом заваривал любимые сорта чая, после чего ополаскивал, но ни в коем случае не мыл со средствами, чтобы чайник «напитался духом хорошего чая». Чайник действительно вскорости пропах так, что, снимая крышку, можно было ощутить запах сухого Ассама, но уход требовал внимания и чуточку лишнего времени, которого у них так часто не находилось. Да и Джон явно не был Су Линь, как и чайник был самым обычным, поточного производства, а не любовно вылепленным вручную, в отличие от тех, с которыми возилась убитая китаянка. Так что Джон отставил его в сторону, и постепенно тот перемещался всё дальше, пока не оказался задвинут в самый дальний угол. Интересно, почему Джон о нём вспомнил? Неужели чувствует себя так же одиноко, как та девушка, у которой в жизни не было ничего, кроме этих чайников? И те, строго говоря, принадлежали не ей, а музею.
У Шерлока болезненно сжалось сердце, захотелось встать, обнять Джона, прижаться носом к его макушке и сказать: всё не так, ты нужен и не одинок!
Он фыркнул и перевернул страницу. Уж наверное, Джон просто испугался бы, попробуй Шерлок вытворить такое в реальности. Уронил бы чайник, шарахнулся, топча осколки, потом отругал бы Шерлока за то, что тот его пугает, и устроил бы уборку, выметая черепки из-под мебели. Так что, увы, сентиментальные методы не для Шерлока, а о подобных отношениях он мог только мечтать.
Он дождался, пока чайник закипел, и Джон совершил все требуемые ритуалы. Может, его просто успокаивали эти пляски вокруг куска шершавой глины? Хорошо бы. Что угодно – главное, пусть успокоится. Потому что Шерлоку слишком хотелось вмешаться и усилием воли подавить отрицательные эмоции. Пусть даже его способности заточены под иное, он смог бы справиться и с чувствами. Но он понимал, что магическое влияние сейчас только во вред, что, воспользуйся он своими способностями, он оттолкнул бы этим Джона, как отталкивал всех людей в своей жизни. В конце концов, Шерлок – не Майкрофт, которому все эти игры с контролем над другими людьми доставляют какое-то извращенное удовольствие. Но лучше бы Джону успокоиться, потому что искушение слишком велико.
Наконец Джон достал чашки и позвал его.
Отчеркнув в книге ногтем строчку, на которой остановился – её пришлось поискать, так как он слишком много задумывался, листая наобум, и слишком мало по-настоящему читал – Шерлок вальяжно поднялся. Прихватил со стола в гостиной корзинку с пряниками и яблоками, раз уж Джон не позаботился о том, чтобы подать что-то к чаю, и небрежно уселся, легко мазнув рукой по чайнику с самым рассеянным видом. Уж это-то он может себе позволить.
Он отхлебнул чай и отметил, как удачно Джон выбрал сорт Английский завтрак – мягкий вкус легко перебивался чуть более острым ароматом Ассама. Выбери Джон какой-нибудь Эрл Грей – и могло не получиться. А теперь два аромата изысканно смешивались в одной чашке. Вслух произнёс:
– Хороший чай. Похоже, ты не зря столько с ним возился.
– В самом деле?
Джон задумчиво отпил глоток, потом с удивлением отхлебнул второй, смакуя и пытаясь убедиться, что его ощущения – не самообман.
– Да, кажется, в этом что-то есть. Удивительно, правда?
Шерлок пожал плечами. Он не собирался признаваться в том, что минуту назад в сотни раз усилил тончайший оттенок, который чайник мог придать их чаю – только ради того, чтобы на минутку отвлечь и порадовать Джона. Вместо этого сказал:
– Я думаю, естественно, что сложившиеся за тысячи лет традиции работают. Ведь так долго сохранившиеся ритуалы опираются на реальный опыт и долю здравого смысла, а случайные суеверия, как правило, отмирают быстрее.
Джон слушал его, закрыв глаза. Было любопытно узнать, о чём он думал с такой загадочной полуулыбкой. В такие минуты Шерлок мог сиюминутно жалеть, что не умеет по-настоящему читать мысли. Хотя это было бы слишком просто и слишком скучно, на самом деле он не желал бы себе подобного дара.
Когда Шерлок закончил свою тираду, голубые глаза распахнулись, и Джон сказал:
– Похоже, в этом есть смысл.
– Как и во всём, что я говорю.
Джон иронично хмыкнул, но не стал острить по этому поводу, а спросил:
– Ты так весь день и пролежал с книгой?
– Нет. О, ты же ещё не знаешь, у меня было днём маленькое дельце, даже жаль, что ты не участвовал, тебе бы понравилось.
– Рассказывай! – у друга загорелись глаза, он весь подался вперёд, совершенно прекрасный в своём любопытстве.
Они долго непринужденно болтали, хотя Джону назавтра нужно было идти на работу и давно следовало бы пойти укладываться спать, но слишком уж приятным оказался вечер, даже для самого Шерлока: он совсем не ожидал, что делать другу приятное, развлекать его, будет так весело и интересно. Наконец он отправил клюющего носом Джона в спальню, нарочито строгим тоном, от притворности которого тот захихикал, но всё же послушался. Зато перед своей комнатой ребячливо показал язык и выкрикнул:
– А вот и не буду ложиться, а вот и не заставишь, бе-бе-бе! – после чего скрылся за дверью.
Шерлок ополоснул чашки и отправил их в посудомоечную машину, а потом долго задумчиво смотрел в окно, опираясь руками на подоконник. Как так вышло, что ради нормальной, не фальшивой улыбки Джона он готов делать что угодно? Готов хоть сам искать ему подходящую девушку, только бы тот был счастлив? Почему это чувство дарит ему радость вместо ожидаемого страдания?
И складывал вечер в шкатулку, стоящую на каминной полке его Чертогов. Там хранились пушистые шерстяные клубки светлых дней с Джоном, их всегда можно будет перебрать и размотать, возвращаясь к счастливым минутам. И их было много, поразительно много за эти несколько месяцев, начиная с самой первой встречи, когда Шерлок не понял своей удачи, и до сегодняшнего дня.
Эпизод 3
Автомобили плыли мимо окна неровными потоками. Шерлок высматривал каждое такси и каждую полицейскую машину, даже обратил внимание на единственную проехавшую мимо скорую – любая из этих машин могла оказаться той, которую он ждал. Но они не останавливались, лишь раз такси высадило пассажира и тут же влилось в транспортный ручей – очередная пустышка!
Он был слишком увлечён, а новоиспечённый сосед отвлекал глупыми расспросами.
– У тебя есть девушка?
– Не моя сфера, – ответил Шерлок, и звук собственного голоса напомнил, что ему уже задавали этот вопрос, а потом будет следующий, ещё более важный, и надо бы в этот раз ответить правильно. Он задвинул на задний план вопрос, как он попал во временную петлю, или что это было такое – момент был слишком важным в их отношениях, чтобы его испортить, задумавшись о другом.
– А парень есть? Теперь это нормально, – Джон смотрел с любопытством, в котором, к сожалению Шерлока, не было никакого желания. В этот раз он присмотрелся внимательно и не видел ничего кроме любопытства, как он мог ошибиться тогда, приняв его за сексуальный интерес?
– Я сейчас свободен от подобных отношений, – мягко сказал он, опасаясь спугнуть нового соседа.
– Открыт для новых увлечений? – ирония в голосе Джона прожигала ядом предстоящей неудачи.
– Я предпочитаю работу, – обречённо прошептал Шерлок и услышал:
– Неправильный ответ, мой мальчик, ты снова выбрал неправильный ответ, и как же ты рассчитываешь на улучшение отношений, если не можешь хоть раз выразиться точно?
Над ним возвышался Майкрофт, необычайно довольный тем, как подловил брата. В своём тёмно-синем костюме, с зонтом на сгибе левой руки, со следами тайком съеденного пончика на манжете, он протягивал правой рукой серебряное блюдо, накрытое крышкой.
– Держи пудинг – это всё, чего ты заслуживаешь.
– Время пудинга? – уточнил Джон.
Но Шерлок сейчас не желал подкрепляться*.
– Главное – чтобы не положение пудинга**, – Майкрофт улыбался уж совсем по-крокодильи.
– Унесите пудинг, – приказал Шерлок и понял, что его тоже заманили в игру слов и цитат.
– Унесите Шерлока, – засмеялся Майкрофт. Анжело так и сделал: подхватил Шерлока, забросил его на плечо и поволок на кухню.
– Почему ты его слушаешься, Анжело, он же тебя не выручал? – Шерлок действительно не понимал.
– Потому что ты его не слушаешься, а кто-то должен. Пудинг-тайм, понимаешь, Шерлок? Самое время! Время!
Что-то загрохотало – кажется, кто-то уронил кастрюлю. Шерлок обернулся, но не успел увидеть, что случилось – проснулся.
*Pudding-time – то самое время, которое плюшевый мишка называл «подходящим моментом, чтобы подкрепиться», то есть любое удобное для чего-либо время.
** Находиться в положении пудинга – быть беременной.
Поморщившись, Шерлок попытался порадоваться тому, что ему не снятся вещие сны, что эта ерунда – лишь порождение его подсознания. Но он не любил, когда подсознание так однозначно тыкало его в то, о чём он отказывался переживать наяву. Действительно, в тот вечер у них с Джоном состоялся неудачный разговор. Нет, он не может отмотать время назад и что-то изменить. Точка. И незачем так бесцеремонно требовать действий. Он вовсе не был уверен, что выяснять отношения с Джоном сейчас – такая уж удачная идея. И вообще…
– Если хочешь, чтобы я сделал по-твоему, не сообщай мне об этом во сне голосом Майкрофта. Разве что хочешь, чтобы я поступил наоборот, – сказал он вслух, обращаясь к самому себе. Казалось, что так подсознание усвоит мысль скорее.
И задумался: возможно, он как раз и считал, что нужно молчать, вопреки своему желанию объясниться с Джоном? В конце концов, не может же его подсознание быть глупым и не понимать, как он относится к Майкрофту. Но, в любом случае, слушаться приказов, даже поданных вот так: поступи обратно мной сказанному – Шерлок не собирался. Для начала следует разобраться с собой, а потом уже действовать.
***
Впрочем, подумать толком он тоже не успел – Лестрейд принёс им новое дело о магическом убийстве, причём все ментальные следы были затёрты на четверть мили вокруг места преступления, а жена убитого скрылась в неизвестном направлении, и вычислить, где её искать, полиция, как обычно, без Шерлока не могла.
Эпизод 4
«Эмилия, успокойтесь, мы не причиним вам вреда», – хотел сказать Джон, входя в комнату. Но получилось лишь: «Э-э-э-э-э…» – которое, казалось, грозило затянуться навечно. Он пытался подойти к женщине, в ужасе прижавшейся к старой кирпичной стене, на которой еще сохранились обрывки жёлтых обоев, когда невидимая сила – очевидно, телекинетическая – захватила его в движении и не дала слова вымолвить, не то что сдвинуться с места.
Джон прекратил тянуть своё «Э-э-э», сосредоточился. Вырваться из плена! Он должен это сделать, срочно, сейчас! Шерлок уже подбегал к ним, было слышно, что он сейчас ворвется. Идиот! Ведь тоже вляпается неизвестно во что! Эмилия психически нестабильна!
Черт, магия, где ты, когда ты так нужна? Не для себя прошу, а для защиты друга!
Детектив вломился в комнату безо всяких предосторожностей. Как он со своим отключенным инстинктом самосохранения выживал без Джона – уму непостижимо. Даже магия не могла всегда спасать из передряг. Видно, Шерлоку ещё и чертовски везло.
Быстро оценив обстановку, он вскинул руки и негромко заговорил, обволакивая слушателей бархатистым голосом, применяя магию убеждения:
– Мы не из полиции, не бойтесь! Эмилия, думаю, прежде всего вам нужно обратиться к службе Магической Безопасности, ведь поздно раскрывшиеся способности – это по их части. Они разберутся, поймут, что случившееся с Родериком – случайность…
– Роди!!! – слушавшая до сих пор спокойно Эмилия взвизгнула и затряслась. – Молчи! Молчи! Молчи, не смей говорить про Роди, ты ничего не знаешь, не понимаешь!
Её голос делался всё выше, руки замельтешили, нервно жестикулируя. Похоже, истерика.
Джон едва заметил появление ножа. Тот вылетел из воздуха, притянутый Эмилией. Крутанувшись в воздухе, будто его метнули уверенной рукой, подлетел к шее Шерлока. Нет! Нет! Нет! Джон успел заледенеть от ужаса, когда увидел, что нож застыл возле Шерлока, угрожающе прикасаясь лезвием к коже у самой артерии. Вспышка острой ясности сознания, и Джон понял: никакая магия в этот раз Шерлоку не поможет. Что-то ему мешает. Детектив побледнел и замолчал – тоже понял, что не в состоянии ничего поделать. И тут Джона выпустило из невидимых тисков, и он завершил начатый несколько минут назад шаг. Не задумываясь, Джон вскинул пистолет и выстрелил Эмилии в ногу. В мягкие ткани – не калечить же. Боль отвлечёт Эмилию. Должна.
Женщина завопила и свалилась на пол с таким стуком, будто не человек упал, а деревянный манекен. Нож тоже упал, Джону не нужно было оборачиваться, чтобы в этом убедиться. Он знал, что его подопечный теперь в безопасности. Его сила сообщила об этом чётко и ясно и немедленно ушла. Врач кинулся помогать раненой: при том, что ему приходилось быть и врачом, и солдатом, он всегда предпочитал лечить. Эмилия слабо попыталась его оттолкнуть, Джону пришлось перехватить её руки.
– Я лишь хочу помочь, остановить кровотечение.
Она неопределённо мотнула головой и завозилась, усаживаясь. Джон помогал ей, Эмилия тихо стонала от болезненных движений.
Шерлок подошёл ближе и стал наблюдать, как Джон сооружает повязку из своего шарфа.
– Помогай! – резковато бросил врач Шерлоку.
– Не могу, мы резонируем, и я в состоянии лишь усилить её способности. Или боль. Хотя... Вот! Заживление могу ускорить. Хорошо, что пуля прошла навылет, иначе мои действия пошли бы только во вред, мешая хирургическому вмешательству, когда потребовалось бы извлечь пулю.
Шерлок закончил тарахтеть и опустился на корточки рядом с Джоном, удобно устроив ногу в дыре от двух вывалившихся паркетин, и положил ладони на ногу женщины ниже раны, не мешая перевязывать. Джон совсем не чувствовал его магии, но, даже если Шерлок блефовал, это хотя бы успокаивало Эмилию, которая наблюдала за его действиями и теперь затихла совсем, перестав стонать.
Затягивая первый узел, Джон сказал:
– Нужно вызвать скорую.
– Не нужно. Я ещё возле дома вызвал полицию, скорая приедет с ними.
– Ясно.
Шерлок прикоснулся кончиками пальцев к запястью Джона и сказал тихо:
– Мне жаль… Я постараюсь, Джон.
Он не сказал больше при свидетельнице, но Джон и так понял. Ему тоже было жаль, что сегодня вечером всё сложилось так неудачно, и он верил без всяких слов, что Шерлок постарается что-то сделать, когда Джона задержат.
– Хорошо, спасибо, – неловко ответил он.
***
– Мне очень жаль, Джон, – сказал Лестрейд, – но я обязан тебя задержать.
– Понимаю.
– Ни черта ты не понимаешь! Вот на кой ляд тебе сдался этот пистолет?! – взорвался инспектор. – Ты понимаешь, что все твои проблемы от незаконного ношения оружия, пистолет уже не скрыть, и теперь дело дойдет до суда?! А без него мы бы как-нибудь извернулись, и, возможно, тебе даже не предъявили бы обвинения!
– Если бы у меня не было пистолета, Шерлок был бы уже мёртв. Так что мне не жаль, – отрезал Джон.
– Ты не можешь знать, возможно, она удержалась бы от убийства, – возразил Лестрейд.
– Скажи это её мужу, – фыркнул Джон.
Они на секунду замолчали, вспоминая, как был истерзан стихийным выплеском магии своей жены Родерик Куинси.
– Я верю, что ты прав, – виновато сказал Лестрейд. – И очень надеюсь, что суд тоже примет во внимание. Это серьёзное смягчающее обстоятельство.
Джон пожал плечами. Он не просто верил, он знал – его способности редко ошибались насчет опасности, грозящей другим. Но это было совершенно бездоказательное знание, так что он промолчал. Как всегда.
Эпизод 5
Шерлок злился. Беспомощность и вина – непереносимый коктейль чувств. И даже до Майкрофта не получалось дозвониться. Именно тогда, когда он был так нужен, когда Шерлок был готов поступиться гордостью, чтобы просить об одолжении, братец изволил пропасть. И Джона не было рядом, чтобы пожаловаться ему, как без него плохо.
В такси Шерлок попытался рассказать отсутствующему Джону, что, по всей видимости, Эмилия убила мужа не без причины, наверняка имело место домашнее насилие, и способности к магии, закрывшиеся после несчастного случая в детстве, вернулись в результате сильного стресса. Так бывает. Но Джона рядом не было, и рассказывать стало совсем неинтересно.
Джона не было рядом, и это бесило.
Джона не было рядом, и некому было утихомирить разбушевавшиеся эмоции Шерлока. Майкрофт был прав: он слишком распустился, слишком много стал себе позволять. Он давно заметил, что рядом с Джоном дышалось привольнее, а от коротких приступов ярости и отчаяния ничего не самовоспламенялось, не взрывалось и не перемещалось в соседнее графство или на другой материк. Шерлок наблюдал эту полезную для него аномалию и аккуратно пытался выяснить её причины. Разумеется, у него были теории, но большинство из них не получили достаточного подтверждения, чтобы на ней остановиться, однако одна из версий оказалась верной: именно рядом с Джоном он мог позволить себе излишнюю свободу чувств. О чём он не догадывался, так это о том, что внезапно обретённая свобода его развращала. Шерлок утратил привычный контроль. Сейчас он фонтанировал ненужными эмоциями и с отвычки не мог с ними справиться.
Он зло взлетел наверх, в их квартиру, хлопнул дверью и принялся кружить по комнате, совсем не думая о том, что может разбудить миссис Хадсон. Сейчас Шерлока это просто не волновало. Только одно имело значение – как выручить Джона? Его отсутствие недопустимо. Ещё более недопустимо, чем Шерлок мог представить. Безусловно, от зависимости нужно избавляться, но постепенно и имея возможность своевременно возвращаться к Джону, не спровоцировав стихийного выплеска, у Шерлока он может быть посильнее, чем у Эмили Куинси. Просто потому, что он более сильный маг. Нужно отучать себя от Джона постепенно! Медленно отрывать себя от него, приучая к отсутствию. Вот только сейчас Джона нет рядом, чтобы начать трудный опыт, и это просто невыносимо!
Шерлок метался по комнате, будто пытался ухватить за хвосты разбегающиеся мысли, связать друг с другом только что придуманные обрывки планов и не замечал, как начинают подниматься в воздух пыль и мусор с ковра, все бумаги и разная мелочь. Подскакивали и вливались в витающие в воздухе тучи мусора скрепки, носовой платок Джона, полупустая зажигалка, пластиковый стакан с яркими отпечатками губной помады, унесённый с места преступления, кофейная ложка из лёгкого сплава… скрипнув, поднялся к прочим вещам и закружился степлер.
Миссис Хадсон вошла на редкость вовремя: магический смерч уже покушался на книги и постукивал ноутбуком.
– Шерлок! Что случилось? Где Джон?
Шерлок взлохматил руками волосы и повернулся к ней.
– Джона арестовали.
– Ах! Бедняга, – она прижала руку к губам, а потом потянулась к Шерлоку, будто пыталась его обнять, не сходя с места: – Иди сюда!
Шерлок подскочил к ней и стиснул в объятиях. Простое прикосновение, несколько утешительных похлопываний – и буря в душе вдруг показалась преодолимой.
Со всем можно справиться, а он расклеился, как маленький, будто не верил в себя. Чушь, сейчас он подумает, сочинит несколько вариантов, отберёт среди них годные, и уже очень скоро Джон будет с ними тут, на Бейкер-стрит. Потому что он должен это Шерлоку. Должен себя.
Поднявшиеся вещи свалились на пол, но ни Шерлок, ни его домовладелица не обратили на это никакого внимания.
– Я сделаю тебе чаю и бутербродов? – предложила миссис Хадсон.
– Спасибо, бутербродов не нужно, я сейчас думаю. А чаю можно.
– Конечно. Он успокаивает. Я заварю нам обоим, и ты расскажешь, что случилось.
Это была гениальная идея. Возможность выговориться была именно тем, в чём Шерлок сейчас нуждался больше всего.
***
В отделении для магглов ничего не летало. Сколько бы Джон ни беспокоился о Шерлоке, вещи не поднимались в воздух, и летали бы разве что начни Джон ими швыряться. Не то чтобы ему не хотелось, но Джон себе такого просто не позволял. Лучше от такого не сделается, а значит незачем.
О себе у Джона не думалось вообще – он знал, на что шёл, и не слишком переживал, когда его задержали. Возможно, позже ему и станет нехорошо, когда он осознает, сколько лет ему придётся провести в тюрьме, но пока его заботил лишь Шерлок. Джон смотрел в одну точку на стене и думал, как бы его друг не учинил какой глупости. Да, друг, именно друг, не любимый, понятно, Джон? Впрочем, это совершенно неважно, он в любом случае волновался о Шерлоке слишком сильно. Хорошо, если Майкрофт не даст Шерлоку что-нибудь натворить, но и Майкрофт не всегда может уследить за братом. Он не постоянно рядом, в отличие от Джона.
Переживания переживаниями, но Джон всё же заметил, когда к нему подошли. Камера временного содержания – не то место, где стоит расслабляться, во всяком случае, если ты не один в ней.
– А ты что тут делаешь? – нависший над Джоном парень в вытянутых мешковатых штанах и безрукавке поверх худи скалил белые зубы, рекламно сияющие на фоне его смуглой кожи. В его предках явно отметились и негры, и азиаты. Ещё Джон отметил сбитые костяшки и рассечённую губу. Явный любитель подраться.
Джон медленно поднялся. Вряд ли он при этом выглядел угрожающе, а жаль. Не помешало бы. Парень был крупным и выглядел вполне натренированным.
– Суда жду, а ты?
– Ну надо же! Я тоже, – нарочито удивился парень.
– Поразительное совпадение, – иронично хмыкнул Джон.
Парень дёрнул уголком губы. То ли хотел улыбнуться, то ли скривился.
– Сечёшь. А ты из каковских будешь?
– Я? – Джон замялся, пытаясь сформулировать ответ аккуратнее. – Я сам по себе.
– Ух ты. А что ж ты сам по себе тут кантуешься? Или, скажешь, случайно попал?
– Нет, не случайно. За нанесение телесных повреждений, надо полагать, средней тяжести, – глядя прямо в глаза парню, ответил Джон, вкладывая вес в каждое слово.
– Крут! В натуре крут, если не свистишь, конечно. Такой сморчок, как ты, и телесные повреждения? Разве что ребёнку…
Черт подери, конфликт так конфликт, у Джона есть яйца, и он это продемонстрирует. Он процедил сквозь зубы, уже не сдерживаясь:
– Мне на тебе показать? Могу!
Он действительно уже мечтал врезать парню, хотя и понимал, что самому достанется похлеще. У парня были преимущества в росте, мышечной массе и явном опыте уличных потасовок. Ну и пусть! Джон был не в настроении увиливать от драки. Однако парень внимательно посмотрел на Джона, оценил напряжённую стойку и отступил на шаг.
– Да расслабься. Я так, поболтать просто. Меня-то, веришь, ни за что замели, вот злюсь маленько. Но я ж не хочу сейчас повод дать, когда чист.
Джон от неожиданности и облегчения рассмеялся.
– Действительно, было бы нелепо.
– Хорошее словцо – нелепо! Как раз про мой день, – сказал парень, усаживаясь на койку. – Хочешь послушать? Меня, кстати, Мухаммед звать.
– Джон.
– Серьёзный парень Джон, я запомню, – пообещал Мухаммед.
– Да обычный я.
– Угу, – кивнул Мухаммед, – как скажешь, будешь обычный. Чего ж мне не поверить. Обычные парни постоянно влипают в неприятности буквально ни за что, такой уж наш фарт. Ты только прикинь, какое у меня случилось сегодня попадалово!
И Муххамед принялся изливать душу Джону.
***
Должно быть что-то! Что-то бесспорно убедительное, что позволит вытащить Джона из тюрьмы как можно скорее. И Шерлок найдёт эту зацепку! В конце концов, гений он тут или как?
Только его интересы обычно лежали в области уголовного права, но не судопроизводства, и Шерлок не мог навскидку сказать, на чём строить защиту. Может, будь он юристом, уже увидел бы выход. Неуловимая идея о том, как решить эту проблему настойчиво крутилась в голове, пытаясь подсказать, что выход есть, и он очевиден. К сожалению, поймать за хвост эту вёрткую мысль не удавалось, и Шерлок последовательно, хотя и быстро, вчитывался в дела, касающиеся самозащиты. Когда ему попалось дело Шелдона О`Гили, Шерлок на минуту растерялся, так как адвокат Шелдона утверждал, что его клиент относится к легендарным Хранителям (или иначе Защитникам), и суд согласился рассматривать это утверждение без дополнительных объяснений. Видимо, это относилось к тем общеизвестным фактам, вроде вращения Земли вокруг солнца, которые Шерлок давно выкинул из головы, и ему пришлось искать в сети, что это такое.
Читая, он смутно припомнил, что слышал легенду о Великом Хранителе Англии, который был предан, но всё же не мог не защищать родную землю, только теперь возвращался к людям скрытно, не проявляя свою магию никогда, кроме случаев, когда нужно было срочно спасти находящихся поблизости людей. И естественно, пока он спасал, всем было совершенно не до того, чтобы измерять и регистрировать магическую силу Хранителя, а потом она якобы сворачивалась так, что увидеть её становилось решительно невозможно, будь ты хоть сам Мерлин. Ещё в детстве Шерлок нашёл забавным, что находись доверчивые люди, верящие в яркие и скрытые силы у простых магглов, ведь было очевидно, что в лучшем случае ими просто пользовались для того, чтобы прикрыть участие в деле кого-то магически одарённого и слишком известного. Кого-то, чьё присутствие следовало скрыть. Ну а где-то могло быть простое стечение обстоятельств, вот как сегодня с Эмилией, когда она не смогла контролировать Джона, Шерлока и нож одновременно. Джон освободился, предпринял необходимые меры, спас их обоих, и это вполне можно было бы представить так, будто он освободился с помощью некоей таинственной и неизмеримой магической силы. С Джоном вообще довольно часто случалось так, что он вовремя находился и успевал прикрыть Шерлока, даже когда детектив не говорил ему, куда помчался. «Повезло», – говорил он, а Шерлок думал, что этому везению нужно давать больше шансов и вовремя сообщать Джону необходимые сведения. И даже какое-то время следовал своему решению, пока снова не увлекался делом, и Джон не выскакивал из-за угла в самый последний момент. При желании в этом действительно можно было бы усмотреть систему. Но Шерлок не верил в мистику, а верил в научно обоснованные магические проявления, Джон же, безусловно, был магглом. Шерлок сам проводил измерения, когда искал, почему тот влияет на его собственные выплески магии. Тогда пришлось принять рабочий вывод, что дело не в Джоне, а в его личных чувствах. Впрочем, эта теория пока не значилась в окончательно доказанных. Ведь иногда лишённый магии предмет может влиять на магические проявления, потому Джон действительно имел возможность своим присутствием создавать некое аномальное воздействие на силу Шерлока.
В любом случае получалось, что Джон отвечает критериям Хранителя – он был магглом, часто оказывался в ситуациях, когда ему приходилось кого-то защищать, и был достаточно любим Фортуной, чтобы её дары можно было выдать за скрытую магическую силу. Шерлок взялся бы предоставить достаточно доказательств для суда. Проблема была в другом: Шелдону О`Гили подобная линия защиты не помогла. По всей видимости, суд оказался настроен так же скептично, как и Шерлок, и, сначала приняв утверждение к рассмотрению, в итоге отверг идею современного воплощения легендарного героя. Тем не менее, этот вариант стоило держать в запасе. Не то чтобы Шерлоку он слишком нравился, но какое-то невнятное чувство подсказывало, что отвергать его не стоило.
Шерлок отвёл для этого ящичек в своих Чертогах и перешёл к следующему документу. Зудящая мысль об оправдании, лежащем на поверхности, продолжала беспокоить Шерлока. Следовало просто поискать получше.
Эпизод 6
На Лестрейда пришлось надавить, чтобы тот дал Шерлоку возможность встретиться с Джоном неофициально, до визита его адвоката.
Инспектор долго ругался, рассказывая, что от него опять требуют невозможного, и Холмс с ума сошёл, но Шерлока не волновало пустое сотрясение воздуха. С первых же слов стало ясно, что встречу Лестрейд организует, а слова – что слова? Пусть покричит, если ему так легче, Шерлок не против. Во всяком случае, он себя в этом убедил и выслушал Лестрейда, даже улыбаясь временами: демонстрировал дружелюбие.
Перед встречей с Джоном он в очередной раз старательно прокручивал в голове аргументы, пытаясь сообразить, чего не учёл, и стремительно впадал в панику. А вдруг суровые моральные принципы Джона заставят его отсидеть полный срок? Что, если ему противно выкручиваться? Может, для Шерлока свобода Джона важнее, чем для него самого? Ясно представилось, как Джон гордо отвергает все его предложения, как отшучивается, что хоть отдохнёт от погонь. Будущий отказ возник в воображении слишком чётко, и Шерлок внезапно обнаружил, что не может унять дрожь в руках. Не дожидаясь, пока его магия вновь начнёт выплескиваться наружу и сметать в стога документы Скотланд-Ярда, он быстро закинул в рот две таблетки, купленные сразу после вчерашнего приступа. В последний раз искусственно гасить эмоции ему приходилось в юности, и он не мог даже представить, что по прошествии стольких лет снова придётся восстанавливать контроль над собой химическими средствами.
Именно в этот момент в комнату вошли Лестрейд с Джоном. Вот нашли время! Шерлок торопливо спрятал таблетки, надеясь, что никто не обратил внимания, что он там суёт в карман, и подскочил к другу:
– Джон, ты как?
– Сам посмотри, видишь, как измучен тяжёлой неволей?
Джон шутил, но Шерлок вперил в него взгляд, прикидывая, насколько тот бодрится, и насколько всё плохо на самом деле. Любому ясно, что Джон устал и переживает, вопрос, сильно ли. Впрочем, оказалось, что всё не так страшно, как могло быть, и Шерлок слегка расслабился. Цыкнул на себя за неуместную тревогу и тут же ответил самому себе, что утомлённый Джон всегда хуже принимал его предложения, а сейчас это было бы особенно некстати. Так что дело вовсе не в сантиментах.
Лестрейд сказал:
– Я вас оставлю, можете ворковать, голубки, – и пошёл к выходу.
Джон метнул на него гневный взгляд, явно собираясь выпалить что-то из серии «мы не встречаемся», но тут Лестрейд остановился и резко сунул руку в карман Шерлока. Достал пластиковый футляр с таблетками и с удивлением уставился на него. Шерлок даже не стал дёргаться. А смысл, раз уж тот факт, что он принимает лекарства, не удалось сохранить в тайне? А Лестрейд хитрец, надо же, Шерлок не ожидал от него.
Инспектор открыл ёмкость, понюхал, вытряхнул на ладонь таблетку. Недоверчиво принюхался второй раз, осторожно лизнул жёлтый шершавый бочок и – видимо, убедившись, что это именно то средство, название которого указано на упаковке – съел таблетку. Пожал плечами и объяснил:
– Думаешь, я не психую? Спасибо, что поделился своим либириумом.
Сунул Шерлоку в руку футляр и наконец покинул комнату.
– Раньше тебе никогда не приходилось прибегать к транквилизаторам, – отметил Джон. – Во всяком случае, на моей памяти.
– Очевидно, что так, – буркнул Шерлок. Ему была крайне неприятна эта тема, он не хотел показывать свою слабость и тем более акцентировать на ней внимание.
Джон взял его за руку и посмотрел в глаза.
– Лучше расскажи, с чем пришёл.
– Ты мне нужен, Джон!
Джон отвёл глаза в сторону и кивнул. Заметно расстроился от своей неспособности прямо сейчас мчаться помогать Шерлоку.
– И я намерен тебя вытащить. Меня не устраивает вариант, при котором ты вернёшься ко мне через три-четыре года.
– Ударяться в бега я пока не готов, – Джон ответил полушутя, но, судя по напряжённости его тона, похоже, всерьёз думал, что Шерлок мог ему это предложить.
– Ты знаешь, миссис Хадсон ещё не напекла пирогов с напильниками и верёвками, так что я тоже не готов тебе этот побег организовывать.
Джон фыркнул.
– Чтобы ты – и не был готов?
– У меня есть два плохих плана, – наконец решился Шерлок.
– Звучит крайне обнадёживающе.
– Один ненадёжный, второй тебе не понравится.
Джон склонил голову набок, улыбнулся и без слов приготовился слушать. Шерлоку с ним было так уютно, будто ничего не случилось. В знакомом кабинете Лестрейда, который мог выйти, к примеру, пообщаться со своей командой, а детектив и его помощник тем временем могли обсуждать детали преступления. И будто не было никаких задержаний, не предстояло никакого суда над Уотсоном. Решив дело, они бы вернулись домой, и всё было бы хорошо.
Увы, мечты им сейчас не помогут. Шерлок встряхнулся и принялся излагать:
– Во-первых, мы можем попытаться построить линию твоей защиты от обвинения на том, что ты Защитник. Прости за невольный каламбур.
Улыбка Джона померкла.
– Нет! Ты был совершенно прав, этот план мне совершенно не нравится.
– Вообще-то это был ненадёжный план, так что не спеши отказываться. Он, правда, не даёт стопроцентной гарантии, но тем не менее…
– А второй даёт?
– Да.
– Любопытно. Так чем же он мне не понравится?
Наступила очередь Шерлока отводить глаза.
– Вчера ты меня защищал. И мы оба холосты… – он искоса метнул взгляд на Джона, надеясь увидеть понимание и избавиться от необходимости объяснять дальше, но тот лишь удивлённо моргал, пытаясь уяснить, к чему ведёт Шерлок, и не улавливая связи между фактами.
– «Закон о спасении юного представителя или представительницы благородного рода», Джон. Мы могли бы к нему прибегнуть. На самом деле ситуация полностью подпадает под этот закон, это даже не увёртка.
Закон Джон, конечно, знал. И не оттого, что рядом с Шерлоком досконально изучил право, а потому, что он был популярен среди писателей и сценаристов, которые пользовались им куда чаще, чем юристы. Авторы любили довести героя до безвыходной ситуации, угрожавшей ему казнью, а потом спасти при помощи благородной девицы, согласной выйти за него замуж, объявив, что он-де нарушил закон, защищая её, и она готова очистить его имя, взяв в семью. Впрочем, про девушек, которых спасали не менее благородные юноши, фильмы тоже снимали. Даже Шерлоку попадались подобные сюжеты, сколько бы он ни старался держаться подальше от художественной литературы, но ведь на эту тему была даже опера Верди, из удачных. Увертюра ко второму акту, любимая Шерлоком, немедленно зазвучала в голове.
Голос Джона отвлёк его от музыки.
– То есть, ты готов, эмммм, жениться на мне… Зато тогда мне не будут грозить суд и тюрьма?
– Короткое судебное разбирательство необходимо, такие вещи решаются именно в суде, но по просьбе сторон слушание может быть закрытым.
– А ничего, что мы оба мужчины?
– Ничего, про обязательную гетеросексуальность пары в законе не сказано, предки не догадались уточнить. А по нынешнему законодательству браки однополых пар дают те же права и обязанности. Они полностью легитимны. Хотя это будет довольно неожиданный прецедент.
– То есть у меня есть выбор: или объявить себя Защитником…
– Я понимаю, тебе неприятно будет притворяться, да и могут не признать, это плохо доказуемо, всегда на одних косвенных…
– Угу. Или выйти за тебя замуж.
– Или защищаться обычными методами, упирая на необходимую самооборону. Впрочем, ты же понимаешь, что суд увидит её превышение. И оружие нелегальное.
– Три-четыре года?
– В лучшем случае, Джон. Но я нашёл тебе хорошего адвоката, так что, думаю, мы можем рассчитывать на три.
– Господи! – Джон закрыл лицо руками. – Не тараторь, у меня голова кружится! Я немного подумаю, ладно?
– Конечно.
Шерлок сложил ладони лодочкой и принялся постукивать ими по коленям. Его разрывало от искушения подтолкнуть волю Джона в нужную сторону. Он почти наверняка смог бы сделать это совсем незаметно. Но подобное решение Джон должен принять сам.
Возможно, не будь Шерлок влюблён, он всё же попытался бы повлиять на друга. Но на любимого он воздействовать не мог: вести под венец столь важного ему человека под давлением было просто противно. Шерлок не смог бы с этим жить. Пусть даже любое другое решение обернётся для него катастрофой.
Он не может без Джона. Но насиловать его волю он не может тоже.
Джон даже не представлял, что встреча с Шерлоком настолько выбьет его из колеи. Шерлок, который принимает транквилизаторы! Шерлок, который явно не в состоянии самостоятельно справиться со своей магией! Это просто пугало! Джон пытался переварить открытие, не показав свою реакцию Шерлоку – чтобы тот не принял её за осуждение – и пришёл просто в ужас, когда ему предложили назваться Защитником. Только не это. Не сейчас! Никогда! Шерлоку лучше об этом даже не думать, иначе он догадается, что был прав. Джон даже не смог бы толком объяснить, почему не хочет открывать свою природу самому близкому человеку. Просто что-то внутри вопило, что Шерлоку нельзя знать об опеке Джона, поэтому идея сыграть на этом в суде казалась наихудшей из возможных. Так что предложение пожениться на фоне всего прочего показалось скорее абсурдным, чем отталкивающим. Бред какой-то. Кино. Мелодрама! Не может же Шерлок предлагать это всерьёз?.. Или может?
Джона напрягало то, как сильно ему хотелось согласиться. Правильно ли это – как бы уступать необходимости, которая на самом деле в радость? Он давно свыкся со своими чувствами к Шерлоку, смирился с тем, что они не могут быть взаимны, и был уверен, что они смогут дружить до конца жизни. И тут это внезапное предложение, которое не может не изменить их отношений. Предложение, в ответ на которое хотелось бездумно и безоглядно сказать: «Да».
Но ведь дело не в одном Джоне? Шерлок нервничает и предлагает подобный шаг – наверное, он ощущает, что Джон ему нужен. Может, он не знает о необходимости так точно, как знает о ней Джон, но тем не менее ощущает её.
И оставлять Шерлока одного нельзя. Джон был уверен, что случай свёл их не зря: детектив погиб бы в первые сутки их знакомства, не вмешайся Джон в его игру с таксистом. И позже было несколько моментов, когда Шерлок ходил по краю, рискуя собой почём зря. Джон никогда бы не стал говорить об этом, чтобы не показаться самонадеянным, но он знал, что необходим Шерлоку, просто чтобы в очередной раз оттаскивать его за руку от пропасти.
Это было главным. А прочее – наслоения, которые лишь мешали разобраться с самым важным. Вот так.
Джон оторвал руки от лица.
– Я не смогу жить в ожидании того, как однажды открою газету, а там написано, что с моим лучшим другом что-нибудь случилось, пока я прохлаждался в тюрьме.
– Интересно, – Шерлок поднял бровь и постучал ладонями по губам. – Я, правда, должен тебе напомнить о поправке Росса, на всякий случай. Вдруг ты забыл, что брак должен быть реальным.
Они оба покраснели.
Джон выдавил из себя:
– Ты ведь не предлагал бы, думая, что не сможешь?
Шерлок резко кивнул.
– Я тем более смогу. Мы справимся, Шерлок.
Джон отвернулся и стиснул руки в кулаки. Он прекрасно помнил о поправке и именно из-за неё так сомневался. Он слишком хотел Шерлока и слишком боялся получить его всего лишь однажды и без удовольствия для него. Как он сможет без Шерлока потом?
Продолжение
В ОБЗОР
-
-
14.04.2014 в 13:45-
-
15.04.2014 в 20:28-
-
15.04.2014 в 20:29-
-
15.04.2014 в 21:25-
-
15.04.2014 в 22:03-
-
15.04.2014 в 22:08Firen,
-
-
16.04.2014 в 12:04-
-
18.04.2014 в 16:37-
-
21.04.2014 в 13:27ох, какое чувствуется сладкое продолжение)
огромное спасибо)
-
-
22.04.2014 в 00:09-
-
28.04.2014 в 12:43-
-
02.11.2014 в 00:56*ужасно завидует* Шерлок, как не стыдно, мне же тоже хочется! а впрочем, это так ужасно мило, что продолжай *_*
-
-
02.11.2014 в 00:57*ужасно завидует* Шерлок, как не стыдно, мне же тоже хочется! а впрочем, это так ужасно мило, что продолжай *_*
-
-
02.11.2014 в 02:39Спасибо!