Я постмодернист, я так вижу
Фандом: ШХ ВВС
Название: Стоит попробовать
Автор: Vedma_Natka
Бета: DreamTheCyanide
Размер: миди ~ 10500 слов`
Персонажи: Шерлок/Джон, Лестрейд, ОМП, ОЖП
Категория: слэш
Жанр: флафф, кейс, романс
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: ни на что не претендую
Саммари: Джон и Шерлок пытаются "стать парой".
Предупреждения: ООС
Примечания: написано на Non-Kink 13.114
читать дальшеСидя в больничном коридоре, Шерлок страдал от несправедливости этого мира. Разросшийся фикус, стоящий рядом с ближайшим к интересующей его двери креслом, щекотал шею, но детектив не был намерен двигаться с места до тех пор, пока Лестрейд не выйдет и не расскажет, как там Джон. Отклонив зелёный лист вбок, Шерлок не избавился от назойливого растения – лист вернулся на место, будто его и не пытались отвести.
Шерлок поморщился: несусветная глупость – считать, будто звание офицера полиции даёт Лестрейду какие-то особые права. Большие, чем Шерлоку, который якобы «всего лишь сосед Джона». Как вообще можно пытаться измерить их такими обыденными человеческими мерками? Навешивать ярлыки «друг» или «сосед», когда они куда больше. Когда они… Шерлок и Джон! Не понимать этого даже не глупо – скорее противоестественно. Шерлок пожал плечами и поник. Главное, чтобы было кого называть, любым словом.
Если вдруг окажется, что Джону хуже, чем Шерлок предполагает – а точнее, надеется – придётся вызывать Майкрофта. Пусть задействует какие угодно связи, но Шерлок должен быть рядом с Джоном. Всегда! О худшем варианте он старался и не думать. Сейчас цель – получить необходимую информацию и лишь потом действовать, с братом или без. А о состоянии Джона он быстрее всего узнает от Лестрейда. Только почему инспектор так задерживается? Неужели всё плохо?
Когда Лестрейд вышел, Шерлок вскочил, но не смог задать вопроса: «Как он?» – закашлялся. Но инспектор и без вопроса понял и ответил:
– В порядке! Джон в полном порядке. Оформят документы, дадут ненужные рекомендации и выпустят совсем скоро. Да что с ним сделается?
Лестрейд был чрезмерно весел, скорее всего, от облегчения. Словно не он каких-то полчаса назад затолкал Шерлока в свою машину и, вопреки своей упрямой правильности, выставил на крышу мигалку в личных целях, а потом мчал так, будто за ним черти гнались. Они едва не обошли на трассе скорую, в которой везли Джона – просто вовремя заметили и поехали следом за ней.
– Ему рассекло бровь, отсюда и столько крови. На вид страшно, а всего два стежка наложат, и порядок. Можешь не кусать губы, уже всё позади.
Шерлок неловким движением вытер рот. Действительно, искусал губы, а ещё сжимал руки в кулаки так, что на ладонях остались отпечатки от ногтей, и даже не заметил. Захотелось сказать слишком болтливому инспектору: «Заткнись, голова от тебя болит», – но это была бы совсем нехолмсовская фраза.
– Ты всегда так трещишь? Или только когда можешь похвастать тем, что нечестным образом завладел информацией в обход меня и спешишь похвалиться? – спросил саркастичным тоном и немедленно об этом пожалел. Лестрейд всё-таки не полный идиот, он поймёт произнесённое лучше, чем Шерлоку хотелось бы.
Инспектор хмыкнул, смерил его насмешливым взглядом.
– Нечестно? Кто бы говорил.
– Меня должны были к нему пустить, а не тебя, – упрямо буркнул Шерлок и отвернулся к фикусу.
– Вам с Джоном давно следовало бы оформить ваши отношения, хотя бы ради таких случаев, – совет был произнесен скорее сочувственно, чем как насмешка, но Шерлок всё равно вскинулся.
– Сколько можно говорить – мы не пара! Пора бы уже усвоить настолько элементарный факт.
– А зря не пара. Самим было бы проще, признай вы реальное положение вещей. Впрочем – не моё дело, продолжайте дальше строить из себя идиотов. А мне пора. Джон обещал позвонить, когда вернетесь домой, так что я буду знать, что вы в порядке, можешь не беспокоиться.
Довольно насвистывая, Лестрейд ушёл. Неудивительно, что у него было приподнятое настроение: едва ли не впервые в разговоре с Холмсом он оставил за собой последнее слово, да ещё и смог вернуть привычное оскорбление.
Плевать. Пусть радуется.
Шерлок снова опустился в кресло, оббитое бордовой искусственной кожей, и фикус снова принялся его щекотать, как минутой раньше. Не из-за него ли в голову Шерлока забрела шальная мысль о том, что Лестрейд может быть прав?
С чего бы ещё?
Разумеется, Шерлоку требовалось время, чтобы всё осознать и разложить по полочкам.
Само собой, Джон не мог не заметить задумчивости Шерлока после дела. С детективом такое случалось. Редко, но зато с размахом. Он будто начинал новое дело, только оно было о предыдущем расследовании. Шерлок думал о своих ошибках: как можно было их избежать и можно ли было вообще, припоминал похожие случаи, находил какие-то новые для себя закономерности, зарывался в книги по психологии и криминалистике, днями не выползал из интернета и даже не был готов браться за новое расследование, пока не завершится процесс «работы над ошибками». Мало кто мог представить, что Холмс умеет признавать свои промахи и искать способы избегать их в дальнейшем – впрочем, занимался он подобной работой не напоказ. И Джону никогда не признавался, просто друг сам раскусил, в чём дело, и безмерно уважал этот молчаливый, но упорный труд. Даже смел думать, будто больше чем за год их совместного существования научился распознавать, какие именно дела вызовут такую реакцию детектива, но данный случай его слегка озадачил. Само дело было слишком простым и глубокого анализа не требовало.
Конечно, нельзя было совсем сбросить со счетов то, что Джон из-за него попал в больницу. Хотя при их образе жизни стоило скорее удивляться, что это случилось впервые за столь долгое время. И уж тем более можно было поразиться тому, что тревога оказалась ложной. Если бы он не потерял ненадолго сознание, справился бы сам, и врачей не пришлось бы тревожить. Реакция Шерлока могла быть вызвана произошедшим, только Джона это скорее пугало. Он боялся думать, к чему может привести длительная задумчивость друга. И уж конечно он не мог предвидеть состоявшегося в итоге разговора.
Шерлок явно поджидал момента. Джон как раз устал от довольно бессмысленного сёрфинга сети и подумывал, не пора ли пойти на кухню и устроить себе вечерний перекус, когда Шерлок, сидевший на диване и, как оказалось, наблюдавший за другом, сказал:
– Завари на двоих, и поговорим.
Ясное дело: увидел рассеянность Джона, отметил, как он поглядывает в сторону кухни, и сделал вывод.
Через пару минут, деликатно отпивая чай, Шерлок задумчиво сказал:
– Знаешь, Джон, нам неоднократно говорили, что мы похожи на пару, и я недавно подумал, что в этом есть рациональное зерно. Мы могли бы ею быть.
Джон чуть не уронил свою кружку. Впрочем, у него была слишком цепкая хватка и слишком хорошая реакция, потому он даже не облился, только отставил опасную вещь на кухонный стол и едва не завопил:
– Шерлок! Да с каких это пор ты обращаешь внимание на мнение окружающих? Ты же сам говорил: «Люди всегда болтают».
– Мнение окружающих для меня действительно не важно, однако я надеюсь, что никогда не пренебрегал ценной информацией. В данном случае я решил её обдумать и пришёл к выводу – мы действительно подходим друг другу.
Произнося столь сомнительную тираду, Шерлок внимательно смотрел на друга и бог знает, какие выводы делал.
Гневная краска бросилась в лицо Джона. Возможно, тому виной было пристальное внимание, с которым Шерлок смотрел на него, но уж общая неловкость – точно.
– Я это знаю! Конечно, подходим! Мы друзья, Шерлок.
Однако этот упрямый чурбан продолжал гнуть свою линию:
– Но мы могли бы это изменить. Я просто предлагаю попробовать.
– Попробовать что? – Джон почти умолял высшие силы, и его мольбы были услышаны. О сексе не было сказано ни слова.
– Не отрицать того, что мы пара. Встречаться.
Он отвёл глаза, и Джону, который только что вспылил, стало стыдно. Первое впечатление было обманчивым, Шерлоку не было так просто, как показалось.
Или он играл.
А может и нет.
Шерлок был сложным человеком, но он бы не стал настолько бесстыдно обманывать своего единственного друга.
Или стал бы?
Джон понял, что запутался и готов взорваться от мыслей, сталкивающихся друг с другом.
Вскочил со стула и сказал:
– Шерлок, ты же понимаешь, это слишком серьёзное решение. Мне нужно подумать.
– Конечно, – поспешно согласился Шерлок. – Я тебя не тороплю.
Кажется, он даже испытал облегчение.
Ну естественно. Это не был прямой отказ. Джон и сам понимал, что его временное отступление на самом деле было началом большой позорной капитуляции, но имел он право хотя бы прийти в себя?
Хотя бы объяснить себе, почему согласен на это безумие?
Джон нырнул в спальню, как в блиндаж. Тут можно подумать спокойно. И всё для себя решить.
В конце концов, у него же нет сейчас девушки. У него чёрт знает сколько времени не складываются серьёзные длительные отношения, так что ещё одна дурацкая попытка ничего не изменит.
Э нет, так не пойдет, не нужно себя обманывать. Стоит признать: попытка с Шерлоком – совсем другое! Хорошо, нужно отталкиваться от того, что Шерлок куда важнее посторонних девушек. Их много, а Холмс такой у Джона один. Да и во всём мире тоже.
Также не следует забывать, что Шерлок всё равно добьется своего. Если Джон откажет, он приведёт тысячи аргументов, как-то спровоцирует на нужную реакцию или аргументировано докажет, почему Джон просто обязан с ним встречаться.
А ошибись Джон в своих предположениях – будет ещё хуже: Шерлок огорчится, расстроится, замкнётся, и в их дружбе может возникнуть трещина. Нет-нет-нет! Ни за что! Если вдруг Шерлок испытывает какие-то эмоции – а он на это способен, сколько бы ни отрицал – то ему будет плохо и больно. Меньше всего Джон хотел сделать Шерлоку больно. Будь Джон уверен в том, что это не эксперимент, не попытки более глубоко освоить данную область человеческих отношений для последующих манипуляций – он бы даже не сомневался. Но с Шерлоком нельзя быть уверенным буквально ни в чём. Хотя и вариант с чувствами нельзя сбрасывать со счетов.
Вполне может быть, всё дело в той истории с Ирен. Шерлоку нужно разобраться с простыми человеческими отношениями. Доказать отсутствующей женщине, что он может жить и без неё, сделать вид, будто он вовсе не был ею затронут. Интересно, не считай Шерлок её живой – стал бы он доказывать что-то мёртвой? Скорее всего, да.
И, если всё так, а Джон ему откажет, Шерлок ведь отправится дальше: пойдёт решать свои проблемы хоть за счет Молли, хоть за счет кого угодно другого, не готового к тому, что им воспользуются, раздавят и отбросят, как ненужный хлам. Это Джон знает, с кем имеет дело, привык мириться и, кроме того, помнит, что он хоть отчасти ценен для Шерлока. Он выйдет из ситуации с наименьшими потерями, так как готов к этому.
Внутренний голос вопил: плевать на все эти рациональные доводы, я хочу-хочу-хочу, чтобы мы просто встречались! Я давно о нём мечтаю!
Взрослый и рассудительный Джон согласился с внутренним голосом. Хочу! Действительно хочу. А кроме того, хочу остаться с ним рядом, несмотря на то, что идея «нас вместе» заведомо провальна. Хочу жить тут и тогда, когда Шерлок раздумает. Я намерен остаться на Бейкер-стрит после того, как его каприз пройдёт, и собираюсь выйти из ситуации по возможности целым. Поэтому поступать мы будем по-моему и все желания будем держать под жёстким контролем.
Шерлок успешно подавлял волнение. Протирал предметные стекла, и руки не дрожали, наоборот – любовно касались тонкого стекла, держа не слишком крепко, чтобы не треснуло, но и не выпуская.
Джону нужно время, на него сейчас нельзя давить, как вот на эти стекла. Нужно быть уверенным, настойчивым, но ни в коем случае не давящим. Джон всё равно наверняка поймет, что Шерлок прав – как всегда. На то он и гений.
Гений самодовольно улыбнулся.
А Джон мог бы не мучить так долго. Сказал бы «да» и пошёл смотреть своё любимое шоу, которое начнется через пятнадцать минут. Неужели так трудно? Шерлок поднял глаза к спальне Джона, где было подозрительно тихо. Может он… заснул? В такой момент? Это было бы просто оскорбительно. Сжав губы, Шерлок вернулся к работе. Никуда Джон от него не убежит. Просто ему тоже нужно время на осознание, как было нужно самому Шерлоку.
К счастью, тут Джон наконец покинул свое укрытие.
Шерлок искоса взглянул – если друг вышел только ради шоу, лучше сделать вид, будто он совершенно беззаботен и ничего, кроме порядка в инструментах и препаратах его сейчас волновать не может.
Но нет, Джон шёл к нему.
– Шерлок, я должен оговорить несколько моментов.
– Слушаю тебя, – Шерлок отложил тихонько звякнувшее стекло к остальным.
– Я хотел бы быть уверенным, что, если у нас не получится, мы сумеем переступить это. Мы сохраним нашу дружбу? Мы сможем? Ты сотрёшь лишнее со своего диска?
Джон, кажется, едва остановил град вопросов. Шерлоку захотелось успокаивающе прикоснуться, но сейчас было нельзя. Рано.
– Джон, мы зрелые люди, а не юноши, у которых голос рассудка заменяется гормонами. Мы пришли к мысли попытаться изменить наши отношения в трезвом уме, а не под влиянием минутной прихоти. С чего ты думаешь, что мы не сумеем их свернуть так же здраво, как начали, если решим, что идея была ошибочной? Разумеется, меньше всего я хочу разрушить имеющееся, и, если ты мне не доверяешь, мы можем закрыть проект прямо сейчас, – его голос намеренно стал тише к концу.
– Доверяю! Просто… Нет, наоборот, слишком сложно! Мне нужно понимать хотя бы что-то, о чём ты думаешь, предлагая мне встречаться.
У Шерлока руки сами потянулись сложиться в привычный жест, чтобы постучать по губам. Джон слишком торопливо выпалил свое «доверяю» и не прицепился к «проекту». Дурной знак. Он как минимум отчасти врёт. И не доверяет.
Насильно устроив руки на коленях в якобы свободном жесте, Шерлок ответил:
– Я думаю, что мы подходим друг к другу с первого дня и зря так долго тянули. Но я готов подождать ещё, раз тебе нужно время.
– Спасибо. Не думаю, что есть смысл откладывать, но и форсировать события мне не хотелось бы…
В паузе было красными буквами пропечатано: для секса ещё рано, если ты меня понимаешь.
Шерлок понимал.
– Значит, когда Анжело нам поставит свечу на стол «для романтичности», ты больше не будешь кричать: «Эй, это не мой парень»?
Шерлок улыбнулся. Как ни странно, эта простая картинка грела душу.
Джон улыбнулся в ответ, и его улыбка радовала. Сегодня – особенно.
– Не буду, потому что теперь ты мой парень.
Шерлок чуть не подпрыгнул от радости. Было чрезвычайно приятно это слышать. Лучше, чем ожидалось. Гораздо лучше.
– Значит, договорились? – уточнил он. Избыточный вопрос, но утвердительный ответ на него хотелось услышать ещё раз.
– Договорились.
Джон окинул комнату взглядом. Шерлок готов был поклясться, что до сей поры друг даже не вспоминал про такую мелочь, а теперь расслабился, увидел часы и сказал:
– А теперь время моего шоу.
– Через две минуты. Ты ни о чем не забыл?
Шерлок приподнял бровь и ощутил, какая лукавая у него скроилась мина – совершенно самостоятельно.
Джон посмотрел на него с явным недоумением.
– Поцелуй.
– О! Да!
Джон наклонился и нежно поцеловал Шерлока.
В скулу.
Едва не заехав носом в глаз.
Он явно совсем не собирался торопить события.
Ладно, пусть начало у них вышло не слишком многообещающим, дальше должно быть лучше.
Джон проснулся с улыбкой на губах и лёгким волнением. Как перед соревнованием, которое само по себе доставляет удовольствие, но его можно проиграть, отчего и тревожно. Откуда взялось такое чувство, сообразил далеко не сразу. А потом вспомнил.
Резко сел в кровати.
Господи боже, на что он вчера подписался? И был ли в своем уме? Нет, явно не был. И что теперь делать?
Он ведь не выдержит – считаться парнем Шерлока и не поверить, что у них может что-то получиться. Он и так слишком давно мечтал и боялся даже думать – рядом с Шерлоком, который практически читает мысли окружающих при желании. И вот, пожалуйста, попался.
Джон глухо застонал.
Нет, он выдержит. Он даже попытается получить удовольствие. Как вчера, когда они вдвоём смотрели телевизор. Шерлок на правах «парня» сидел рядом, старательно устраиваясь и пытаясь понять, как ему удобнее использовать Джона: в качестве подушки для ног, а может для головы или просто сидеть, к нему привалившись. Раньше Джон такого не разрешал, но теперь Шерлок дорвался и прямо-таки светился от удовольствия.
– Спасибо, что не ставишь мне на голову миску с попкорном, – добродушно пробурчал Джон, на что Шерлок насмешливо ответил:
– Отличная мысль! Должна же и твоя голова приносить пользу в этом доме.
В целом вечер не был лишен приятности, и, возможно, всё будет не так страшно, как Джон успел вообразить.
Он спустился вниз и побрёл сначала в ванную, а потом на кухню, привычно стараясь не шуметь и не будить друга. Нет, своего парня.
Без особого удивления застал на кухне Шерлока, что-то читающего в сети и окружённого несколькими грязными кружками из-под кофе.
– Доброе утро! Новое дело? – полюбопытствовал Джон.
А что, с Шерлока станется найти дело, не требующее выхода из дому, и биться над загадкой всю ночь, так как это веселее, чем спать. Спасибо, хоть Джона не будил.
Шерлок как-то совсем по-детски потёр покрасневшие и опухшие глаза, умилив Джона до крайности и, зевнув, ответил:
– Да нет, увлекся статьями по новейшим разработкам в криминалистической одорологии. Тут появилась молодая группа учёных, которые заявляют, что наука находится на грани радикального прорыва в технике снятия запахов на месте преступления, но есть некоторые аспекты… Тебе не интересно, Джон, поверь мне.
Джон хотел возразить, но, открыв рот, нечаянно зевнул.
– Я рад, что у тебя была такая прекрасная ночь.
Он подошёл ближе и сделал то, о чём давно мечтал – потрепал Шерлока по его роскошной шевелюре. Тёмные пряди, неоднократно взъерошенные ночью, пока Шерлок увлеченно изучал тему, сбились в колтуны, и он случайно дёрнул волосы, вместо того, чтобы мягко провести рукой по голове.
Шерлок отшатнулся.
– Изволь быть поаккуратнее, я вовсе не мечтаю, чтобы с меня снимали скальп.
– Извини.
В голосе Джона не было ни капли раскаяния, хотя он действительно не хотел сделать больно. На самом деле он собирался попросить прощения по-настоящему – до того, как Шерлок открыл рот. Но после стало обидно. Так быстро получить подтверждение своей правоты: Шерлоку он не нужен. Стоило увлечься криминалистикой – тот мигом забыл о «проекте» с Джоном. Да, он прекрасно запомнил, как Шерлок изволил обозначить их отношения. Проговорился, друг мой. Впрочем, я и так знал.
Они больше не разговаривали тем утром – Шерлок раздражённо захлопнул крышку ноутбука и объявил, что отправляется спать.
Упрямо позавтракав – будто ему хотелось есть – Джон ушёл на работу.
День тянулся мучительно.
В обед на телефон пришло СМС:
«Я уже соскучился. Это нормально, так быстро начинать скучать по своему парню?
ШХ»
До чего топорно! Неужели он думает подкупить такими неубедительными байками?
«Абсолютно нормально. Но ты скучаешь не по мне, а от того, что у тебя нет дела.
ДУ»
«Попробуй изучить другие области криминологии, вдруг и там назревает прорыв.
ДУ»
«Криминалистики! Как можно до сих пор путать эти совершенно разные науки?
ШХ»
«И ты абсолютно не прав. Я скучаю именно по тебе.
ШХ»
Джон пытался не поверить, но в груди стремительно теплело.
«Думаю, стоит научить тебя обращению с моей прической. Заодно и на укладке будем экономить.
ШХ»
Это было настоящее извинение – в духе Шерлока, естественно. Джон понял, что пропал. Он разулыбался до ушей, и его мечты с расчесывания как-то быстро перекинулись на такое, о чём не расскажешь мамочке.
«Не боишься доверить такую драгоценность непрофессионалу?
ДУ»
«Я довольно смелый человек, как ты мог заметить за время, прошедшее с момента нашего знакомства. Кроме того, я верю тебе. Ты же доктор.
ШХ»
«Я тоже тебя люблю» – эту смс Джон не рискнул отправить. Взамен набрал:
«Приходи встречать меня после работы. Погуляем.
ДУ»
«Свидание?
ШХ»
«О боже, да!
ДУ»
«Прости, теперь у меня пациенты. До вечера.
ДУ»
Шерлок ждал в вестибюле. Кутался в пальто, будто замёрз. Впрочем, день и впрямь был не жарким. Очень хотелось подойти и обнять – поделиться теплом, провести рукой по скуле, которая так привлекательно сияла матовым светом над воротником поднятого пальто. Жаль, что у них всё не всёрьез, как жаль.
По своей излюбленной привычке, Шерлок перешёл к делу, минуя приветствие.
– Куда пойдём, уже придумал?
– На самом деле, нет, – признался Джон. – А у тебя есть идеи?
– Я полагался на тебя, ведь твой опыт больше моего.
Джон пожал плечами.
– Я раньше встречался только с девушками. Им нравится, когда проявляешь оригинальность: не ведёшь в кафе или кино, а, предположим, идёшь с ней в луна-парк или на каток, в зоопарк ещё можно. С цирком я больше связываться не рискну.
Шерлок наклонил голову к плечу:
– Звучит, как варианты проведения детского дня рождения.
– Я знал, что тебе не подойдёт.
– Ладно. В следующий раз просто подготовимся серьёзнее. Пошли в парк. И не вздумай покупать мне шарики и мороженое, как своим девушкам.
– И не собирался, – запротестовал Джон, хотя про себя подумал, что Шерлок забавно выглядел бы с ними. Лучше всего растерянный Шерлок с шариками представлялся в луна-парке, в окружении толп озабоченных родителей и счастливых детей. Джон любил водить туда девушек и обязательно заходил в тир, чтобы настрелять сувенирного медведя в подарок. Девушек это обычно впечатляло. Впрочем, Шерлоку он завалил самого впечатляющего «медведя» ещё в начале знакомства, теперь номер уже не повторишь. И не нужно. Незачем единственному в мире лишний раз рисковать своей жизнью.
В парке было, как обычно, людно. Отдыхающие сидели на траве компаниями и поодиночке, болтая, работая с планшетами, читая книги и заполняя конспекты. Множество парочек беззастенчиво обнимались и целовались буквально всюду, отчего Джону делалось неуютно. Вряд ли Шерлок ждёт от него такого вольного поведения. Скорее всего, он и сам не был бы рад, поведи себя Джон, как юноша, у которого уже кончается всякое терпение, и он мечтает перевести свою половину в горизонтальное положение, хоть бы прямо тут, на траве. Но раскованные парочки всё же смущали и, как назло, попадались на глаза постоянно. Может, он завидовал и оттого обращал на них внимание?
А ведь и правда завидовал – тому, как у них всё просто и беспроблемно, тому, что им не приходится решать странную задачку – зачем их лучший друг предложил встречаться и чего добивается, ведь не влюбился же?
Настроение портилось с каждой минутой, к тому же Джону стало холодно, и он проголодался. Они шли рядом, и Шерлок о чём-то ему увлеченно рассказывал, только Джон слушал вполуха, и это не ускользнуло от внимания детектива.
– Джон, что-то не так? Ты выглядишь недовольным.
– Извини, Шерлок. Устал после работы, наверное.
– Дай угадаю: есть хочешь?
– Да, – Джон шутливо развел руками: мол, что с нас простых смертных возьмешь. Мы же не гении, которым хватает довольно ограниченного рациона.
– Я должен был понять раньше, – посетовал Шерлок. – Пойдём, тут неподалеку есть неплохая кофейня.
В тепле можно было бы немного расслабиться, особенно когда принесли кофе и блинчики, которые умопомрачительно пахли яблоками с корицей. И Шерлок был мил, причём не только с Джоном, он подарил улыбку даже официантке, посоветовавшей, что стоит взять. Но Джон так и оставался ощетинившимся. Ему казалось, будто мир настроен против него. Едва ли пальцем не тыкают – смотрите, как с ним носятся, а он ещё смеет дуться. Понимал, что неправ, но изменить ничего не мог. А может и не хотел.
Шерлок долго звенел ложкой, размешивая сахар, изучил посетителей, хмыкнул, но озвучивать своих выводов не стал. Вместо того спросил:
– А теперь что не так? Ты передумал и не знаешь, как мне объяснить? Я, знаешь ли, не буду навязываться. Уж лучше прекратить рано, чем поздно.
Посмотрел серьёзно – будто душу наизнанку вывернул. От одной мысли, что сейчас легче лёгкого всё прекратить – одним словом, только согласись – стало совсем тошно.
– Шерлок, какого чёрта! Видишь, просто дурное настроение, неужели обязательно лезть? – больше всего Джон боялся, что Шерлок угадает причины его переживаний. За них было отчаянно стыдно.
– Я думал, что как твой парень могу просто заботиться о тебе, в том числе и о дурном настроении. Но, если тебе так будет проще – я не буду лезть.
Шерлок легко поднялся и ушёл, кинув напоследок:
– Буду дома.
Джон застонал, уронив голову на руки. Ну вот, он виноват в их размолвке. Какой же он идиот, сам всё портит вместо того, чтобы наслаждаться моментом. И без того вряд ли счастье продлится долго. Когда до Шерлока дойдёт, насколько Джон неподходящая пара для него – он бросит его сам, так зачем же ускорять процесс?
А вдруг он уже передумал? Джона будто ошпарило пугающей мыслью, и он побежал вон из кафе.
Шерлок был зол и на Джона, и на себя. На себя больше – за то, что ввязался в отношения, толком не подготовившись. Было совершенно очевидно: он что-то делает не так, а Джону неловко высказать свои претензии. Лучше бы сказал – Шерлок любил разгадывать уголовные преступления, а не столь тонкие материи, как загадочные человеческие отношения. Логика уровня: «Ты мне подарил шляпку моего нелюбимого цвета, ты же знал, как он мне не идёт, ты меня ненавидишь, мы расстаёмся!» – казалась ему малодоступной. И, кстати, он предпочитал точно знать, что именно дарить – предпочтительно конкретно названную вещь. А также когда поздравлять, и вообще удобнее всего ему было обращаться с людьми согласно озвученной ими инструкции. Но только не гадать!
Потому мог бы и не спешить со своим гениальным предложением встречаться. Не горело. Зато не было бы трений, как сейчас.
Ну что ж, лучше поздно, чем никогда, поэтому он займется делом, как только вернётся домой.
Информация по складывающимся отношениям в сети не радовала: фундаментальные научные исследования касались, прежде всего, уже готовых семейных отношений, а вот как сложить даже не семью, а просто функциональную пару, объяснять не спешили – во всяком случае, навскидку ситуация виделась именно так. Впрочем, несколько работ он отложил, с тем, чтобы прочесть, если не найдёт ничего лучшего.
Кратких выжимок с изложением главного отчаянно не хватало. Лезущие под руку руководства «для чайников» были на редкость непоследовательны и противоречивы. Ничего удивительного; когда дело связано с субъективным фактором, так и выходит: что для одних – безошибочный способ наладить отношения, то для других – лучший метод испортить их окончательно. Холмс достаточно много изучал психологию в теории и на практике, чтобы понимать это. Но неупорядоченность, бестолковая подача и сомнительная достоверность важнейших сведений раздражала. Было очевидно, что разобраться экспресс-методом за вечер, прочитав несколько источников и проанализировав их, не удастся. Придётся погрузиться глубже и провести настоящее исследование.
А никто и не обещал, что будет легко.
Устав от дурацких статеек из серии «Как понять, что он тебя любит» и «Двадцать способов порвать с твоим парнем» (негативный опыт тоже полезен), Шерлок переключился на отложенные ссылки и взялся за книгу, чуть менее раздражающую, чем полученная ранее информация. «Отношения любви: Норма и патология».
Один пассаж ещё в предисловии заставил его всерьёз задуматься. Там говорилось:
«Активация мощного и сложного контрпереноса, удерживаемого и применяемого в работе – уникальная особенность психоаналитической ситуации, возможная лишь благодаря защите, обеспечиваемой рамками психоаналитических отношений. Своего рода ироническим подтверждением уникальности переживания подобного опыта в контрпереносе является то, что, хотя у психоаналитиков есть необычайная возможность исследовать любовную жизнь противоположного пола, эти знания и опыт имеют тенденцию улетучиваться, едва дело доходит до понимания собственных переживаний отношений с другим полом вне психоаналитической ситуации. То есть вне аналитической ситуации любовная жизнь аналитика такая же, как у прочих смертных».
Если свойство психики сопротивляется анализу настолько глубоко – сможет ли он вообще справиться? Не является ли задача изначально нерешаемой? Или, всё-таки, тут речь идёт о другом? Он же не психоаналитик и не анализирует других, он разбирается с собой и Джоном!
Именно когда Шерлок находился в состоянии мучительного раздумья, домой вернулся объект его переживаний.
Он помялся на пороге – Шерлок отметил это краем сознания – и прошёл прямо к столу, за которым сидел детектив.
– Прости, что сорвался. Вот, – Джон протянул ему небольшой букет хризантем.
Шерлок был в этот момент слишком далеко мыслями, решая сложнейшую задачу, и просто кивнул – мол, с кем не случается. Сегодня ты, завтра я. Жаль только, что Джон так и не объяснил, в чём была проблема, ведь это касалось обоих. Потом чуть нахмурился, взглянул на цветы:
– Отдай миссис Хадсон, она лучше знает, где у нас стоят вазы. Ты же не рассчитываешь, что я буду бегать по таким мелочам?
Джон погрустнел и опустил цветы.
– Опять интересные новости криминалистики?
– Нет, восполняю некоторые пробелы в области психологии. Как оказалось, я в своё время не уделил достаточного внимания некоторым вопросам.
– А. Ну, удачи, – в голосе Джона Шерлоку почудилась насмешка. Стало неприятно. Действительно, он порой совершает ошибки, но если не учиться, то и не выучишься.
– Ты, кажется, сомневаешься в том, что я справлюсь? – уверенности в его тоне было хоть отбавляй – только, увы, она была показной.
– Ну что ты, мне такого даже в голову не приходило.
Джон ушёл на кухню, поставил чайник, и Шерлок крикнул ему вслед:
– Мне – кофе.
– Я даже не сомневался, ты же не выпил свою порцию в кафе.
Когда кружка с напитком появилась на столе, Шерлок только кивнул, но на самом деле забота была ему приятна. Особенно тепло сделалось, когда он обнаружил, что Джон не забыл принести ему к кофе пару любимых печений.
Что ни говори, а с этим человеком он хотел бы прожить всю жизнь, несмотря на возникающие затруднения.
Второе свидание провалилось по «техническим причинам». Они просто собрались сходить на матч по регби. Возможно, не самая привлекательная идея для Шерлока, но Джону, игравшему в студенчестве, должно было быть интересно, так что, детектив, не раздумывая, взял билеты на проходную игру, и они вышли загодя, чтобы неторопливо добраться до стадиона от станции метро. Шерлок «оптимизировал маршрут» и повёл Джона такими закоулками, о существовании которых тот не мог и догадываться. Хотя они уже немало где побывали в погонях за преступниками, но невозможно знать всё-всё-всё, если, конечно, ты не таксист или не Шерлок Холмс.
Они шли мимо дома, стоящего на бетонном возвышении, когда оттуда – Джону показалось, что прямо на них – буквально вылетел человек и плашмя упал на землю. Его инерцией проволокло по асфальту, пока он не стукнулся головой о колесо ближайшего автомобиля.
Джон бросился к упавшему скорее, чем понял, как такое вообще могло произойти. Парня будто выстрелило в воздух и с такой силой волокло, что на какую-то долю секунды происходящее показалось мистическим и противоестественным – пока Джон не заметил ролики на ногах пострадавшего. Он катался по основанию возле дома и слетел оттуда с таким ускорением. Или даже выпрыгнул. Твою дивизию!
Джон кинулся осматривать парня, прежде всего на наличие открытых повреждений. Их не наблюдалось. Однако и в сознании пострадавший не был. Поискал пульс – не дай бог нитевидный. Но пульс был. Пощупал напряжение брюшной стенки. В целом явных признаков внутренних повреждений на первый взгляд не было. А вот левая рука, на которую парень приземлился, была сломана – и защита не помогла. Да и что толку от налокотников при ударе такой силы?
– Алекс!
По лестнице торопливо спускалась девушка, тоже на роликах, в полной защите и шлеме.
– Алекс! Что с ним?
– Он жив, с ним всё будет в порядке. Не волнуйтесь, мэм, – твёрдо произнес Джон.
Разумеется, это означало, что они с Шерлоком остались до прибытия скорой помощи, а потом, к немалому удивлению Джона, не ожидавшему от Шерлока подобного участия, помогли заплаканной девушке дойти до квартиры и собрать необходимые документы, после чего проводили её до дежурной клиники.
Само собой, на матч они не успели и вернулись домой.
Когда Джон всё-таки выразил свое удивление, Шерлок принялся объяснять с привычной долей высокомерия в голосе:
– Знакомства, Джон – основа основ. Ты же знаешь, я вожу их и с лондонскими нищими, и с андеграундными художниками, знаю и ролевиков, и паркурщиков, и рокеров. Чем роллеры хуже? А сегодня мы заложили хорошую основу для продолжения добрых отношений.
– «Шерлок Холмс и добрые отношения» – мне впору садиться писать книгу с таким названием. Да я уверен, она нас даже не запомнила, настолько была ошарашена.
Шерлок только пожал плечами и ускорил шаг.
– Эй, погоди, я же не хочу сказать ничего обидного. Просто это был добрый поступок, мне слегка непривычно. Ты же не любишь демонстрировать свою светлую сторону.
– Сам сказал, что не люблю, и хватит об этом, – огрызнулся Шерлок, и Джон с усмешкой поспешил за ним. Хоть отрицать не стал! Уже шажок вперёд.
Третье свидание проходило мучительно. Постоянные неловкие паузы, недомолвки, оборванные фразы – будто они разучились общаться за то короткое время, пока добирались из дому в фешенебельный ресторан.
Наконец Шерлок устал и спросил в лоб:
– Джон, ты правда думаешь, что я не замечу, как ты постоянно замыкаешься от меня? Что ты, мягко говоря, не в восторге от наших свиданий? Только не говори, будто мне показалось.
Джон отложил столовые приборы, но тут же схватился за салфетку и скомкал её в руке.
– Было бы вежливее сделать вид, будто ты поверил, что тебе показалось, – с деланным спокойствием произнёс он.
– Но я не вежлив. Меня всегда больше волновала истина, – пожал плечами Шерлок.
Джон опустил голову и принялся прожигать взглядом стейк в тарелке. Словно решил, что говядина недостаточно прожарена, и сейчас это нужно срочно исправить. Наконец принялся отрывисто объяснять.
– Я не могу тебе ответить. Да, у нас всё не так. Да, скорее всего, причина во мне. Нет, я не хочу расставаться. Мне. Просто. Нужно. Время! Понимаешь?
Шерлок откинулся на стуле. Ну конечно! Опять его ошибка. Сам он далеко не пару часов приходил к нужному решению. Почему он решил, что Джону будет проще? Не всегда стоит торопить события. Впрочем, Джон сам быстро согласился – не рассчитал. Это хорошо, значит, винить Шерлока он не должен.
Джон смотрел на Шерлока настороженно. У того был такой вид, будто его осенило, и Джон боялся думать, что за мысль пришла в голову детективу. Вряд ли он разгадал настоящие сомнения Джона. Нет, не похоже. Совсем не похоже. Джон на это надеялся.
– Хорошо. Сделаем передышку. Никаких свиданий в ближайшее время, просто обычная жизнь на Бейкер-стрит.
В Джоне всколыхнулась новая тревога: обычная жизнь в последнее время включала куда больше прикосновений. Прислониться друг к другу на диване, похлопать по плечу, прикоснуться к руке, привлекая внимание – это стало как будто естественно, но всё ещё вызывало особые чувства. Теперь этого не будет? Или будет?
Будто подслушав его мысли и желая уврить в том, что всё хорошо, Шерлок положил ладонь на руку Джона.
– Опять что-то не так?
– Извини. Всё так, и спасибо. Перерыв действительно нужен.
Джон вымученно улыбнулся.
Он чувствовал вину, облегчение и сожаление одновременно. И как этот человек ухитряется вызывать у него столько эмоций?
У Джона был выходной посередине недели – возмещение за недавнюю воскресную смену – и он, заслонившись газетой, пытался придумать, куда ему податься. Может, попытаться сбежать на прогулку без Шерлока? У них же время без свиданий, так что Шерлок навязываться не станет. Строго говоря, он никогда так и не делал. Пройтись по улицам, снова подумать – хотя Джон уже и так не знал, куда деться от однообразных мыслей. Лучше уж забрести в бар и напиться – хоть ненадолго станет легче. Поискать свободные уши и излить в них свои глупые проблемы. Ага, а потом ощутить себя еще большим идиотом.
Джон на всякий случай напряжённо прислушивался к тому, как гремит посудой на кухне Шерлок. Кажется, он просто решил сварить себе кофе, но от него всего можно ждать, так что расслабляться не стоило. Шерлок и кухня – это всегда чревато самыми разнообразными последствиями.
Спасение пришло неожиданно. Во входную дверь стукнули, потом обнаружили, что она открыта – наверное, миссис Хадсон, собираясь к своему ухажёру, как обычно, забыла запереть – и на лестнице послышались шаги. Голос инспектора раздался ещё из коридора:
– Шерлок, у нас труп, выловленный в Ридженс канале, в районе Майл Энд. Возможна серия. Интересует?
Будто такое могло не заинтересовать! Даже Джон оживился.
Лестрейд давно научился общаться с Шерлоком, потому главная информация была выдана в первую очередь, и лишь потом он сказал:
– Привет, Джон!
Да, воспитанные мальчики так не поступают, зато теперь инспектору не придётся слушать шерлоково: «Зачем пожаловал, снова сетовать на то, как Андерсон тупит?» А после: «Так что, сразу не мог сказать?». Лучше и правда выложить всё сразу.
– Подробности? – небрежно спросил Шерлок, показываясь из кухни и вытирая руки полотенцем. Он возликовал, только услышав шаги инспектора – любое дело, даже самое банальное, сейчас было лучше неловкой паузы, возникшей в их с Джоном плохо складывающихся отношениях. Нужно было отвлечься от попыток держаться подальше от Джона, причём делать это не нарочито, от мучительных раздумий и крайне медленного чтения книг, постоянно прерываемого осмыслением и попытками анализа. Потому Шерлок был готов ухватиться за что угодно, хоть за поиск пропавшей кошечки, хоть за убийство любимой канарейки.
– Два мужских трупа с проломленными черепами выловлены из канала. Разница в пять дней, – доложил Лестрейд.
Шерлок еле сдержался, чтобы не завопить: «Ура!» – и не подпрыгнуть. Джон не одобрит. Сказал только:
– Поехали.
Швырнул скомканное полотенце на стол, оно проехало по пустой столешнице и упало. Шерлок принялся одеваться.
– Куда? – уточнил инспектор.
– В морг, потом покажешь, где их выловили. Прогуляемся вдоль канала. А там будет видно.
Он едва не летел, и его звенящее, азартное предвкушение расследования передалось и Джону. Несколько дней они общались друг с другом так, будто кто-то из них смертельно болен – преувеличенно осторожно, старательно избегая острой темы и увязая в недомолвках. Обоим было неуютно, и они не знали, как переломить ситуацию. Шерлок просто ждал, а Джону досталась более тяжкая ноша– переживания и рефлексия. Но теперь можно было оставить все тягостные ощущение дома и бежать, будто сбросив с плеч невидимый, но тяжёлый камень.
На улице было свежо, и это бодрило. Джон посмотрел на облака, торопливо бегущие по своим делам, поёжился, застёгивая тёплую куртку, и с удивлением услышал, что Шерлок собирается ехать в машине с Лестрейдом. Неужели наконец согласился с аргументами Джона, не устававшего твердить, что им всё-таки стоит экономить, хотя бы не разоряясь постоянно на такси?
В машине Лестрейд сразу сунул Шерлоку документы, и Джон заглядывал в бумаги в его руках, стараясь понять, по какому поводу детектив скептически хмыкает и качает головой, но, как обычно, не поспевал за полётом мысли гения. Впрочем, наблюдать за ним было всё равно здорово. Занятый с полной самоотдачей, не красующийся, а действительно увлечённый Шерлок был действительно хорош. Именно в такие моменты Джон понимал, как он его любит. И именно в такие моменты это чувство было особенно неуместно и несвоевременно – слишком отвлекало от расследования.
Джон попытался всё-таки сосредоточиться. Итак, первый убитый мужчина – белый, примерно сорока пяти лет, всё ещё оставался неизвестным. Впрочем, Уотсон не сомневался, что Шерлок вскорости продемонстрирует полицейским, до чего легко было вычислить его личность и как глупо, что они этого ещё не сделали. Ну да, он бездомный, но это же не повод легко сдаваться.
Джон кинул косой взгляд на Шерлока, всё-таки его способности расслабляют: так и ждёшь, что тебе вытащат кролика из шляпы и продемонстрируют, как это было просто. Нет, нужно самому. Он уставился на ближайший абзац:
«В затылочной области черепа имеется зияющая рана округлой формы 3 на 4 см с признаками проникновения в полость черепа. На дне раны определяется вещество мозга и костные отломки. Имеются признаки длительного нахождения тела в воде».
Джон наконец-то уловил смысл текста, от которого так легко отвлёкся, и быстро заскользил глазами по отчёту, вычленяя основное. Итак, вода в легких, алкоголь в крови – в целом картина складывалась вполне банальная, и, если бы не второй случай, этот и за убийство бы не посчитали. Второй отличался от первого личностью жертвы. Убитому парню едва исполнилось шестнадцать, его родители обратились в полицию немедленно: Марк Бишоп убежал из дому после семейной ссоры и не вернулся. Теперь уже никогда не вернётся Общая картина: разбитый череп, вода, алкоголь – повторяла первую. Разве что форма орудия убийства на этот раз была сложной, неординарной, описание в заключении эксперта заняло полторы строчки. Шанс на то, что орудие найдется, в этом случае был чуть-чуть выше. Ненамного, Джон это знал.
Вообще-то, не типично, утопление – далеко не самый надёжный способ убийства. Обычно в воду отправляют уже мёртвых, чтобы замести следы, а не ушибленных, но ещё живых. Так что, это должно быть интересно. Наверное.
Джон покосился на Шерлока. Тот уже пробежал взглядом все бумаги и смотрел в окно, выбивая нервную дробь на своем колене. Похоже, сделал какие-то выводы и ему невтерпёж удостовериться, посмотрев на трупы. Если спросить – делиться не будет, фыркнет, что его помощнику и самому нужно шевелить извилинами. Поэтому Джон переложил папки себе на колени и старательно «шевелил», пока они не приехали. Впрочем, прозрение так и не наступило, потому он не понял, какие следы Шерлок искал на руках и ногах жертв и почему, окинув свою свиту взглядом «все идиоты», велел ехать в дом Бишопов, а не на берег канала, как планировал раньше.
Джон внутренне поморщился. Опять ему придется быть настороже, чтобы Шерлок не выкинул очередной финт и не травмировал и без того убитых горем родителей. В дом он вошел напряжённым, готовым вмешиваться в беседу и отбивать несчастных Бишопов у Шерлока.
Им открыла мать погибшего мальчика. Кивнула – скорее предъявленному удостоверению Лестрейда, чем мужчинам – и ушла вглубь квартиры. Её движения были тяжёлыми, будто она шла, преодолевая себя. Трое мужчин последовали за ней в гостиную. Там Шерлок быстро огляделся, задержал взгляд на фото, висящих на стенах, и немедленно потребовал показать ему комнату Марка. Лестрейд принялся опрашивать женщину – Джон особо не прислушивался, так как инспектор повторял то же самое, что уже было в протоколах, уточняя мелкие и вряд ли существенные детали. Но сочувственное выражение и общая мягкость Лестрейда не оставляли сомнений: уж он-то умеет обращаться с людьми в горе.
Джон не пошёл за Шерлоком – решил чуть присмотреться к аскетической обстановке и фотографиям. Кажется, это была не слишком дружная семья. Двое старших детей, вылетев из отеческого гнезда, больше не возвращались, и родители к ним не ездили. Ни на свадьбу сына, ни на рождение внука: хотя фотографии с этого события висели на стене, родителей ни на одном из снимков не было. Последняя совместная фотография с дочкой тоже была с выпуска из колледжа.
И Марк решил сбежать, только слишком поторопился, бедняга.
Джон подошёл к столику, покрутил в руках растрепанную, зачитанную библию и кивнул себе. Конечно, он может только строить предположения, но, скорее всего, Бишопы оказались слишком деспотичными религиозными родителями. Он не мог спросить об этом у самой мисс Бишоп и пошёл к Шерлоку. Хотелось убедиться, что выводы правильные.
Шерлок сидел за компьютером и просматривал ЖЖ – Джон предположил, что это был дневник убитого. Хотя кто знает, может, Шерлок уже добрался до его виртуальных друзей и недругов.
Холмс оторвался от компьютера и измерил Джона внимательным взглядом.
– Ты что-то хотел спросить?
– Как думаешь, почему Марк ушёл из дому?
– Я не думаю, я знаю точно: прочёл его переписку с другом. Родители прослышали, что их сын гей, и был жуткий скандал.
– В наше время? Хотя… Они ведь слишком религиозны. Такие могли.
– Именно. Сейчас мы поедем к этому другу, я как раз нашёл его адрес. Марк ночевал у него, просто не отвечал на звонки родителей. Возможно, друг знает, куда Марк пошёл вчера.
Они выдернули Лестрейда из гостиной. Мать убитого равнодушно отнеслась к тому, что опрос прервали на полуслове. Она даже не пошла закрывать за ними дверь, и инспектор старательно её захлопнул – Лондон не так безопасен, как хотелось бы.
В машине Шерлок задал ожидаемый Лестрейдом вопрос:
– То, что я сделал сегодня – банальнейшая полицейская работа. Почему это делаю я, а не твоя команда? И чем, в таком случае, занимаются они?
– Занимаются прочей рутиной. У нас, знаешь ли, нет возможности выбирать дела только себе по вкусу, и не бывает, чтобы дело было одно.
– Скука.
– Вот поэтому не ты, а Донован готовит к производству дело Макмиллана …
– Избавь меня от утомительных подробностей! – вскинул руки Шерлок и помотал головой, быстро избавляясь от ненужного факта.
Инспектор замолчал – как бы то ни было, помощь Шерлока полезна, и не стоит его выводить из себя, ещё откажется от следующих дел. А в худшем случае и это бросит.
Джон улыбнулся и отвернулся к окну. Главное, что Шерлок не отказался от расследования, иначе он сделался бы совсем невыносимым. А так, пусть дело и не получит высокой оценки по мнению Шерлока, всё же им будет хоть немного легче. А там и следующее подоспеет, скорее всего.
В отличие от них двоих, Шерлок об убийстве не думал вовсе. Оно продолжало казаться слишком простым, ему предстояла чисто техническая работа по добыче информации, и всё это было малоинтересно. Шерлок злился на Лестрейда. Просто он мешал расспросить Джона. Именно сейчас, в ходе дела можно было как будто невзначай, по ассоциации поинтересоваться, как родители Джона отреагировали на объявление об ориентации Гарри. А с этого можно было бы постепенно переключиться на прочие темы, касающиеся однополых отношений и, возможно, найти корень проблем Джона. А когда известна проблема, можно искать её решение.
Но было совершенно очевидно, что при Лестрейде разговор не сложится. Какая жалость, что он упорно не разрешает Шерлоку опрашивать свидетелей без своего назойливого присутствия. Ох уж эта необходимость помахать удостоверением и оформить всё официально. Всё из-за неё. И ещё из-за того, что Шерлок согласился ехать с ним в одной машине. Раньше этого не делал, и впредь не стоит.
Шерлок уставился в окно, излучая флюиды недовольства. К дому Тома Паддингтона они подъехали в гробовом молчании.
Опрос Тома опять же вёл Лестрейд. Шерлок маячил неподалеку, готовый вступить со своими вопросами, если понадобится.
Том беспардонно врал им в глаза. Говорил, будто не знает, куда отправился его друг, после того как переночевал у него дома. Рассказывал, что не обязан следить за его перемещениями. Лестрейд раздумывал над тем, не пора ли сказать Тому о том, что его друг убит, и поскрывать его грешки нет смысла, когда Шерлок хрустнул костяшками пальцев и с явным отвращением громко произнёс:
– Толерантность.
Все головы повернулись к нему.
– Взаимовыручка. Положительное отношение к сексуальным меньшинствам.
– Что? – первым не выдержал Том.
– Если бы он подцепил у тебя девушку, мы бы уже ехали её опрашивать, а сейчас ты ломаешься из-за социальных штампов.
– Да что вы понимаете, мистер! Им действительно трудно…
Джон отчётливо хмыкнул.
– Молодой человек, главное, что мы понимаем – гомосексуализм давно не противозаконен. Мы просто опросим вашего знакомого, как и вас. Если он не сделал ничего плохого – то зачем его покрывать? – вмешался Лестрейд. Не хватало только, чтобы Шерлок вступил в спор с юным и горячим защитником угнетённых.
Томас ломался недолго. Он признался, что вечером они пошли заливать горе в баре, где наткнулись на Арчи – дружка Тома. Арчи близко к сердцу принял переживания Марка – как многие богемные люди, сам он был бисексуален. Так что у Томаса Марк вовсе не ночевал, а сразу отправился в мастерскую к Арчи.
Том не помнил фамилии этого художника, но назвал улицу, где находился его дом.
– Не промахнётесь, он устроился в бывшей пожарной части.
Шерлок кивнул. Разумеется, он знал, где это находится.
Когда они уже собрались уходить, Шерлок всё-таки не выдержал и сказал:
– Гомосексуальность – всего лишь малая часть человека. Она не делает его хуже, но и не делает лучше. Неправильно относиться к человеку как-то по-особенному только потому, что он гомосексуалист, лучше ли, хуже – неважно. В любом случае – это означает унижать в человеке его достоинство, выдвигая на первый план не его личные качества, а ориентацию. Относитесь к нам, как ко всем людям – вот тогда вы проявите настоящую толерантность.
Быстро развернулся, драматично взмахнув полами пальто, и вышел.
Джон покачал головой. Шерлок и его красивые сцены, боже мой! Лестрейд улыбался.
Выйдя на улицу, они захохотали. Шерлок обиженно и непонимающе на них посмотрел.
– А теперь что не так? – в конце концов не выдержал и спросил он.
– Ничего, Шерлок. Ты всё правильно сказал. Просто роль интеллектуального сноба, постоянно рассказывающего окружающим, какие они идиоты, тебе подходит больше, чем роль учителя толерантности.
– А это тут при чём? Люди просто ленятся думать, но это не значит…
Они засмеялись ещё громче. Шерлок надулся, буркнул что-то о разочаровании и уткнулся в свой айфон.
Джон посерьёзнел, пожил руку ему на плечо:
– Эй, мы не собирались тебя задеть.
– Я не задет, я работаю, – обиженным тоном ответил Шерлок.
Джон ему не поверил, но и выяснять отношения не собирался. Лучше правда делом заняться, а там и Шерлок развеется.
– И что ты нашёл?
– Арчибальд Трумен, снимающий мастерскую, о которой нам рассказал Билли, умеренно популярный художник, мне попались в сети заметки о его выставках – они проходили в не самых выдающихся галереях. Тридцать четыре года, разведён, детей нет. Зато имеет приводы в полицию за драки. Один раз дело едва не дошло до тюрьмы, однако суд ограничился условным сроком, после чего он затих. Судя по тому, что о нём пишут в блоге его бывшей жены – склочный и агрессивный тип.
– Бывшая жена – источник недостоверный и субъективный, – уточнил Лестрейд.
– Зато драки вполне объективны. Держать себя в руках этот Трумен не умеет, зато распускает их по любому поводу.
– Не слишком характерно для убийцы, который топит своих жертв, – заметил инспектор.
Шерлок посмотрел на него ясным взглядом, вздохнул и сказал:
– Ты вообще везти нас собираешься?
Лестрейд поневоле ощутил себя идиотом – впрочем, к такому было легко привыкнуть, когда рядом находился Шерлок. Инспектор пожал плечами и завёл машину.
– Он наверняка не слишком хорошо относится к полиции, – сказал Шерлок, когда они подъезжали к месту назначения. – Предубеждён.
Последнее слово было изрядно приправлено сарказмом, однако Лестрейд смолчал. Шерлок, всего вероятнее, был прав. В данном случае предъявить полицейское удостоверение – не самый выигрышный способ начать доверительную беседу.
– Я подожду в машине, – согласился инспектор.
Шерлок с Джоном быстро пересекли тротуар, спеша поскорее спрятаться от противной мороси в подъезде дома. Там Шерлок легко взбежал по ступеням, остановился у двери. Оглянулся на Джона, стряхивающего мелкие капли с рукавов куртки, и сказал:
– Ты мой друг и моральная поддержка.
Джон кивнул – удобная вводная, не так много придётся изображать. Главное – понять, во что играет Шерлок.
Шерлок прижал руки к груди театральным жестом, потом взъерошил волосы и явно вошёл в образ. На его лице отразилась смесь волнения и надежды. Он позвонил в дверь.
Им открыл мужчина – среднего телосложения, с тяжёлым, явно ломанным в прошлом носом.
– Арчибальд Трумен? – спросил Шерлок?
Тот кивнул.
– Я Скотт Уайт, а это мой друг Джеймс. Позвольте войти. Мне о вас рассказал Том Паддингтон.
Трумен, несмотря на явное сомнение, отразившееся на лице, всё же впустил их в квартиру. Это была настоящая студия, залитая светом из больших окон, уставленная мольбертами и картинами у белых отштукатуренных стен. Старомодный шест, по которому пожарные спускались для выезда на вызовы, остался, хотя сохранилась ли дыра в полу – отсюда видно не было.
«Должно быть, такую комнатищу нелегко отапливать, но свет хорош, рисуй с утра до вечера» – подумалось Джону.
А Шерлок принялся тараторить:
– Я ищу Марка, такое несчастье, так неудачно, что меня не было в городе, когда он ушёл из дому, он ведь пошёл бы ко мне и не пропал, понимаете? А теперь он исчез, и я его ищу. Вы моя последняя надежда!
Шерлок бурно жестикулировал, едва не подпрыгивал и говорил с лёгким, едва заметным акцентом, который Джон не сразу распознал. Итальянским, видимо, решил он со временем.
Трумен растерялся от такого напора.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он, хотя ещё пару минут назад был настроен совсем не дружелюбно.
– Расскажите, что вы делали, о чём говорили, куда он пошёл потом. Всё-всё расскажите, может я смогу понять… О, да просто сердцем почувствовать, где он, маленький поганец. Телефон отключил, а я должен волноваться!
Трумен чуть опечалился:
– Мне так жаль, что я немного могу подсказать. Марк славный парень, но я не знаю, куда он направился от меня. Понимаете, мы в тот вечер только познакомились и пришли сюда посмотреть мои картины. А потом ему позвонил кто-то… Я не прислушивался, наоборот, отошёл подальше, чтобы не мешать, и потом Марк сказал, что у него срочное дело. Он был взволнован, я предложил его проводить, но Марк отказался, сказал, что лучше возьмёт такси. Я так понимаю – он не хотел, чтобы кто-то знал, куда он поехал. Ну или мне не доверился. Мы же едва знакомы.
– Ох, спасибо, так жаль. Простите за беспокойство, вы же понимаете – я переживаю вот и готов поднять на уши весь Лондон.
Шерлок шагнул в сторону двери, потом будто вспомнил что-то, повернулся и воскликнул:
– Я так не могу. Непростительное любопытство! Побывать в мастерской художника и хотя бы не попытаться. Вы покажете свои творения? Я не большой знаток и ценитель искусства, к сожалению, но тем интереснее прикоснуться к моменту создания прекрасного.
Художник просто-таки засветился.
– Конечно!
Он принялся демонстрировать картины, рассказывая про каждую: как он её начал, вдохновлённый каким-то событием, или какой замысел зрел у него, прежде чем он принялся за эту работу. Шерлок делал вид, что заинтересован. Кивал, задавал уточняющие вопросы. Потом заинтересовался картиной, на которой были изображены горы и валун в форме лошадиной морды, как показалось Джону.
– Драконий камень! – сказал художник. – И я его не выдумал, настоящее вдохновение черпается в природе. Вот посмотрите!
Он показал на булыжник, не такой уж огромный, лежащий на полу. Он и правда был вполне похож на своё изображение. При определенной фантазии в его очертаниях действительно можно было высмотреть драконью морду. Шерлок принялся сравнивать, быстро осмотрел камень с разных сторон и воскликнул:
– Отлично! Это действительно он.
Затем достал из кармана небольшой ультрафиолетовый фонарик и посветил им на камень. Камень засиял отражённым голубым светом. Джон охнул – он-то знал, что это может значить.
Уже своим голосом, без итальянской экзальтации Шерлок продолжил:
– И весь в крови Марка! Вы ударили его, и он упал прямо на этот камень, очевидно. Вряд ли вы поднимали этот булыжник, он слишком тяжёл, да и повредить своей натуре вы бы не захотели. Потом вы испугались того, что натворили и принялись заметать следы…
Художник сперва остолбенел, растерявшись, а потом кинулся к окну, расталкивая мольберты. Заслонившись руками, он прыгнул наружу, на площадку, ведущую к пожарной лестнице.
Шерлок и Джон кинулись за ним. Шерлок, как обычно вырвался вперёд, он мчался вниз по ступеням, похожий в своем развевающемся пальто на пикирующего ворона. Вскоре он практически наступал на пятки преступнику, но не стал хватать его на влажных металлических ступеньках, а просто преследовал до самого низа лестницы, где его и принял в свои объятья Лестрейд.
– Это подозреваемый или свидетель, нормально реагирующий на Холмса? – уточнил инспектор.
– Это убийца Марка Бишопа, можешь задержать его. Одна улика лежит прямо в мастерской, остальные, полагаю, тоже появятся, стоит осмотреть машину.
Окончание в комментариях
Название: Стоит попробовать
Автор: Vedma_Natka
Бета: DreamTheCyanide
Размер: миди ~ 10500 слов`
Персонажи: Шерлок/Джон, Лестрейд, ОМП, ОЖП
Категория: слэш
Жанр: флафф, кейс, романс
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: ни на что не претендую
Саммари: Джон и Шерлок пытаются "стать парой".
Предупреждения: ООС
Примечания: написано на Non-Kink 13.114
читать дальшеСидя в больничном коридоре, Шерлок страдал от несправедливости этого мира. Разросшийся фикус, стоящий рядом с ближайшим к интересующей его двери креслом, щекотал шею, но детектив не был намерен двигаться с места до тех пор, пока Лестрейд не выйдет и не расскажет, как там Джон. Отклонив зелёный лист вбок, Шерлок не избавился от назойливого растения – лист вернулся на место, будто его и не пытались отвести.
Шерлок поморщился: несусветная глупость – считать, будто звание офицера полиции даёт Лестрейду какие-то особые права. Большие, чем Шерлоку, который якобы «всего лишь сосед Джона». Как вообще можно пытаться измерить их такими обыденными человеческими мерками? Навешивать ярлыки «друг» или «сосед», когда они куда больше. Когда они… Шерлок и Джон! Не понимать этого даже не глупо – скорее противоестественно. Шерлок пожал плечами и поник. Главное, чтобы было кого называть, любым словом.
Если вдруг окажется, что Джону хуже, чем Шерлок предполагает – а точнее, надеется – придётся вызывать Майкрофта. Пусть задействует какие угодно связи, но Шерлок должен быть рядом с Джоном. Всегда! О худшем варианте он старался и не думать. Сейчас цель – получить необходимую информацию и лишь потом действовать, с братом или без. А о состоянии Джона он быстрее всего узнает от Лестрейда. Только почему инспектор так задерживается? Неужели всё плохо?
Когда Лестрейд вышел, Шерлок вскочил, но не смог задать вопроса: «Как он?» – закашлялся. Но инспектор и без вопроса понял и ответил:
– В порядке! Джон в полном порядке. Оформят документы, дадут ненужные рекомендации и выпустят совсем скоро. Да что с ним сделается?
Лестрейд был чрезмерно весел, скорее всего, от облегчения. Словно не он каких-то полчаса назад затолкал Шерлока в свою машину и, вопреки своей упрямой правильности, выставил на крышу мигалку в личных целях, а потом мчал так, будто за ним черти гнались. Они едва не обошли на трассе скорую, в которой везли Джона – просто вовремя заметили и поехали следом за ней.
– Ему рассекло бровь, отсюда и столько крови. На вид страшно, а всего два стежка наложат, и порядок. Можешь не кусать губы, уже всё позади.
Шерлок неловким движением вытер рот. Действительно, искусал губы, а ещё сжимал руки в кулаки так, что на ладонях остались отпечатки от ногтей, и даже не заметил. Захотелось сказать слишком болтливому инспектору: «Заткнись, голова от тебя болит», – но это была бы совсем нехолмсовская фраза.
– Ты всегда так трещишь? Или только когда можешь похвастать тем, что нечестным образом завладел информацией в обход меня и спешишь похвалиться? – спросил саркастичным тоном и немедленно об этом пожалел. Лестрейд всё-таки не полный идиот, он поймёт произнесённое лучше, чем Шерлоку хотелось бы.
Инспектор хмыкнул, смерил его насмешливым взглядом.
– Нечестно? Кто бы говорил.
– Меня должны были к нему пустить, а не тебя, – упрямо буркнул Шерлок и отвернулся к фикусу.
– Вам с Джоном давно следовало бы оформить ваши отношения, хотя бы ради таких случаев, – совет был произнесен скорее сочувственно, чем как насмешка, но Шерлок всё равно вскинулся.
– Сколько можно говорить – мы не пара! Пора бы уже усвоить настолько элементарный факт.
– А зря не пара. Самим было бы проще, признай вы реальное положение вещей. Впрочем – не моё дело, продолжайте дальше строить из себя идиотов. А мне пора. Джон обещал позвонить, когда вернетесь домой, так что я буду знать, что вы в порядке, можешь не беспокоиться.
Довольно насвистывая, Лестрейд ушёл. Неудивительно, что у него было приподнятое настроение: едва ли не впервые в разговоре с Холмсом он оставил за собой последнее слово, да ещё и смог вернуть привычное оскорбление.
Плевать. Пусть радуется.
Шерлок снова опустился в кресло, оббитое бордовой искусственной кожей, и фикус снова принялся его щекотать, как минутой раньше. Не из-за него ли в голову Шерлока забрела шальная мысль о том, что Лестрейд может быть прав?
С чего бы ещё?
Разумеется, Шерлоку требовалось время, чтобы всё осознать и разложить по полочкам.
Само собой, Джон не мог не заметить задумчивости Шерлока после дела. С детективом такое случалось. Редко, но зато с размахом. Он будто начинал новое дело, только оно было о предыдущем расследовании. Шерлок думал о своих ошибках: как можно было их избежать и можно ли было вообще, припоминал похожие случаи, находил какие-то новые для себя закономерности, зарывался в книги по психологии и криминалистике, днями не выползал из интернета и даже не был готов браться за новое расследование, пока не завершится процесс «работы над ошибками». Мало кто мог представить, что Холмс умеет признавать свои промахи и искать способы избегать их в дальнейшем – впрочем, занимался он подобной работой не напоказ. И Джону никогда не признавался, просто друг сам раскусил, в чём дело, и безмерно уважал этот молчаливый, но упорный труд. Даже смел думать, будто больше чем за год их совместного существования научился распознавать, какие именно дела вызовут такую реакцию детектива, но данный случай его слегка озадачил. Само дело было слишком простым и глубокого анализа не требовало.
Конечно, нельзя было совсем сбросить со счетов то, что Джон из-за него попал в больницу. Хотя при их образе жизни стоило скорее удивляться, что это случилось впервые за столь долгое время. И уж тем более можно было поразиться тому, что тревога оказалась ложной. Если бы он не потерял ненадолго сознание, справился бы сам, и врачей не пришлось бы тревожить. Реакция Шерлока могла быть вызвана произошедшим, только Джона это скорее пугало. Он боялся думать, к чему может привести длительная задумчивость друга. И уж конечно он не мог предвидеть состоявшегося в итоге разговора.
Шерлок явно поджидал момента. Джон как раз устал от довольно бессмысленного сёрфинга сети и подумывал, не пора ли пойти на кухню и устроить себе вечерний перекус, когда Шерлок, сидевший на диване и, как оказалось, наблюдавший за другом, сказал:
– Завари на двоих, и поговорим.
Ясное дело: увидел рассеянность Джона, отметил, как он поглядывает в сторону кухни, и сделал вывод.
Через пару минут, деликатно отпивая чай, Шерлок задумчиво сказал:
– Знаешь, Джон, нам неоднократно говорили, что мы похожи на пару, и я недавно подумал, что в этом есть рациональное зерно. Мы могли бы ею быть.
Джон чуть не уронил свою кружку. Впрочем, у него была слишком цепкая хватка и слишком хорошая реакция, потому он даже не облился, только отставил опасную вещь на кухонный стол и едва не завопил:
– Шерлок! Да с каких это пор ты обращаешь внимание на мнение окружающих? Ты же сам говорил: «Люди всегда болтают».
– Мнение окружающих для меня действительно не важно, однако я надеюсь, что никогда не пренебрегал ценной информацией. В данном случае я решил её обдумать и пришёл к выводу – мы действительно подходим друг другу.
Произнося столь сомнительную тираду, Шерлок внимательно смотрел на друга и бог знает, какие выводы делал.
Гневная краска бросилась в лицо Джона. Возможно, тому виной было пристальное внимание, с которым Шерлок смотрел на него, но уж общая неловкость – точно.
– Я это знаю! Конечно, подходим! Мы друзья, Шерлок.
Однако этот упрямый чурбан продолжал гнуть свою линию:
– Но мы могли бы это изменить. Я просто предлагаю попробовать.
– Попробовать что? – Джон почти умолял высшие силы, и его мольбы были услышаны. О сексе не было сказано ни слова.
– Не отрицать того, что мы пара. Встречаться.
Он отвёл глаза, и Джону, который только что вспылил, стало стыдно. Первое впечатление было обманчивым, Шерлоку не было так просто, как показалось.
Или он играл.
А может и нет.
Шерлок был сложным человеком, но он бы не стал настолько бесстыдно обманывать своего единственного друга.
Или стал бы?
Джон понял, что запутался и готов взорваться от мыслей, сталкивающихся друг с другом.
Вскочил со стула и сказал:
– Шерлок, ты же понимаешь, это слишком серьёзное решение. Мне нужно подумать.
– Конечно, – поспешно согласился Шерлок. – Я тебя не тороплю.
Кажется, он даже испытал облегчение.
Ну естественно. Это не был прямой отказ. Джон и сам понимал, что его временное отступление на самом деле было началом большой позорной капитуляции, но имел он право хотя бы прийти в себя?
Хотя бы объяснить себе, почему согласен на это безумие?
Джон нырнул в спальню, как в блиндаж. Тут можно подумать спокойно. И всё для себя решить.
В конце концов, у него же нет сейчас девушки. У него чёрт знает сколько времени не складываются серьёзные длительные отношения, так что ещё одна дурацкая попытка ничего не изменит.
Э нет, так не пойдет, не нужно себя обманывать. Стоит признать: попытка с Шерлоком – совсем другое! Хорошо, нужно отталкиваться от того, что Шерлок куда важнее посторонних девушек. Их много, а Холмс такой у Джона один. Да и во всём мире тоже.
Также не следует забывать, что Шерлок всё равно добьется своего. Если Джон откажет, он приведёт тысячи аргументов, как-то спровоцирует на нужную реакцию или аргументировано докажет, почему Джон просто обязан с ним встречаться.
А ошибись Джон в своих предположениях – будет ещё хуже: Шерлок огорчится, расстроится, замкнётся, и в их дружбе может возникнуть трещина. Нет-нет-нет! Ни за что! Если вдруг Шерлок испытывает какие-то эмоции – а он на это способен, сколько бы ни отрицал – то ему будет плохо и больно. Меньше всего Джон хотел сделать Шерлоку больно. Будь Джон уверен в том, что это не эксперимент, не попытки более глубоко освоить данную область человеческих отношений для последующих манипуляций – он бы даже не сомневался. Но с Шерлоком нельзя быть уверенным буквально ни в чём. Хотя и вариант с чувствами нельзя сбрасывать со счетов.
Вполне может быть, всё дело в той истории с Ирен. Шерлоку нужно разобраться с простыми человеческими отношениями. Доказать отсутствующей женщине, что он может жить и без неё, сделать вид, будто он вовсе не был ею затронут. Интересно, не считай Шерлок её живой – стал бы он доказывать что-то мёртвой? Скорее всего, да.
И, если всё так, а Джон ему откажет, Шерлок ведь отправится дальше: пойдёт решать свои проблемы хоть за счет Молли, хоть за счет кого угодно другого, не готового к тому, что им воспользуются, раздавят и отбросят, как ненужный хлам. Это Джон знает, с кем имеет дело, привык мириться и, кроме того, помнит, что он хоть отчасти ценен для Шерлока. Он выйдет из ситуации с наименьшими потерями, так как готов к этому.
Внутренний голос вопил: плевать на все эти рациональные доводы, я хочу-хочу-хочу, чтобы мы просто встречались! Я давно о нём мечтаю!
Взрослый и рассудительный Джон согласился с внутренним голосом. Хочу! Действительно хочу. А кроме того, хочу остаться с ним рядом, несмотря на то, что идея «нас вместе» заведомо провальна. Хочу жить тут и тогда, когда Шерлок раздумает. Я намерен остаться на Бейкер-стрит после того, как его каприз пройдёт, и собираюсь выйти из ситуации по возможности целым. Поэтому поступать мы будем по-моему и все желания будем держать под жёстким контролем.
Шерлок успешно подавлял волнение. Протирал предметные стекла, и руки не дрожали, наоборот – любовно касались тонкого стекла, держа не слишком крепко, чтобы не треснуло, но и не выпуская.
Джону нужно время, на него сейчас нельзя давить, как вот на эти стекла. Нужно быть уверенным, настойчивым, но ни в коем случае не давящим. Джон всё равно наверняка поймет, что Шерлок прав – как всегда. На то он и гений.
Гений самодовольно улыбнулся.
А Джон мог бы не мучить так долго. Сказал бы «да» и пошёл смотреть своё любимое шоу, которое начнется через пятнадцать минут. Неужели так трудно? Шерлок поднял глаза к спальне Джона, где было подозрительно тихо. Может он… заснул? В такой момент? Это было бы просто оскорбительно. Сжав губы, Шерлок вернулся к работе. Никуда Джон от него не убежит. Просто ему тоже нужно время на осознание, как было нужно самому Шерлоку.
К счастью, тут Джон наконец покинул свое укрытие.
Шерлок искоса взглянул – если друг вышел только ради шоу, лучше сделать вид, будто он совершенно беззаботен и ничего, кроме порядка в инструментах и препаратах его сейчас волновать не может.
Но нет, Джон шёл к нему.
– Шерлок, я должен оговорить несколько моментов.
– Слушаю тебя, – Шерлок отложил тихонько звякнувшее стекло к остальным.
– Я хотел бы быть уверенным, что, если у нас не получится, мы сумеем переступить это. Мы сохраним нашу дружбу? Мы сможем? Ты сотрёшь лишнее со своего диска?
Джон, кажется, едва остановил град вопросов. Шерлоку захотелось успокаивающе прикоснуться, но сейчас было нельзя. Рано.
– Джон, мы зрелые люди, а не юноши, у которых голос рассудка заменяется гормонами. Мы пришли к мысли попытаться изменить наши отношения в трезвом уме, а не под влиянием минутной прихоти. С чего ты думаешь, что мы не сумеем их свернуть так же здраво, как начали, если решим, что идея была ошибочной? Разумеется, меньше всего я хочу разрушить имеющееся, и, если ты мне не доверяешь, мы можем закрыть проект прямо сейчас, – его голос намеренно стал тише к концу.
– Доверяю! Просто… Нет, наоборот, слишком сложно! Мне нужно понимать хотя бы что-то, о чём ты думаешь, предлагая мне встречаться.
У Шерлока руки сами потянулись сложиться в привычный жест, чтобы постучать по губам. Джон слишком торопливо выпалил свое «доверяю» и не прицепился к «проекту». Дурной знак. Он как минимум отчасти врёт. И не доверяет.
Насильно устроив руки на коленях в якобы свободном жесте, Шерлок ответил:
– Я думаю, что мы подходим друг к другу с первого дня и зря так долго тянули. Но я готов подождать ещё, раз тебе нужно время.
– Спасибо. Не думаю, что есть смысл откладывать, но и форсировать события мне не хотелось бы…
В паузе было красными буквами пропечатано: для секса ещё рано, если ты меня понимаешь.
Шерлок понимал.
– Значит, когда Анжело нам поставит свечу на стол «для романтичности», ты больше не будешь кричать: «Эй, это не мой парень»?
Шерлок улыбнулся. Как ни странно, эта простая картинка грела душу.
Джон улыбнулся в ответ, и его улыбка радовала. Сегодня – особенно.
– Не буду, потому что теперь ты мой парень.
Шерлок чуть не подпрыгнул от радости. Было чрезвычайно приятно это слышать. Лучше, чем ожидалось. Гораздо лучше.
– Значит, договорились? – уточнил он. Избыточный вопрос, но утвердительный ответ на него хотелось услышать ещё раз.
– Договорились.
Джон окинул комнату взглядом. Шерлок готов был поклясться, что до сей поры друг даже не вспоминал про такую мелочь, а теперь расслабился, увидел часы и сказал:
– А теперь время моего шоу.
– Через две минуты. Ты ни о чем не забыл?
Шерлок приподнял бровь и ощутил, какая лукавая у него скроилась мина – совершенно самостоятельно.
Джон посмотрел на него с явным недоумением.
– Поцелуй.
– О! Да!
Джон наклонился и нежно поцеловал Шерлока.
В скулу.
Едва не заехав носом в глаз.
Он явно совсем не собирался торопить события.
Ладно, пусть начало у них вышло не слишком многообещающим, дальше должно быть лучше.
Джон проснулся с улыбкой на губах и лёгким волнением. Как перед соревнованием, которое само по себе доставляет удовольствие, но его можно проиграть, отчего и тревожно. Откуда взялось такое чувство, сообразил далеко не сразу. А потом вспомнил.
Резко сел в кровати.
Господи боже, на что он вчера подписался? И был ли в своем уме? Нет, явно не был. И что теперь делать?
Он ведь не выдержит – считаться парнем Шерлока и не поверить, что у них может что-то получиться. Он и так слишком давно мечтал и боялся даже думать – рядом с Шерлоком, который практически читает мысли окружающих при желании. И вот, пожалуйста, попался.
Джон глухо застонал.
Нет, он выдержит. Он даже попытается получить удовольствие. Как вчера, когда они вдвоём смотрели телевизор. Шерлок на правах «парня» сидел рядом, старательно устраиваясь и пытаясь понять, как ему удобнее использовать Джона: в качестве подушки для ног, а может для головы или просто сидеть, к нему привалившись. Раньше Джон такого не разрешал, но теперь Шерлок дорвался и прямо-таки светился от удовольствия.
– Спасибо, что не ставишь мне на голову миску с попкорном, – добродушно пробурчал Джон, на что Шерлок насмешливо ответил:
– Отличная мысль! Должна же и твоя голова приносить пользу в этом доме.
В целом вечер не был лишен приятности, и, возможно, всё будет не так страшно, как Джон успел вообразить.
Он спустился вниз и побрёл сначала в ванную, а потом на кухню, привычно стараясь не шуметь и не будить друга. Нет, своего парня.
Без особого удивления застал на кухне Шерлока, что-то читающего в сети и окружённого несколькими грязными кружками из-под кофе.
– Доброе утро! Новое дело? – полюбопытствовал Джон.
А что, с Шерлока станется найти дело, не требующее выхода из дому, и биться над загадкой всю ночь, так как это веселее, чем спать. Спасибо, хоть Джона не будил.
Шерлок как-то совсем по-детски потёр покрасневшие и опухшие глаза, умилив Джона до крайности и, зевнув, ответил:
– Да нет, увлекся статьями по новейшим разработкам в криминалистической одорологии. Тут появилась молодая группа учёных, которые заявляют, что наука находится на грани радикального прорыва в технике снятия запахов на месте преступления, но есть некоторые аспекты… Тебе не интересно, Джон, поверь мне.
Джон хотел возразить, но, открыв рот, нечаянно зевнул.
– Я рад, что у тебя была такая прекрасная ночь.
Он подошёл ближе и сделал то, о чём давно мечтал – потрепал Шерлока по его роскошной шевелюре. Тёмные пряди, неоднократно взъерошенные ночью, пока Шерлок увлеченно изучал тему, сбились в колтуны, и он случайно дёрнул волосы, вместо того, чтобы мягко провести рукой по голове.
Шерлок отшатнулся.
– Изволь быть поаккуратнее, я вовсе не мечтаю, чтобы с меня снимали скальп.
– Извини.
В голосе Джона не было ни капли раскаяния, хотя он действительно не хотел сделать больно. На самом деле он собирался попросить прощения по-настоящему – до того, как Шерлок открыл рот. Но после стало обидно. Так быстро получить подтверждение своей правоты: Шерлоку он не нужен. Стоило увлечься криминалистикой – тот мигом забыл о «проекте» с Джоном. Да, он прекрасно запомнил, как Шерлок изволил обозначить их отношения. Проговорился, друг мой. Впрочем, я и так знал.
Они больше не разговаривали тем утром – Шерлок раздражённо захлопнул крышку ноутбука и объявил, что отправляется спать.
Упрямо позавтракав – будто ему хотелось есть – Джон ушёл на работу.
День тянулся мучительно.
В обед на телефон пришло СМС:
«Я уже соскучился. Это нормально, так быстро начинать скучать по своему парню?
ШХ»
До чего топорно! Неужели он думает подкупить такими неубедительными байками?
«Абсолютно нормально. Но ты скучаешь не по мне, а от того, что у тебя нет дела.
ДУ»
«Попробуй изучить другие области криминологии, вдруг и там назревает прорыв.
ДУ»
«Криминалистики! Как можно до сих пор путать эти совершенно разные науки?
ШХ»
«И ты абсолютно не прав. Я скучаю именно по тебе.
ШХ»
Джон пытался не поверить, но в груди стремительно теплело.
«Думаю, стоит научить тебя обращению с моей прической. Заодно и на укладке будем экономить.
ШХ»
Это было настоящее извинение – в духе Шерлока, естественно. Джон понял, что пропал. Он разулыбался до ушей, и его мечты с расчесывания как-то быстро перекинулись на такое, о чём не расскажешь мамочке.
«Не боишься доверить такую драгоценность непрофессионалу?
ДУ»
«Я довольно смелый человек, как ты мог заметить за время, прошедшее с момента нашего знакомства. Кроме того, я верю тебе. Ты же доктор.
ШХ»
«Я тоже тебя люблю» – эту смс Джон не рискнул отправить. Взамен набрал:
«Приходи встречать меня после работы. Погуляем.
ДУ»
«Свидание?
ШХ»
«О боже, да!
ДУ»
«Прости, теперь у меня пациенты. До вечера.
ДУ»
Шерлок ждал в вестибюле. Кутался в пальто, будто замёрз. Впрочем, день и впрямь был не жарким. Очень хотелось подойти и обнять – поделиться теплом, провести рукой по скуле, которая так привлекательно сияла матовым светом над воротником поднятого пальто. Жаль, что у них всё не всёрьез, как жаль.
По своей излюбленной привычке, Шерлок перешёл к делу, минуя приветствие.
– Куда пойдём, уже придумал?
– На самом деле, нет, – признался Джон. – А у тебя есть идеи?
– Я полагался на тебя, ведь твой опыт больше моего.
Джон пожал плечами.
– Я раньше встречался только с девушками. Им нравится, когда проявляешь оригинальность: не ведёшь в кафе или кино, а, предположим, идёшь с ней в луна-парк или на каток, в зоопарк ещё можно. С цирком я больше связываться не рискну.
Шерлок наклонил голову к плечу:
– Звучит, как варианты проведения детского дня рождения.
– Я знал, что тебе не подойдёт.
– Ладно. В следующий раз просто подготовимся серьёзнее. Пошли в парк. И не вздумай покупать мне шарики и мороженое, как своим девушкам.
– И не собирался, – запротестовал Джон, хотя про себя подумал, что Шерлок забавно выглядел бы с ними. Лучше всего растерянный Шерлок с шариками представлялся в луна-парке, в окружении толп озабоченных родителей и счастливых детей. Джон любил водить туда девушек и обязательно заходил в тир, чтобы настрелять сувенирного медведя в подарок. Девушек это обычно впечатляло. Впрочем, Шерлоку он завалил самого впечатляющего «медведя» ещё в начале знакомства, теперь номер уже не повторишь. И не нужно. Незачем единственному в мире лишний раз рисковать своей жизнью.
В парке было, как обычно, людно. Отдыхающие сидели на траве компаниями и поодиночке, болтая, работая с планшетами, читая книги и заполняя конспекты. Множество парочек беззастенчиво обнимались и целовались буквально всюду, отчего Джону делалось неуютно. Вряд ли Шерлок ждёт от него такого вольного поведения. Скорее всего, он и сам не был бы рад, поведи себя Джон, как юноша, у которого уже кончается всякое терпение, и он мечтает перевести свою половину в горизонтальное положение, хоть бы прямо тут, на траве. Но раскованные парочки всё же смущали и, как назло, попадались на глаза постоянно. Может, он завидовал и оттого обращал на них внимание?
А ведь и правда завидовал – тому, как у них всё просто и беспроблемно, тому, что им не приходится решать странную задачку – зачем их лучший друг предложил встречаться и чего добивается, ведь не влюбился же?
Настроение портилось с каждой минутой, к тому же Джону стало холодно, и он проголодался. Они шли рядом, и Шерлок о чём-то ему увлеченно рассказывал, только Джон слушал вполуха, и это не ускользнуло от внимания детектива.
– Джон, что-то не так? Ты выглядишь недовольным.
– Извини, Шерлок. Устал после работы, наверное.
– Дай угадаю: есть хочешь?
– Да, – Джон шутливо развел руками: мол, что с нас простых смертных возьмешь. Мы же не гении, которым хватает довольно ограниченного рациона.
– Я должен был понять раньше, – посетовал Шерлок. – Пойдём, тут неподалеку есть неплохая кофейня.
В тепле можно было бы немного расслабиться, особенно когда принесли кофе и блинчики, которые умопомрачительно пахли яблоками с корицей. И Шерлок был мил, причём не только с Джоном, он подарил улыбку даже официантке, посоветовавшей, что стоит взять. Но Джон так и оставался ощетинившимся. Ему казалось, будто мир настроен против него. Едва ли пальцем не тыкают – смотрите, как с ним носятся, а он ещё смеет дуться. Понимал, что неправ, но изменить ничего не мог. А может и не хотел.
Шерлок долго звенел ложкой, размешивая сахар, изучил посетителей, хмыкнул, но озвучивать своих выводов не стал. Вместо того спросил:
– А теперь что не так? Ты передумал и не знаешь, как мне объяснить? Я, знаешь ли, не буду навязываться. Уж лучше прекратить рано, чем поздно.
Посмотрел серьёзно – будто душу наизнанку вывернул. От одной мысли, что сейчас легче лёгкого всё прекратить – одним словом, только согласись – стало совсем тошно.
– Шерлок, какого чёрта! Видишь, просто дурное настроение, неужели обязательно лезть? – больше всего Джон боялся, что Шерлок угадает причины его переживаний. За них было отчаянно стыдно.
– Я думал, что как твой парень могу просто заботиться о тебе, в том числе и о дурном настроении. Но, если тебе так будет проще – я не буду лезть.
Шерлок легко поднялся и ушёл, кинув напоследок:
– Буду дома.
Джон застонал, уронив голову на руки. Ну вот, он виноват в их размолвке. Какой же он идиот, сам всё портит вместо того, чтобы наслаждаться моментом. И без того вряд ли счастье продлится долго. Когда до Шерлока дойдёт, насколько Джон неподходящая пара для него – он бросит его сам, так зачем же ускорять процесс?
А вдруг он уже передумал? Джона будто ошпарило пугающей мыслью, и он побежал вон из кафе.
Шерлок был зол и на Джона, и на себя. На себя больше – за то, что ввязался в отношения, толком не подготовившись. Было совершенно очевидно: он что-то делает не так, а Джону неловко высказать свои претензии. Лучше бы сказал – Шерлок любил разгадывать уголовные преступления, а не столь тонкие материи, как загадочные человеческие отношения. Логика уровня: «Ты мне подарил шляпку моего нелюбимого цвета, ты же знал, как он мне не идёт, ты меня ненавидишь, мы расстаёмся!» – казалась ему малодоступной. И, кстати, он предпочитал точно знать, что именно дарить – предпочтительно конкретно названную вещь. А также когда поздравлять, и вообще удобнее всего ему было обращаться с людьми согласно озвученной ими инструкции. Но только не гадать!
Потому мог бы и не спешить со своим гениальным предложением встречаться. Не горело. Зато не было бы трений, как сейчас.
Ну что ж, лучше поздно, чем никогда, поэтому он займется делом, как только вернётся домой.
Информация по складывающимся отношениям в сети не радовала: фундаментальные научные исследования касались, прежде всего, уже готовых семейных отношений, а вот как сложить даже не семью, а просто функциональную пару, объяснять не спешили – во всяком случае, навскидку ситуация виделась именно так. Впрочем, несколько работ он отложил, с тем, чтобы прочесть, если не найдёт ничего лучшего.
Кратких выжимок с изложением главного отчаянно не хватало. Лезущие под руку руководства «для чайников» были на редкость непоследовательны и противоречивы. Ничего удивительного; когда дело связано с субъективным фактором, так и выходит: что для одних – безошибочный способ наладить отношения, то для других – лучший метод испортить их окончательно. Холмс достаточно много изучал психологию в теории и на практике, чтобы понимать это. Но неупорядоченность, бестолковая подача и сомнительная достоверность важнейших сведений раздражала. Было очевидно, что разобраться экспресс-методом за вечер, прочитав несколько источников и проанализировав их, не удастся. Придётся погрузиться глубже и провести настоящее исследование.
А никто и не обещал, что будет легко.
Устав от дурацких статеек из серии «Как понять, что он тебя любит» и «Двадцать способов порвать с твоим парнем» (негативный опыт тоже полезен), Шерлок переключился на отложенные ссылки и взялся за книгу, чуть менее раздражающую, чем полученная ранее информация. «Отношения любви: Норма и патология».
Один пассаж ещё в предисловии заставил его всерьёз задуматься. Там говорилось:
«Активация мощного и сложного контрпереноса, удерживаемого и применяемого в работе – уникальная особенность психоаналитической ситуации, возможная лишь благодаря защите, обеспечиваемой рамками психоаналитических отношений. Своего рода ироническим подтверждением уникальности переживания подобного опыта в контрпереносе является то, что, хотя у психоаналитиков есть необычайная возможность исследовать любовную жизнь противоположного пола, эти знания и опыт имеют тенденцию улетучиваться, едва дело доходит до понимания собственных переживаний отношений с другим полом вне психоаналитической ситуации. То есть вне аналитической ситуации любовная жизнь аналитика такая же, как у прочих смертных».
Если свойство психики сопротивляется анализу настолько глубоко – сможет ли он вообще справиться? Не является ли задача изначально нерешаемой? Или, всё-таки, тут речь идёт о другом? Он же не психоаналитик и не анализирует других, он разбирается с собой и Джоном!
Именно когда Шерлок находился в состоянии мучительного раздумья, домой вернулся объект его переживаний.
Он помялся на пороге – Шерлок отметил это краем сознания – и прошёл прямо к столу, за которым сидел детектив.
– Прости, что сорвался. Вот, – Джон протянул ему небольшой букет хризантем.
Шерлок был в этот момент слишком далеко мыслями, решая сложнейшую задачу, и просто кивнул – мол, с кем не случается. Сегодня ты, завтра я. Жаль только, что Джон так и не объяснил, в чём была проблема, ведь это касалось обоих. Потом чуть нахмурился, взглянул на цветы:
– Отдай миссис Хадсон, она лучше знает, где у нас стоят вазы. Ты же не рассчитываешь, что я буду бегать по таким мелочам?
Джон погрустнел и опустил цветы.
– Опять интересные новости криминалистики?
– Нет, восполняю некоторые пробелы в области психологии. Как оказалось, я в своё время не уделил достаточного внимания некоторым вопросам.
– А. Ну, удачи, – в голосе Джона Шерлоку почудилась насмешка. Стало неприятно. Действительно, он порой совершает ошибки, но если не учиться, то и не выучишься.
– Ты, кажется, сомневаешься в том, что я справлюсь? – уверенности в его тоне было хоть отбавляй – только, увы, она была показной.
– Ну что ты, мне такого даже в голову не приходило.
Джон ушёл на кухню, поставил чайник, и Шерлок крикнул ему вслед:
– Мне – кофе.
– Я даже не сомневался, ты же не выпил свою порцию в кафе.
Когда кружка с напитком появилась на столе, Шерлок только кивнул, но на самом деле забота была ему приятна. Особенно тепло сделалось, когда он обнаружил, что Джон не забыл принести ему к кофе пару любимых печений.
Что ни говори, а с этим человеком он хотел бы прожить всю жизнь, несмотря на возникающие затруднения.
Второе свидание провалилось по «техническим причинам». Они просто собрались сходить на матч по регби. Возможно, не самая привлекательная идея для Шерлока, но Джону, игравшему в студенчестве, должно было быть интересно, так что, детектив, не раздумывая, взял билеты на проходную игру, и они вышли загодя, чтобы неторопливо добраться до стадиона от станции метро. Шерлок «оптимизировал маршрут» и повёл Джона такими закоулками, о существовании которых тот не мог и догадываться. Хотя они уже немало где побывали в погонях за преступниками, но невозможно знать всё-всё-всё, если, конечно, ты не таксист или не Шерлок Холмс.
Они шли мимо дома, стоящего на бетонном возвышении, когда оттуда – Джону показалось, что прямо на них – буквально вылетел человек и плашмя упал на землю. Его инерцией проволокло по асфальту, пока он не стукнулся головой о колесо ближайшего автомобиля.
Джон бросился к упавшему скорее, чем понял, как такое вообще могло произойти. Парня будто выстрелило в воздух и с такой силой волокло, что на какую-то долю секунды происходящее показалось мистическим и противоестественным – пока Джон не заметил ролики на ногах пострадавшего. Он катался по основанию возле дома и слетел оттуда с таким ускорением. Или даже выпрыгнул. Твою дивизию!
Джон кинулся осматривать парня, прежде всего на наличие открытых повреждений. Их не наблюдалось. Однако и в сознании пострадавший не был. Поискал пульс – не дай бог нитевидный. Но пульс был. Пощупал напряжение брюшной стенки. В целом явных признаков внутренних повреждений на первый взгляд не было. А вот левая рука, на которую парень приземлился, была сломана – и защита не помогла. Да и что толку от налокотников при ударе такой силы?
– Алекс!
По лестнице торопливо спускалась девушка, тоже на роликах, в полной защите и шлеме.
– Алекс! Что с ним?
– Он жив, с ним всё будет в порядке. Не волнуйтесь, мэм, – твёрдо произнес Джон.
Разумеется, это означало, что они с Шерлоком остались до прибытия скорой помощи, а потом, к немалому удивлению Джона, не ожидавшему от Шерлока подобного участия, помогли заплаканной девушке дойти до квартиры и собрать необходимые документы, после чего проводили её до дежурной клиники.
Само собой, на матч они не успели и вернулись домой.
Когда Джон всё-таки выразил свое удивление, Шерлок принялся объяснять с привычной долей высокомерия в голосе:
– Знакомства, Джон – основа основ. Ты же знаешь, я вожу их и с лондонскими нищими, и с андеграундными художниками, знаю и ролевиков, и паркурщиков, и рокеров. Чем роллеры хуже? А сегодня мы заложили хорошую основу для продолжения добрых отношений.
– «Шерлок Холмс и добрые отношения» – мне впору садиться писать книгу с таким названием. Да я уверен, она нас даже не запомнила, настолько была ошарашена.
Шерлок только пожал плечами и ускорил шаг.
– Эй, погоди, я же не хочу сказать ничего обидного. Просто это был добрый поступок, мне слегка непривычно. Ты же не любишь демонстрировать свою светлую сторону.
– Сам сказал, что не люблю, и хватит об этом, – огрызнулся Шерлок, и Джон с усмешкой поспешил за ним. Хоть отрицать не стал! Уже шажок вперёд.
Третье свидание проходило мучительно. Постоянные неловкие паузы, недомолвки, оборванные фразы – будто они разучились общаться за то короткое время, пока добирались из дому в фешенебельный ресторан.
Наконец Шерлок устал и спросил в лоб:
– Джон, ты правда думаешь, что я не замечу, как ты постоянно замыкаешься от меня? Что ты, мягко говоря, не в восторге от наших свиданий? Только не говори, будто мне показалось.
Джон отложил столовые приборы, но тут же схватился за салфетку и скомкал её в руке.
– Было бы вежливее сделать вид, будто ты поверил, что тебе показалось, – с деланным спокойствием произнёс он.
– Но я не вежлив. Меня всегда больше волновала истина, – пожал плечами Шерлок.
Джон опустил голову и принялся прожигать взглядом стейк в тарелке. Словно решил, что говядина недостаточно прожарена, и сейчас это нужно срочно исправить. Наконец принялся отрывисто объяснять.
– Я не могу тебе ответить. Да, у нас всё не так. Да, скорее всего, причина во мне. Нет, я не хочу расставаться. Мне. Просто. Нужно. Время! Понимаешь?
Шерлок откинулся на стуле. Ну конечно! Опять его ошибка. Сам он далеко не пару часов приходил к нужному решению. Почему он решил, что Джону будет проще? Не всегда стоит торопить события. Впрочем, Джон сам быстро согласился – не рассчитал. Это хорошо, значит, винить Шерлока он не должен.
Джон смотрел на Шерлока настороженно. У того был такой вид, будто его осенило, и Джон боялся думать, что за мысль пришла в голову детективу. Вряд ли он разгадал настоящие сомнения Джона. Нет, не похоже. Совсем не похоже. Джон на это надеялся.
– Хорошо. Сделаем передышку. Никаких свиданий в ближайшее время, просто обычная жизнь на Бейкер-стрит.
В Джоне всколыхнулась новая тревога: обычная жизнь в последнее время включала куда больше прикосновений. Прислониться друг к другу на диване, похлопать по плечу, прикоснуться к руке, привлекая внимание – это стало как будто естественно, но всё ещё вызывало особые чувства. Теперь этого не будет? Или будет?
Будто подслушав его мысли и желая уврить в том, что всё хорошо, Шерлок положил ладонь на руку Джона.
– Опять что-то не так?
– Извини. Всё так, и спасибо. Перерыв действительно нужен.
Джон вымученно улыбнулся.
Он чувствовал вину, облегчение и сожаление одновременно. И как этот человек ухитряется вызывать у него столько эмоций?
У Джона был выходной посередине недели – возмещение за недавнюю воскресную смену – и он, заслонившись газетой, пытался придумать, куда ему податься. Может, попытаться сбежать на прогулку без Шерлока? У них же время без свиданий, так что Шерлок навязываться не станет. Строго говоря, он никогда так и не делал. Пройтись по улицам, снова подумать – хотя Джон уже и так не знал, куда деться от однообразных мыслей. Лучше уж забрести в бар и напиться – хоть ненадолго станет легче. Поискать свободные уши и излить в них свои глупые проблемы. Ага, а потом ощутить себя еще большим идиотом.
Джон на всякий случай напряжённо прислушивался к тому, как гремит посудой на кухне Шерлок. Кажется, он просто решил сварить себе кофе, но от него всего можно ждать, так что расслабляться не стоило. Шерлок и кухня – это всегда чревато самыми разнообразными последствиями.
Спасение пришло неожиданно. Во входную дверь стукнули, потом обнаружили, что она открыта – наверное, миссис Хадсон, собираясь к своему ухажёру, как обычно, забыла запереть – и на лестнице послышались шаги. Голос инспектора раздался ещё из коридора:
– Шерлок, у нас труп, выловленный в Ридженс канале, в районе Майл Энд. Возможна серия. Интересует?
Будто такое могло не заинтересовать! Даже Джон оживился.
Лестрейд давно научился общаться с Шерлоком, потому главная информация была выдана в первую очередь, и лишь потом он сказал:
– Привет, Джон!
Да, воспитанные мальчики так не поступают, зато теперь инспектору не придётся слушать шерлоково: «Зачем пожаловал, снова сетовать на то, как Андерсон тупит?» А после: «Так что, сразу не мог сказать?». Лучше и правда выложить всё сразу.
– Подробности? – небрежно спросил Шерлок, показываясь из кухни и вытирая руки полотенцем. Он возликовал, только услышав шаги инспектора – любое дело, даже самое банальное, сейчас было лучше неловкой паузы, возникшей в их с Джоном плохо складывающихся отношениях. Нужно было отвлечься от попыток держаться подальше от Джона, причём делать это не нарочито, от мучительных раздумий и крайне медленного чтения книг, постоянно прерываемого осмыслением и попытками анализа. Потому Шерлок был готов ухватиться за что угодно, хоть за поиск пропавшей кошечки, хоть за убийство любимой канарейки.
– Два мужских трупа с проломленными черепами выловлены из канала. Разница в пять дней, – доложил Лестрейд.
Шерлок еле сдержался, чтобы не завопить: «Ура!» – и не подпрыгнуть. Джон не одобрит. Сказал только:
– Поехали.
Швырнул скомканное полотенце на стол, оно проехало по пустой столешнице и упало. Шерлок принялся одеваться.
– Куда? – уточнил инспектор.
– В морг, потом покажешь, где их выловили. Прогуляемся вдоль канала. А там будет видно.
Он едва не летел, и его звенящее, азартное предвкушение расследования передалось и Джону. Несколько дней они общались друг с другом так, будто кто-то из них смертельно болен – преувеличенно осторожно, старательно избегая острой темы и увязая в недомолвках. Обоим было неуютно, и они не знали, как переломить ситуацию. Шерлок просто ждал, а Джону досталась более тяжкая ноша– переживания и рефлексия. Но теперь можно было оставить все тягостные ощущение дома и бежать, будто сбросив с плеч невидимый, но тяжёлый камень.
На улице было свежо, и это бодрило. Джон посмотрел на облака, торопливо бегущие по своим делам, поёжился, застёгивая тёплую куртку, и с удивлением услышал, что Шерлок собирается ехать в машине с Лестрейдом. Неужели наконец согласился с аргументами Джона, не устававшего твердить, что им всё-таки стоит экономить, хотя бы не разоряясь постоянно на такси?
В машине Лестрейд сразу сунул Шерлоку документы, и Джон заглядывал в бумаги в его руках, стараясь понять, по какому поводу детектив скептически хмыкает и качает головой, но, как обычно, не поспевал за полётом мысли гения. Впрочем, наблюдать за ним было всё равно здорово. Занятый с полной самоотдачей, не красующийся, а действительно увлечённый Шерлок был действительно хорош. Именно в такие моменты Джон понимал, как он его любит. И именно в такие моменты это чувство было особенно неуместно и несвоевременно – слишком отвлекало от расследования.
Джон попытался всё-таки сосредоточиться. Итак, первый убитый мужчина – белый, примерно сорока пяти лет, всё ещё оставался неизвестным. Впрочем, Уотсон не сомневался, что Шерлок вскорости продемонстрирует полицейским, до чего легко было вычислить его личность и как глупо, что они этого ещё не сделали. Ну да, он бездомный, но это же не повод легко сдаваться.
Джон кинул косой взгляд на Шерлока, всё-таки его способности расслабляют: так и ждёшь, что тебе вытащат кролика из шляпы и продемонстрируют, как это было просто. Нет, нужно самому. Он уставился на ближайший абзац:
«В затылочной области черепа имеется зияющая рана округлой формы 3 на 4 см с признаками проникновения в полость черепа. На дне раны определяется вещество мозга и костные отломки. Имеются признаки длительного нахождения тела в воде».
Джон наконец-то уловил смысл текста, от которого так легко отвлёкся, и быстро заскользил глазами по отчёту, вычленяя основное. Итак, вода в легких, алкоголь в крови – в целом картина складывалась вполне банальная, и, если бы не второй случай, этот и за убийство бы не посчитали. Второй отличался от первого личностью жертвы. Убитому парню едва исполнилось шестнадцать, его родители обратились в полицию немедленно: Марк Бишоп убежал из дому после семейной ссоры и не вернулся. Теперь уже никогда не вернётся Общая картина: разбитый череп, вода, алкоголь – повторяла первую. Разве что форма орудия убийства на этот раз была сложной, неординарной, описание в заключении эксперта заняло полторы строчки. Шанс на то, что орудие найдется, в этом случае был чуть-чуть выше. Ненамного, Джон это знал.
Вообще-то, не типично, утопление – далеко не самый надёжный способ убийства. Обычно в воду отправляют уже мёртвых, чтобы замести следы, а не ушибленных, но ещё живых. Так что, это должно быть интересно. Наверное.
Джон покосился на Шерлока. Тот уже пробежал взглядом все бумаги и смотрел в окно, выбивая нервную дробь на своем колене. Похоже, сделал какие-то выводы и ему невтерпёж удостовериться, посмотрев на трупы. Если спросить – делиться не будет, фыркнет, что его помощнику и самому нужно шевелить извилинами. Поэтому Джон переложил папки себе на колени и старательно «шевелил», пока они не приехали. Впрочем, прозрение так и не наступило, потому он не понял, какие следы Шерлок искал на руках и ногах жертв и почему, окинув свою свиту взглядом «все идиоты», велел ехать в дом Бишопов, а не на берег канала, как планировал раньше.
Джон внутренне поморщился. Опять ему придется быть настороже, чтобы Шерлок не выкинул очередной финт и не травмировал и без того убитых горем родителей. В дом он вошел напряжённым, готовым вмешиваться в беседу и отбивать несчастных Бишопов у Шерлока.
Им открыла мать погибшего мальчика. Кивнула – скорее предъявленному удостоверению Лестрейда, чем мужчинам – и ушла вглубь квартиры. Её движения были тяжёлыми, будто она шла, преодолевая себя. Трое мужчин последовали за ней в гостиную. Там Шерлок быстро огляделся, задержал взгляд на фото, висящих на стенах, и немедленно потребовал показать ему комнату Марка. Лестрейд принялся опрашивать женщину – Джон особо не прислушивался, так как инспектор повторял то же самое, что уже было в протоколах, уточняя мелкие и вряд ли существенные детали. Но сочувственное выражение и общая мягкость Лестрейда не оставляли сомнений: уж он-то умеет обращаться с людьми в горе.
Джон не пошёл за Шерлоком – решил чуть присмотреться к аскетической обстановке и фотографиям. Кажется, это была не слишком дружная семья. Двое старших детей, вылетев из отеческого гнезда, больше не возвращались, и родители к ним не ездили. Ни на свадьбу сына, ни на рождение внука: хотя фотографии с этого события висели на стене, родителей ни на одном из снимков не было. Последняя совместная фотография с дочкой тоже была с выпуска из колледжа.
И Марк решил сбежать, только слишком поторопился, бедняга.
Джон подошёл к столику, покрутил в руках растрепанную, зачитанную библию и кивнул себе. Конечно, он может только строить предположения, но, скорее всего, Бишопы оказались слишком деспотичными религиозными родителями. Он не мог спросить об этом у самой мисс Бишоп и пошёл к Шерлоку. Хотелось убедиться, что выводы правильные.
Шерлок сидел за компьютером и просматривал ЖЖ – Джон предположил, что это был дневник убитого. Хотя кто знает, может, Шерлок уже добрался до его виртуальных друзей и недругов.
Холмс оторвался от компьютера и измерил Джона внимательным взглядом.
– Ты что-то хотел спросить?
– Как думаешь, почему Марк ушёл из дому?
– Я не думаю, я знаю точно: прочёл его переписку с другом. Родители прослышали, что их сын гей, и был жуткий скандал.
– В наше время? Хотя… Они ведь слишком религиозны. Такие могли.
– Именно. Сейчас мы поедем к этому другу, я как раз нашёл его адрес. Марк ночевал у него, просто не отвечал на звонки родителей. Возможно, друг знает, куда Марк пошёл вчера.
Они выдернули Лестрейда из гостиной. Мать убитого равнодушно отнеслась к тому, что опрос прервали на полуслове. Она даже не пошла закрывать за ними дверь, и инспектор старательно её захлопнул – Лондон не так безопасен, как хотелось бы.
В машине Шерлок задал ожидаемый Лестрейдом вопрос:
– То, что я сделал сегодня – банальнейшая полицейская работа. Почему это делаю я, а не твоя команда? И чем, в таком случае, занимаются они?
– Занимаются прочей рутиной. У нас, знаешь ли, нет возможности выбирать дела только себе по вкусу, и не бывает, чтобы дело было одно.
– Скука.
– Вот поэтому не ты, а Донован готовит к производству дело Макмиллана …
– Избавь меня от утомительных подробностей! – вскинул руки Шерлок и помотал головой, быстро избавляясь от ненужного факта.
Инспектор замолчал – как бы то ни было, помощь Шерлока полезна, и не стоит его выводить из себя, ещё откажется от следующих дел. А в худшем случае и это бросит.
Джон улыбнулся и отвернулся к окну. Главное, что Шерлок не отказался от расследования, иначе он сделался бы совсем невыносимым. А так, пусть дело и не получит высокой оценки по мнению Шерлока, всё же им будет хоть немного легче. А там и следующее подоспеет, скорее всего.
В отличие от них двоих, Шерлок об убийстве не думал вовсе. Оно продолжало казаться слишком простым, ему предстояла чисто техническая работа по добыче информации, и всё это было малоинтересно. Шерлок злился на Лестрейда. Просто он мешал расспросить Джона. Именно сейчас, в ходе дела можно было как будто невзначай, по ассоциации поинтересоваться, как родители Джона отреагировали на объявление об ориентации Гарри. А с этого можно было бы постепенно переключиться на прочие темы, касающиеся однополых отношений и, возможно, найти корень проблем Джона. А когда известна проблема, можно искать её решение.
Но было совершенно очевидно, что при Лестрейде разговор не сложится. Какая жалость, что он упорно не разрешает Шерлоку опрашивать свидетелей без своего назойливого присутствия. Ох уж эта необходимость помахать удостоверением и оформить всё официально. Всё из-за неё. И ещё из-за того, что Шерлок согласился ехать с ним в одной машине. Раньше этого не делал, и впредь не стоит.
Шерлок уставился в окно, излучая флюиды недовольства. К дому Тома Паддингтона они подъехали в гробовом молчании.
Опрос Тома опять же вёл Лестрейд. Шерлок маячил неподалеку, готовый вступить со своими вопросами, если понадобится.
Том беспардонно врал им в глаза. Говорил, будто не знает, куда отправился его друг, после того как переночевал у него дома. Рассказывал, что не обязан следить за его перемещениями. Лестрейд раздумывал над тем, не пора ли сказать Тому о том, что его друг убит, и поскрывать его грешки нет смысла, когда Шерлок хрустнул костяшками пальцев и с явным отвращением громко произнёс:
– Толерантность.
Все головы повернулись к нему.
– Взаимовыручка. Положительное отношение к сексуальным меньшинствам.
– Что? – первым не выдержал Том.
– Если бы он подцепил у тебя девушку, мы бы уже ехали её опрашивать, а сейчас ты ломаешься из-за социальных штампов.
– Да что вы понимаете, мистер! Им действительно трудно…
Джон отчётливо хмыкнул.
– Молодой человек, главное, что мы понимаем – гомосексуализм давно не противозаконен. Мы просто опросим вашего знакомого, как и вас. Если он не сделал ничего плохого – то зачем его покрывать? – вмешался Лестрейд. Не хватало только, чтобы Шерлок вступил в спор с юным и горячим защитником угнетённых.
Томас ломался недолго. Он признался, что вечером они пошли заливать горе в баре, где наткнулись на Арчи – дружка Тома. Арчи близко к сердцу принял переживания Марка – как многие богемные люди, сам он был бисексуален. Так что у Томаса Марк вовсе не ночевал, а сразу отправился в мастерскую к Арчи.
Том не помнил фамилии этого художника, но назвал улицу, где находился его дом.
– Не промахнётесь, он устроился в бывшей пожарной части.
Шерлок кивнул. Разумеется, он знал, где это находится.
Когда они уже собрались уходить, Шерлок всё-таки не выдержал и сказал:
– Гомосексуальность – всего лишь малая часть человека. Она не делает его хуже, но и не делает лучше. Неправильно относиться к человеку как-то по-особенному только потому, что он гомосексуалист, лучше ли, хуже – неважно. В любом случае – это означает унижать в человеке его достоинство, выдвигая на первый план не его личные качества, а ориентацию. Относитесь к нам, как ко всем людям – вот тогда вы проявите настоящую толерантность.
Быстро развернулся, драматично взмахнув полами пальто, и вышел.
Джон покачал головой. Шерлок и его красивые сцены, боже мой! Лестрейд улыбался.
Выйдя на улицу, они захохотали. Шерлок обиженно и непонимающе на них посмотрел.
– А теперь что не так? – в конце концов не выдержал и спросил он.
– Ничего, Шерлок. Ты всё правильно сказал. Просто роль интеллектуального сноба, постоянно рассказывающего окружающим, какие они идиоты, тебе подходит больше, чем роль учителя толерантности.
– А это тут при чём? Люди просто ленятся думать, но это не значит…
Они засмеялись ещё громче. Шерлок надулся, буркнул что-то о разочаровании и уткнулся в свой айфон.
Джон посерьёзнел, пожил руку ему на плечо:
– Эй, мы не собирались тебя задеть.
– Я не задет, я работаю, – обиженным тоном ответил Шерлок.
Джон ему не поверил, но и выяснять отношения не собирался. Лучше правда делом заняться, а там и Шерлок развеется.
– И что ты нашёл?
– Арчибальд Трумен, снимающий мастерскую, о которой нам рассказал Билли, умеренно популярный художник, мне попались в сети заметки о его выставках – они проходили в не самых выдающихся галереях. Тридцать четыре года, разведён, детей нет. Зато имеет приводы в полицию за драки. Один раз дело едва не дошло до тюрьмы, однако суд ограничился условным сроком, после чего он затих. Судя по тому, что о нём пишут в блоге его бывшей жены – склочный и агрессивный тип.
– Бывшая жена – источник недостоверный и субъективный, – уточнил Лестрейд.
– Зато драки вполне объективны. Держать себя в руках этот Трумен не умеет, зато распускает их по любому поводу.
– Не слишком характерно для убийцы, который топит своих жертв, – заметил инспектор.
Шерлок посмотрел на него ясным взглядом, вздохнул и сказал:
– Ты вообще везти нас собираешься?
Лестрейд поневоле ощутил себя идиотом – впрочем, к такому было легко привыкнуть, когда рядом находился Шерлок. Инспектор пожал плечами и завёл машину.
– Он наверняка не слишком хорошо относится к полиции, – сказал Шерлок, когда они подъезжали к месту назначения. – Предубеждён.
Последнее слово было изрядно приправлено сарказмом, однако Лестрейд смолчал. Шерлок, всего вероятнее, был прав. В данном случае предъявить полицейское удостоверение – не самый выигрышный способ начать доверительную беседу.
– Я подожду в машине, – согласился инспектор.
Шерлок с Джоном быстро пересекли тротуар, спеша поскорее спрятаться от противной мороси в подъезде дома. Там Шерлок легко взбежал по ступеням, остановился у двери. Оглянулся на Джона, стряхивающего мелкие капли с рукавов куртки, и сказал:
– Ты мой друг и моральная поддержка.
Джон кивнул – удобная вводная, не так много придётся изображать. Главное – понять, во что играет Шерлок.
Шерлок прижал руки к груди театральным жестом, потом взъерошил волосы и явно вошёл в образ. На его лице отразилась смесь волнения и надежды. Он позвонил в дверь.
Им открыл мужчина – среднего телосложения, с тяжёлым, явно ломанным в прошлом носом.
– Арчибальд Трумен? – спросил Шерлок?
Тот кивнул.
– Я Скотт Уайт, а это мой друг Джеймс. Позвольте войти. Мне о вас рассказал Том Паддингтон.
Трумен, несмотря на явное сомнение, отразившееся на лице, всё же впустил их в квартиру. Это была настоящая студия, залитая светом из больших окон, уставленная мольбертами и картинами у белых отштукатуренных стен. Старомодный шест, по которому пожарные спускались для выезда на вызовы, остался, хотя сохранилась ли дыра в полу – отсюда видно не было.
«Должно быть, такую комнатищу нелегко отапливать, но свет хорош, рисуй с утра до вечера» – подумалось Джону.
А Шерлок принялся тараторить:
– Я ищу Марка, такое несчастье, так неудачно, что меня не было в городе, когда он ушёл из дому, он ведь пошёл бы ко мне и не пропал, понимаете? А теперь он исчез, и я его ищу. Вы моя последняя надежда!
Шерлок бурно жестикулировал, едва не подпрыгивал и говорил с лёгким, едва заметным акцентом, который Джон не сразу распознал. Итальянским, видимо, решил он со временем.
Трумен растерялся от такого напора.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он, хотя ещё пару минут назад был настроен совсем не дружелюбно.
– Расскажите, что вы делали, о чём говорили, куда он пошёл потом. Всё-всё расскажите, может я смогу понять… О, да просто сердцем почувствовать, где он, маленький поганец. Телефон отключил, а я должен волноваться!
Трумен чуть опечалился:
– Мне так жаль, что я немного могу подсказать. Марк славный парень, но я не знаю, куда он направился от меня. Понимаете, мы в тот вечер только познакомились и пришли сюда посмотреть мои картины. А потом ему позвонил кто-то… Я не прислушивался, наоборот, отошёл подальше, чтобы не мешать, и потом Марк сказал, что у него срочное дело. Он был взволнован, я предложил его проводить, но Марк отказался, сказал, что лучше возьмёт такси. Я так понимаю – он не хотел, чтобы кто-то знал, куда он поехал. Ну или мне не доверился. Мы же едва знакомы.
– Ох, спасибо, так жаль. Простите за беспокойство, вы же понимаете – я переживаю вот и готов поднять на уши весь Лондон.
Шерлок шагнул в сторону двери, потом будто вспомнил что-то, повернулся и воскликнул:
– Я так не могу. Непростительное любопытство! Побывать в мастерской художника и хотя бы не попытаться. Вы покажете свои творения? Я не большой знаток и ценитель искусства, к сожалению, но тем интереснее прикоснуться к моменту создания прекрасного.
Художник просто-таки засветился.
– Конечно!
Он принялся демонстрировать картины, рассказывая про каждую: как он её начал, вдохновлённый каким-то событием, или какой замысел зрел у него, прежде чем он принялся за эту работу. Шерлок делал вид, что заинтересован. Кивал, задавал уточняющие вопросы. Потом заинтересовался картиной, на которой были изображены горы и валун в форме лошадиной морды, как показалось Джону.
– Драконий камень! – сказал художник. – И я его не выдумал, настоящее вдохновение черпается в природе. Вот посмотрите!
Он показал на булыжник, не такой уж огромный, лежащий на полу. Он и правда был вполне похож на своё изображение. При определенной фантазии в его очертаниях действительно можно было высмотреть драконью морду. Шерлок принялся сравнивать, быстро осмотрел камень с разных сторон и воскликнул:
– Отлично! Это действительно он.
Затем достал из кармана небольшой ультрафиолетовый фонарик и посветил им на камень. Камень засиял отражённым голубым светом. Джон охнул – он-то знал, что это может значить.
Уже своим голосом, без итальянской экзальтации Шерлок продолжил:
– И весь в крови Марка! Вы ударили его, и он упал прямо на этот камень, очевидно. Вряд ли вы поднимали этот булыжник, он слишком тяжёл, да и повредить своей натуре вы бы не захотели. Потом вы испугались того, что натворили и принялись заметать следы…
Художник сперва остолбенел, растерявшись, а потом кинулся к окну, расталкивая мольберты. Заслонившись руками, он прыгнул наружу, на площадку, ведущую к пожарной лестнице.
Шерлок и Джон кинулись за ним. Шерлок, как обычно вырвался вперёд, он мчался вниз по ступеням, похожий в своем развевающемся пальто на пикирующего ворона. Вскоре он практически наступал на пятки преступнику, но не стал хватать его на влажных металлических ступеньках, а просто преследовал до самого низа лестницы, где его и принял в свои объятья Лестрейд.
– Это подозреваемый или свидетель, нормально реагирующий на Холмса? – уточнил инспектор.
– Это убийца Марка Бишопа, можешь задержать его. Одна улика лежит прямо в мастерской, остальные, полагаю, тоже появятся, стоит осмотреть машину.
Окончание в комментариях
-
-
10.09.2013 в 17:54-
-
10.09.2013 в 17:56читать дальше
-
-
16.09.2013 в 14:07-
-
16.09.2013 в 14:14Спасибо, это сказочно приятно, что оно доставляет такое удовольствие!
-
-
16.09.2013 в 14:24-
-
16.09.2013 в 14:28Я ж не пропадаю ну в смысле может быть тут редко появляюсь так еще можно в команде пошуршать, я там часто есть.