ДО ЧЕГО ВЕСЕЛО, КОГДА РОЖДЕСТВО!

[vedma-natka]

Если судить по тому сколько историй о Рожестве у Астрид Линдгрен – это ее любимый праздник. А потому в моей подборке мы встретимся с ней еще не один раз. Некоторые, правда, довольно похожи друг на друга, но главное - во всех них есть то тепло, доброта, очарование праздника, которое я и ищу в рождественских произведениях.
Начну я с Рождества из книги «Дети с улицы бузотоеров», потому что оно как раз такое очень типичное, очень астридлиндгрендовское. Я вообще очень люблю ее неволшебные повести об обычной детской жизни - они очень настоящие, такие классные про живых детей с вполне жизненными приключениями, как правило мелкими «домашними». В этих книгах полностью окунаешься в детство.


В книге участвуют трое детей – Стрший Юнас по прозвищу Большой Гром, средняя от лица которой идет произведение -Мария, по прозвищу Малый Гром и младшая сестренку – Лота, «маленькая гроза» которой всего лишь чуточку больше трех лет.
Моя цитата – это вся последняя глава книги.






Однажды Юнас спросил меня:
- Что ты больше всего любишь - солнце, луну или звезды?
Я сказала, что люблю их всех одинаково, но звезды, может, чуточку побольше, потому что они так красиво светят, когда мы идем к рождественской заутрене. И Рождество я тоже очень люблю.
В этом году я захотела в подарок на Рождество лыжи. И поэтому так боялась: вдруг не выпадет снег. Лотта тоже хотела, чтобы выпал снег, ведь она хотела в подарок санки.
Когда мы легли спать, как раз перед самым Рождеством, Лотта сказала:
- Я попросила у папы в подарок санки, а теперь попрошу Бога, чтобы выпал снег, а не то я не смогу кататься на санках.
И попросила:
- Милый добрый Боженька, сделай так, чтобы снег выпал, ну прямо сейчас! Подумай о бедных цветочках, им нужно теплое одеяльце, когда они спят в земле и им так холодно.
Затем, выглянув из кроватки, она сказала:
- На этот раз я, пожалуй, схитрила, не сказала, что снег нужен моим санкам.
И - подумать только! Когда мы назавтра проснулись, начал падать снег. Мы с Юнасом и Лоттой в одних пижамках подбежали к окну и стали смотреть, как все больше и больше снежных хлопьев падает на наш двор, и на наш сад, и на сад тетушки Берг. И мы как можно быстрее оделись и выбежали во двор, и стали бросаться снежками, и слепили из снега чудесного-расчудесного старика-снеговика, на которого папа, вернувшись домой, надел шляпу.
Нам было так весело целый день, и мама была так довольна, что мы - на воздухе, так как к нам пришла фру Франссон, помогать маме навести в доме красоту к Рождеству. Лотте нравится болтать с фру Франссон, и она говорит ей «ты», хотя мама не велит. Лотта должна говорить «вы» и «фру Франссон» - так считает мама. А фру Франссон нравится болтать с Лоттой, но мама велела фру Франссон не отвечать, когда Лотта говорит ей «ты».
В тот день, когда мы слепили старика-снеговика, а потом завтракали в доме, Лотта сказала фру Франссон:
- Смотри, какие у меня мокрые варежки!
Фру Франссон не ответила, и Лотта спросила:
- А ты видела нашего старика-снеговика?
Но фру Франссон все равно ей не ответила.
Тогда Лотта надолго замолчала, но потом спросила:
- Почему, фи, фарао, ты злишься, фру Франссон? (Это так Лотта ругается, говоря «фи, фарао» - примечаение мое)
Тут мама сказала:
- Лотта, ты ведь знаешь, тебе нельзя говорить ни «фи, фарао», ни «ты» фру Франссон.
- Тогда я вообще не буду с ней болтать, - заявила Лотта.
А фру Франссон сказала: она, мол, ни за что на свете не желает, чтобы Лотта прекратила с ней болтать. И попросила маму: пусть уж Лотта говорит ей «ты». Мама рассмеялась и сказала, что разрешает Лотте говорить «ты» фру Франссон.
- И «фи, фарао» тоже, - решила Лотта.
- Нет, «фи, фарао» ни в коем случае, - не согласилась мама.
Потом мама вышла, и тогда Лотта сказала:
- Я знаю, что я сделаю. Когда буду иметь в виду «фи, фарао», я скажу «фи, Франссон». Ведь маме нравится, когда я говорю «вы» и «Франссон».
А потом добавила:
- Фи, Франссон, как забавно, когда Рождество!
Это действительно забавно, думаю я. Мы с Юнасом и Лоттой помогали маме с уборкой к Рождеству, и сгребли лопатками снег на дворе, и поставили рождественский сноп для птиц, чтобы они клевали по зернышку. Мама считает, что мы очень старались.
- Не знаю, что бы я делала без вас! - сказала она.
Лотта каждый день аккуратно-преаккуратно вытирала ножи, а сейчас сказала:
- Не знаю, что бы я делала без меня! Хотя, фи, Франссон, сколько приходится работать!
И очень было весело покупать рождественские подарки. Из наших свинок-копилок мы вытащили деньги, которые копили целый год, а потом втроем пошли в город и накупили рождественских подарков. Весело покупать подарки, когда идет снег, а на площади полным-полно рождественских елок, и люди бегут в магазины и выбегают оттуда. Нам с Юнасом надо было купить Лотте маленькую куколку, чтобы ее купать, и мы сказали сестренке, пусть ждет нас на улице, пока мы ходим в игрушечный магазин.
- Но, чур, не смотреть, что мы покупаем, - сказал Юнас.
- Не-а, ты лучше смотри в витрину кондитерской Карлмана, - сказала я.
Лотта охотно этим занялась, потому что в витрине кондитерской Карлмана было очень много марципановых поросят и разных сладостей.
Когда мы с Юнасом, купив куколку для купания, вышли на улицу, Лотта исчезла. Но внезапно она вышла из дверей кондитерской Карлмана.
- Что ты там делала? - спросил Юнас.
- Покупала тебе рождественский подарок, - ответила Лотта.
- А что ты купила? - поинтересовался Юнас.
- Пирожное со взбитыми сливками, - ответила Лотта.
- Ой, ну и глупышка же ты, оно ведь не продержится до сочельника! - воскликнул Юнас.
- Не-а, то же самое как раз решила и я, - сказала Лотта. - Поэтому я его съела.
Нет, подумать только! Как раз в эту минуту на улице появился наш папа. Он не знал, что мы одни ходим по городу и покупаем рождественские подарки.
- По-моему, этих детей я где-то однажды видел, не помню только где, - сказал папа. - Но они - славные на вид, и, думаю, приглашу-ка я их в кондитерскую.
Ой, до чего мы обрадовались! Мы пили какао и ели пирожные - ну, столько, сколько хотели, и мы сидели на зеленом диване у Карлмана, а вокруг была толпа людей, которые гудели и болтали, и у всех были пакеты с рождественскими подарками, которые они покупали. А на улице шел снег, а в пирожных было полным-полно сливок, и день был такой веселый! К нам подошла тетенька, которую зовут фру Фриберг, и начала болтать с папой. Мы с Юнасом сидели молча, но эта Лотта! Она болтала почище фру Фриберг! Тогда папа сказал:
- Лотта, не смей болтать, когда болтают взрослые, подожди, пока они кончат.
- Хо-хо, - воскликнула Лотта. - Думаешь, я не ждала? Ждала, но ничего не получается. Ведь они никогда не кончат болтать!
Тогда фру Фриберг засмеялась и сказала, что теперь ей пора домой, печь рождественские перцовые пряники.
Мы тоже пекли перцовые пряники, хотя только на следующий день. Ой, мы напекли их столько, что у нас с Юнасом и Лоттой у каждого было по полной жестяной коробке, а пекли мы их абсолютно сами. Все коробки мы держали в детской и обещали приберечь перцовые пряники к сочельнику. Но Лотта съела свои в тот же день и не стала есть на обед капустно-картофельное пюре.
- Они, может, все равно испортятся до сочельника, - сказала Лотта.
Однако потом она каждый день клянчила у меня и Юнаса перцовые пряники и говорила:
- Подай мне милостыню!
Потом настал сочельник, а сочельник - это самый веселый день в году. И вот что мы делали в сочельник: как только проснулись, помчались на кухню, а там мама уже варила кофе, а потом мы все вместе сидели перед камином в общей комнате и пили кофе, хотя обычно нам его не дают. А еще нам дали шафрановые булочки и перцовые пряники, и еще - клецки. А рождественская елка так ужасно чудесно благоухала. Как только мы выпили кофе, мы с папой, Юнасом и Лоттой нарядили елку, а мама готовила в кухне селедочный салат.
- В нашем доме так красиво, - сказал Юнас. - Мне кажется, он - самый праздничный во всем городе!
- И пахнет здесь вкуснее, чем у всех, - добавила Лотта.
Мама вырастила много-премного белых гиацинтов, которые так дивно благоухали, а еще повсюду в доме было полным-полно свечей, и все выглядело иначе, чем всегда, и пахло иначе. Я думаю, на Рождество вообще пахнет иначе.
Мы много ели целый день, и мы ели в кухне и макали хлеб в котелок у плиты.
А после полудня мы с мамой были у тетушки Берг, преподнесли ей рождественские подарки. И она нас угостила конфетами из патоки и жареным миндалем. А Лотта получила в подарок хорошенькую красную шапочку, которую связала для нее тетушка Берг.
- Теперь я почти как юльтомте , - сказала Лотта.
Но она им все же не была. Потому что вечером явился взаправдашний юльтомте. Он затопал ногами в прихожей, забарабанил в дверь и вошел к нам с мешком за плечами, доверху набитым рождественскими подарками.
- Мне незачем спрашивать, есть ли здесь послушные дети, - сказал юльтомте. - Потому что я вижу: это у них на лице написано.
А потом обратился к Лотте:
- Берегись, смотри, чтоб у тебя глаза на лоб не вылезли.
Потому что Лотта не спускала с него глаз, ставших совершенно круглыми и огромными.
Затем юльтомте вышел и вернулся обратно с большим свертком, в котором были мои лыжи, и еще с одним большим свертком, в котором были санки для Лотты. Но Лотта все время молчала и не двигалась, пока юльтомте не ушел.
- Почему ты все время молчишь, Лотта? - спросила мама.
- У меня щекочет в животе, когда я вижу юльтомте, - сказала Лотта, - фи, Франссон, как у меня щекочет в животе!
В сочельник нам не надо ложиться спать, пока мы сами не захотим. Мы ели орехи и апельсины, сидя у камина, и мы танцевали вокруг елки; все было так чудесно! А назавтра, на Рождество, мы пошли к рождественской заутрене. Рождественский сноп во дворе был весь засыпан снегом, но мы отряхнули его, чтобы воробьи могли поклевать зернышки, а потом пошли к рождественской заутрене. На небе сияли звезды, поэтому я больше всего люблю звезды, хотя солнце и луна тоже хороши. Когда звезды светят над улицей Бузотеров, она кажется такой удивительной! Почти во всех домах горели свечи, все было красиво и чудесно! Высоко-высоко над самой крышей ратуши светила звезда, это была самая большая звезда, какую я только в жизни видела.
- Это, верно, рождественская звезда, - сказала Лотта.