Мёртвые, как я

[vedma-natka]

Название: Мёртвые, как я
Автор:  Vedma_Natka
Бета:  DreamTheCyanide,  Jane K.
Размер: драббл, 530
Пейринг/Персонажи: Живой мёртвый, вы
Категория: джен, упоминания гета, упоминания о самоудовлетворении
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Я живой, живой после смерти, и это не то, чего я пожелал бы кому-нибудь ещё.
Предупреждения: витофилия, вуайеризм

Мёртвые, как я, мёртвые, мёртвые, мёртвые, парят, летят, проходят друг друга насквозь, общаются молчанием. Закрытые рты, сомкнувшиеся навек челюсти, шевелящиеся волосы касаются, но не щекочут, лучше бы щекотали, лучше бы мешали видеть, лучше бы мы были такими, как прежде.

Живые, как вы, кислые, как апельсин, чудовищные, сидите, смотрите, общаетесь молчанием.

Я мёртвый, моих глаз касается синева воды и делается серой, я живой, живой после смерти, и это не то, чего я пожелал бы кому-нибудь ещё.
Я могу летать, это то, что отчасти примиряет меня с остальным, если с этим можно смириться. Я не могу прикоснуться, не могу ощутить, не могу повлиять, но могу увидеть и услышать. Возможно, сейчас я подсматриваю за вами, уставившимися в монитор, вместо того, чтобы жить, иногда мне кажется, что современные люди всю жизнь пытаются приучить себя к смерти. Смотреть издалека, читать чужие разговоры, не вмешиваясь, не вставляя своего мнения, не осязая. Не знаю, насколько это работает. Возможно, к смерти удаётся привыкнуть, но не жаль ли непрожитой жизни?

Я бы жалел, я бы не смог так, возможно, моя жизнь была скучной, в ней не было приключений, особо лихих выходок, разве что когда мы с Мэттом по пьяни раздолбали крышу сарая старого Добба, мы собирались выпустить поездить его винтажный Харлей, ну скажите на милость, зачем старику Харлей? Он же его не ценил, а мы с Мэттом — совсем наоборот.

Может, моя жизнь была проста, как гладко оструганная доска, но в ней было много съеденной с удовольствием вкусной еды, выпивки, от которой хмель ударял в голову, и много дерева. Тяжёлого дерева, которому нужно было высохнуть, лёгких деревянных заготовок, острых ножей, рубанков, наждачек, резаков, стружек между пальцами, заноз, пьянящего смолистого запаха. Я скучаю по своей работе не меньше, чем по сексу, да, я скучаю по ней.
И что вы знаете про секс, вы — молодые, сидящие в сети, предпочитающие фантазировать, предпочитающие писать, а не касаться, вдыхать запах пота, источать запах мускуса, вылизывать шею и ухо, маленькое трогательное женское ухо, всегда неистово краснеющее от такого обращения? Вы хоть знаете, какое оно чувствительное? Возможно, вы слышали о сосках, вы наверняка слышали о том, как чувствительны соски, вы так любите читать о них, сжатых в булавочную головку или вишенку, я знаю, я стою за вашим плечом и читаю тоже, и вспоминаю, вспоминаю, как это было упоительно — ощущать, что от твоих рук и языка сосок возбуждается и просит, требует ещё и ещё ласки.

Я читаю через плечо, но я ничего не чувствую, я могу лишь подслушивать ваше учащенное дыхание, когда вы воображаете, а к члену приливает кровь.
К вашему приливает, а к моему нет, но я прихожу хотя бы посмотреть, хотя бы вспомнить, как оно было.

Я не слежу за теми, кто живёт, не лезу в спальни, хотя меня не увидят и не почувствуют, но у меня есть свои принципы, и живые имеют право побыть в своей реальности до того, как перейдут в наш стан.

А ваше время истекает, ваша жизнь подобна смерти, я могу следить за вами, за вашими похотливыми ручками, теребящими себя при чтении букв, когда можно было пойти и попытаться снять девушку, и трахнуть её, трахнуть живую, горячую, настоящую, я бы трахнул, а вы — нет, я бы трахнул потому что хочу жить, но вы — вы же боитесь жизни.

Вы — мёртвые, как и я.