Читая "Кради как художник" обдумываю советы в приложени к себе

Купите блокнот и ручку, всегда держите их при себе.

Есть, ну разве что иногда я забываю вытащить блокнот из сканера и оказываюсь без него в рюкзаке. На такой крайний случай я ношу в кошелке чеки с чистой стороной, они сейчас почти такие же крупные, как блокнотные листы.

Заведите привычку заносить туда свои мысли и наблюдения.

Изредка. Я больше ношу блокнот, чем пишу. Хотя я пытаюсь! Но больше в домашнем, вечером и утром - последствие привычки вести "утренние страницы" по "Пути художника". Это правда помогает - упорядочить скачущие в голове идеи - как минимум. А часто и запомнить их.

Выписывайте понравившиеся отрывки из книг.
Совсем редко. Лень. Ну вот может так - цитировать в дневник и в записи обдумать мне будет ближе.

Записывайте случайно услышанные разговоры.

Я вечно в своих мыслях витаю и ничего не слышу случайно. У меня своя трава. Но, конечно, если со мной случается такое, что я что-то внезапно услышу, я записываю. У меня есть блокнот для этого, ему двадцать лет, там заполнена пара страниц, а остальное - как раз цитаты.


Рисуйте что-нибудь, разговаривая по телефону.
Всегда. Ну разве что разговор такой короткий, что я не успеваю взять ручку и бумагу, как разговор кончился.

***


Художник — это коллекционер. Не скупердяй, который собирает все без разбора, а именно
коллекционер — который целенаправленно собирает только те вещи, которые действительно
любит.
Это утешающая мысль.

(Я очень люблю собирать всякую фигню, которую надеюсь в последствии во что-то превратить. Иногда даже удается. Сейчас вот я кстати этим занимаюсь, вовсю подклеивая разные вырезки в старую тетрадь и делая из нее артбук - помимо тех двух мелких артбуков, в которые как-то мало вклеивается). Это занятие поразительно побуждает к мыслям о том, что еще можно сделать. То есть я как бы "избавляюсь" от хлама и это как генеральная уборка, будто освобождает, прочищает мысли.

@темы: о творчестве, писательская кухня, "лытдыбр"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Зависимые, пост 3

Фандом: ШХ ВВС
Название: Зависимые
Автор:  Vedma_Natka
Бета:  DreamTheCyanide,  КП
Размер: макси, в процессе
Персонажи: Джон/Шерлок, Лестрейд, Майкрофт, миссис Хадсон, ОМП и ОЖП
Категория: слэш
Жанр: романс, ангст, флафф, фентези
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: ООС, АУ, Секс с использованием посторонних предметов
Примечания: 1) большое спасибо  Crazycoyote за помощь в работе над текстом.
2) Дж. Роулинг придумала отличное название для не-магов, которым я по некотором раздумии решила воспользоваться, но помимо слова "маггл" ничего общего с Гарри Поттером тут нет. В остальном это совершенно другой мир, с другой магией и другими законами.
Саммари: Шерлок даже не представлял, насколько он зависит от Джона...
Магическое АУ

Пост 1
Пост 2


Эпизод 4

Они сидели в практически пустом зале большого по местным меркам кафе и завтракали. То есть, как завтракали – инспектор и Джон взяли себе «английский завтрак»: яичница, обжаренная сосиска, овощной салат, тосты, апельсиновый сок и джем; Шерлок же заказал один только чай.
Зная, что потом придётся целый день бегать по делам – возможно, до самого ужина или вообще до завтрашнего дня, – Джон всегда предпочитал сытный классический британский завтрак, а не лёгкий континентальный. А Шерлок… Что Шерлок? Спасибо хоть пить не отказался и сахару положил четыре чайных ложки, так что не свалится в обморок от обезвоживания и недостатка глюкозы. Впрочем, следовало отдать должное Холмсу: на самом деле он никогда не доводил себя до голодных обмороков, вполне точно ощущая потребности своего «транспорта» и дозаправляя его своевременно, порой просто на ходу, если наступила необходимость. В целом же он предпочитал не есть во время дела и прекрасно себя чувствовал, пребывая на подъёме и бегая, как ужаленный, пока у него были идеи по расследованию. Лишь заходя в тупик, детектив сваливался куда-нибудь: на привычный диван на Бейкер-стрит или на кровать в гостиничном номере – и начинал страдать, пребывая в упадке. Но стоило появиться новым сведениям – и где только силы брались бегать снова. Джону иногда казалось, что Шерлок питается не белками, жирами и углеводами, как нормальный человек, а фактами, показаниями и идеями для расследования.
Даже не дождавшись чая, Шерлок достал телефон и погрузился в пучины интернета, подключившись к вайфаю кафе. Джон подозревал, что именно ради этого детектив их сюда и затащил, а не ради завтрака, а уж как он вычислил, что именно тут будет бесплатная сеть, Джон даже не стал пытаться гадать.
Моррисон попробовал обратиться к Шерлоку с вопросом, хочет ли тот заехать в полицейский участок, но детектив даже ухом не повёл, старательно набирая какой-то текст на своём Блэкберри. Джон, взглянув на эту картину, быстро отвёл взгляд, потому что пальцы Шерлока выглядели так чувственно, что, чуть дольше посмотрев на них, невозможно было не покраснеть. А это сейчас было совсем не нужно. Никогда не было нужно, если уж честно.
– Он сейчас вас не слышит, слишком увлечён, – объяснил Джон.
– Поразительная способность погружаться в себя.
Инспектор принялся рассказывать о том, как восхищает его дар мистера Холмса. Он ведь сначала не поверил Лестрейду, когда тот рассказал ему о добровольном помощнике и его поразительных способностях, а потом Грег приехал в гости с газетами и рассказывал детали дел: ему просто хотелось поделиться с другом, который мог бы оценить, не кривясь при этом от воспоминаний о сложном характере консультирующего детектива. А теперь, конечно, Моррисон регулярно читал и сайт «Наука дедукции», и блог Джона, и вдохновлялся, стараясь думать, как мистер Холмс...
Джону меньше всего сейчас хотелось слушать эти фанатские излияния. Не будь с ними инспектора, можно было бы себе позволить хотя бы понаблюдать за тем, как Шерлок думает. Тот не обратил бы внимания – Джон ему практически никогда не мешал. И, может, тогда Джон бы придумал, как якобы невзначай коснуться Шерлока, например, попробовать, интересуясь тем, что он читает, заглянуть в мобильный, прикасаясь к плечу. Или тронуть за руку, обращая внимание на не выпитый чай – просто чтобы лишний раз убедиться, что Шерлок на самом деле тут, рядом, что он не пропал со своей беспечностью, и Джон может продолжать его охранять. Но всё это было невозможно, и Джон злился на восхищённого Моррисона, а может, даже слегка ревновал. Не к Шерлоку, а к тому, что его восхищение другом тоже когда-то было таким беспримесно-светлым, но эту первозданную чистоту уже не вернуть, а у инспектора она была, и он так влюблённо светился, как Джон уже просто не мог, не умел больше.
Излияния Моррисона и самокопания Джона прервал вынырнувший из пучин интернета Шерлок.
– Я бы хотел посетить дома убитых, – заявил он.
– С которого начнём? – деловито уточнил вскочивший инспектор.
– По очерёдности убийств, – ответил Шерлок.
Они быстро расплатились с официанткой и поехали к родителям Сайласа Фернера.

***

Шерлок слишком хорошо понимал, что для выводов сейчас слишком рано. Не владея всей информацией, слишком легко было поддаться соблазну и выбрать одну из рабочих гипотез в качестве основной, а потом начать подгонять под неё свежесобранные факты. Обычная, просто-таки классическая ошибка, которую постоянно допускали полицейские. Шерлок считал себя выше этого и, выстроив свою линейку годных на данный момент версий, предпочитал отвлечься и не думать о них, не обсасывать, пока не получена следующая порция сведений, которые помогут отвергнуть часть имеющихся гипотез и, вполне вероятно, вывести несколько новых. Эта схема всегда работала на данной стадии расследования, потому сейчас ему полезнее всего было временно отвлечься и подумать о чём угодно другом – ну, например, о Джоне, потому что, положа руку на сердце, именно к нему сводились все мысли Шерлока в свободное время. Любимый тревожил постоянно, хотя детектив и прерывался на расследования. Но сейчас что-то беспокоило особенно сильно. Шерлок быстро прокрутил в голове прошедший день – ранний приезд, их встречу на перроне с инспектором, поездку в парк и во двор дома, где произошло убийство… и – вот же оно, очевидно! Тот момент, когда он принялся дотрагиваться до Джона, утешая, и доутешался до того, что тот резко шарахнулся в аномальную зону. «Господи, Шерлок, ты совершенно не умеешь общаться с людьми», – принялся сокрушаться в голове женский голос. Мамин, конечно же. «Не умею, – согласился Шерлок, – только делать-то что? Как убедить Джона, что я на него не претендую? Как показать, что больше не буду нарушать границы личного пространства?» И тут же понял, что это просто – нужно действительно взять себя в руки и держаться подальше. Приближаться не ближе необходимого. Джон поймёт не сразу, но когда Шерлок перестанет слишком… лезть, любимый постепенно ощутит облегчение. И, к счастью, тут не нужно ничего говорить, только делать. Шерлоку всегда было проще совершать поступки, чем выражать чувства вслух, объясняться. Ну вот, и решение есть, и говорить ничего не надо. Маленький камешек свалился с души, и хотя остальные остались лежать на ней тяжёлым грузом, сейчас Шерлоку стало легче – постепенно он всё сделает, как надо. И они уравновесят отношения, испорченные браком, жизнь на Бейкер-стрит снова сделается отличной и лёгкой, какой и была.
Шерлок бодрым шагом прошёл к машине инспектора Моррисона и, претворяя в жизнь своё решение, сел на переднее сиденье, предоставив всё место позади Джону. Хорошо, это даже показательно получилось, он ведь всегда садился сзади, рядом. Джон должен заметить и понять.
Продолжая отвлекать себя от навязчивых мыслей о текущем расследовании, Шерлок принялся расспрашивать инспектора о годах его учёбы с Лестрейдом. Вопрос: «Как вы догадались?» – был естественным приложением к восхищению инспектора. Шерлоку отчаянно захотелось спрятать лицо в ладони, как иногда делал Джон. И это инспектор полиции! Человек, который считается поумнее прочих, а не понимает даже элементарных вещей! Пришлось объяснять, без особой надежды на то, что Моррисон чему-то научится. Если Лестрейд не смог за пять с половиной лет совместных расследований, то чего уж ожидать тут. Потом Моррисон попытался проконсультироваться у него по паре незакрытых старых дел, но всё-таки пересказ – это несколько меньше, чем нужно, чтобы понять нюансы дела, и Шерлок пообещал, если получится, ознакомиться с материалами дел и постараться дать совет.
И тут пришла СМС от Майкрофта:
«Даже зная тебя, я не мог предположить, что за пять дней моего отсутствия ты сумеешь так качественно испортить себе жизнь. Поздравлять со свадьбой не стану.
М.Х.»
Шерлок не успел скривиться и удалить эту, как пришла следующая:
«Рассекречивание информации о вампирах недопустимо. Ищем источник утечки. Отправил поддержку. Можешь не отключать телефон, тебя всё равно найдут.
М.Х.»
Шерлок чертыхнулся, стукнул кулаком по сиденью автомобиля и чертыхнулся вновь. Брат умел вмешиваться исключительно несвоевременно. Будто нарочно старался.
– Что случилось, Шерлок? – осторожно спросил Джон с заднего сиденья. Даже наклонился вперёд, будто пытался заглянуть в глаза.
– Ничего особенного, просто Майкрофт вернулся, ты же знаешь, как успешно он портит мне настроение, – успокоил его Шерлок и без паузы, но другим, более резким тоном добавил: – Инспектор, а теперь давайте в ритме вальса. У нас мало времени.
Моррисон послушно нажал на газ, а Шерлок откинулся на сиденье и решил: он сделает всё, чтобы решить дело до того, как «поддержка» от брата доберётся до них. Просто нужно расследовать быстрее. На самом деле, ему это внезапная гонка даже нравилась. Не одного Джона стимулирует адреналин.

***

В доме Фернеров Джон мог наблюдать, как чрезвычайно воодушевлённый Шерлок буквально летал, заглядывая чуть ли не в каждую щель, возвращался с вопросами к утомлённым родителям – на счастье детектива, они оба оказались дома. Даже в выходной день люди могли куда-то уйти – гулять, например – и пришлось бы их ждать, чего так не любил Холмс. Правда, Фернеры вовсе не горели желанием снова повторять уже рассказанное и отвечать на неважные, с их точки зрения, вопросы Шерлока об их сыне.
Пэвенси и Марк, похожие скорее на брата и сестру, чем на мужа и жену: оба высокие, сероглазые и русоволосые, с ранней сединой, которую они не закрашивали, возможно, оттого, что она была слишком свежа, и привычки бороться с ней не появилось, – тихо бойкотировали опрос. Им хотелось закрыться в своём горе, уйти в него, как в раковину, и не расплёскивать, а их тормошили, объясняя, что кто-то ещё погиб и поэтому им снова придется говорить о Сайласе. Ни Пэвенси, ни Марка Фернера не волновали прочие жертвы, даже личность убийцы казалась им неважной. Единственным заслуживавшим внимания фактом было то, что раньше их Сайлас был, а потом его не стало. Джон не знал, сочувствие это или его домыслы, но ощущал, что несчастным родителям казалось: чем ревностнее они берегут память о Сайласе, тем больше его остаётся с ними. Он где-то рядом, но для того, чтобы его не спугнуть, о нём надо поменьше говорить и побольше думать. Это отдавало заразным безумием – и было так понятно Джону. Он тоже не любил говорить о смерти родителей.
В конце концов, он отловил Шерлока, пока тот был на кухне, и сказал:
– Ты ведь спешишь, так вот, имей в виду: Фернеры не скоро станут общительнее. Не тот тип горя. Если можешь не тормошить их лишний раз – постарайся этого не делать. И меньше спрашивай о сыне, а больше о сопутствующих фактах. Им так проще, если ты не заметил.
Шерлок, резко развернувшийся к Джону при первых звуках его голоса, выслушал с равнодушным выражением лица, разглядывая рисунок на скатерти и засунув руки в карманы пальто. Жест выглядел каким-то нелепым, не присущим ему. Будто он хотел спрятаться от Джона и, если бы мог, влез бы в карман весь целиком, оставив снаружи лишь ухо, чтобы услышать нужное.
– Я учту. Спасибо, что делишься своим мнением, – подобный холодновато-вежливый тон обычно предназначался специально для того, чтобы отбривать желающих лезть в дела детектива со своими ценными указаниями.
Джон резко кивнул, развернулся и вышел из кухни. Он всерьёз подумал о том, что стоит начать подыскивать работу в надежде, что Шерлок остынет и перестанет так остро на него реагировать, так явственно его отторгать. Наверное, в жизни Холмса просто стало слишком много чужого человека. Поженившись, они перешли грань допустимого, и теперь Джон пожинал плоды. Ему было зябко с того самого момента, как Шерлок сел на переднее сиденье автомобиля инспектора. Он даже не задумывался, так естественно отдалившись от Джона, будто иначе и не было никогда. Так что Уотсон был совершенно уверен, что детектив проигнорирует непрошеный совет. И с недоумением наблюдал, как Шерлок принялся разворачивать разговор в предложенное им русло, даже не сразу поняв, куда тот ведёт.
Холмсу чем-то приглянулась самая обычная фотография на каминной полке, стоявшая среди прочих столь же типичных фото в разных рамках. На этой пятеро подростков в спортивной форме стояли, положив руки друг другу на плечи, и улыбались, глядя в камеру. У самого Джона были подобные снимки, сделанные в школьные и студенческие годы после хорошей игры в регби или перед тренировкой. В такие моменты жизнь казалась прекрасной, и думалось, что впереди только лучшее. Наверняка и этим пяти юношам тоже так казалось. Сейчас фото представлялось безжалостным, как Шерлок, который взял его в руки и спросил:
– Кто это?
Родители Сайласа беспомощно переглянулись, и Пэвенси принялась перечислять:
– Чарли Вэндем, Бобби, кажется, Фергюсон, да, точно, сын Долорес и того Фергюсона, что попал под Седан в двухтысячном. Вот это – Алекс Бригс, вратарь, да? – она посмотрела на мужа. Тот кивнул. – Хороший мальчик! А это Джек Литтл.
Шерлок спокойно вынес эти отклонения от сути вопроса, лишь уточнил:
– Они часто тут бывали?
Изумительно корректная формулировка.
– Да, они ведь дружили… – фраза неловко оборвалась, явно там, где было «с нашим мальчиком».
– Расскажите о них, – будто он для того и приехал, чтобы выяснить о посторонних парнях. И беседа пошла, ведь в разговоре о приятелях сына родители всё равно срывались на: «Сайлас тогда сказал» или «они тогда всей компанией ночами пропадали, сорванцы, а мы переживали, когда Сайлас в пять утра вернулся» – и даже не всегда замечали оплошность и переставали рассказывать. Молчание их тяготило, просто нужен был способ помочь им разговориться, и Шерлок его нашёл.
Непривычно деликатный, не свойственный Холмсу способ что-то узнать. Но он сработал, и Джон даже слегка расслабился, ощутил гордость – он смог помочь в выборе подхода к Фернерам, он оказался не совсем бесполезен.
Впрочем, это его настроение продлилось недолго, до тех пор, пока они не подошли к машине и Шерлок снова не уселся на переднее сиденье рядом со своим фанатом-инспектором, который, кажется, воспринимал внимание лондонского сыщика как должное.
Осознав свою ревность, Джон чуть не застонал вслух, ему хотелось провалиться сквозь землю. Как он смеет? Шерлок ему ничего не должен, не обязан и сделал для него гораздо больше, чем один друг может сделать для другого, и вот результат – теперь Джон прямо-таки стал считать его своей собственностью. Просто ужасно. Противоречивые чувства кипели в душе: Джон пытался потушить пожар пожаром, негатив негативом, но пока что лишь сгорал сам, ощущая себя лишним и несчастным.

Эпизод 5

Дом Маргариты Вэндем встретил их застоявшимся воздухом пустующего помещения. Убитая была настоящей старой девой. Вполне современной: успешной в своей работе, прекрасным артефактором и довольно замкнутой личностью, если верить отзывам её сотрудников. И, как всякой настоящей старой деве, ей пришлось пережить неудачную любовную историю в достаточно далёком прошлом, чтобы не искать в ней причин убийства шестидесятисемилетней дамы. Всё это Джон узнал, прислушиваясь к разговорам сыщиков и ощущая себя при этом третьим лишним и вообще нагло подслушивающим не предназначенное ему. Было противно – от ситуации или, может, от себя, Джон не разобрался: слишком много всего смешалось в душе.
Заходя в дом, инспектор Моррисон достал рамку магоуловительного прибора. В ответ на оценивающий взгляд Шерлока пожал плечами:
– В теории там, разумеется, всё в порядке, но вы же понимаете, что на практике опасность столкнуться с чем-то неприятным в доме творца артефактов слишком велика, чтобы полностью полагаться на слова тех, кто проводил тут обыск. Не они пострадают, если что-то было упущено.
Шерлок хмыкнул, а Джон по привычке поспешно согласился за него, заглаживая невежливость. И спросил: неужели мисс Вэндем не носила с собой никаких талисманов для защиты?
– Магические следы на месте преступления весьма запутаны, мистер Уотсон, – несколько снисходительно объяснил инспектор. В его словах чувствовалась уверенность, что магглу всё равно не понять магических заморочек, но раз уж он спросил – ему, так и быть, попытаются объяснить. – Все жертвы обладали магическими способностями, все так или иначе пытались защититься, стихийно или целенаправленно, и сопротивление было подавлено каким-то неизвестным нам образом. Возможно, особая, мало распространенная способность, или групповая – вы же знаете, что магия слаженной группы имеет особый, непривычный вид, – или же они тоже пользовались неизвестным старинным артефактом.
В итоге места преступления специфически, нестандартно фонят, и мы пока не сумели расшифровать ауру, снятую с мест преступлений. Так что мы не уверены, применяла ли Маргарита Вэндем что-то против своих убийц.
Джон кивал, как болванчик, и думал о том, что увидел на поляне. Надо полагать, специалистов, умеющих видеть в магическом поле, в городке не нашлось, равно как и подходящего сканера. А ведь картинка казалась довольно стройной, скорее всего, потому что он на неё смотрел, а не воспринимал опосредованно. То, что Джон видел, было следами работы группы магов, весьма слаженной работы, тут и двух мнений быть не могло. Оставался открытым вопрос, как намекнуть об этом Шерлоку или хотя бы проверить – может, тот уже сам догадался. Всё же Шерлок был гением, и, вполне вероятно, он уже всё вычислил и Джону не о чем переживать. Ведь сведения о том, что преступления совершил не один человек, очень важны – это сразу отсеивает версию маньяка. Маньяки охотятся поодиночке. Группа, совершающая серийные убийства. – это всегда сговор, сознательное обдуманное решение, а значит, у убийств есть цель. Цель же всегда можно разгадать, люди вполне предсказуемы, и это очень помогает раскрыть преступление. То есть, если на первый взгляд и кажется, что это не такой уж значительный факт, Шерлок сделает из него выводы и уж наверное поймёт больше, чем Джон. Потому молчать никак нельзя, но и как объяснить свое знание – тоже непонятно. Это грызло Джона.
Он едва обратил внимание на обстановку дома, автоматически прошёл в гостиную и опустился на диван, глубоко задумавшись. Ему ведь надо ещё найти подходящий момент и отдать Шерлоку найденный колпачок от пакета для крови, хотя бы это он может сделать, не затрудняясь с объяснениями, только как избавиться от назойливого внимания инспектора?
Шерлок бодрой ласточкой порхал по дому, Джон мимолётно позавидовал его энергичности и почти бездумно уставился на фарфоровые безделушки на камине. Наверное, он уже просто устал переживать, раз скользящие по поверхности, почти успокаивающие мысли были о том, что у Фернеров на полке стояли почти одни только фотографии, за исключением пары канделябров, а вот у одинокой дамы – классическая композиция из часов посередине и фарфора по бокам: пара ваз, статуэтка и кувшинчик. Даже это отражало разницу подходов к жизни. Могло показаться странным, что по какой-то каминной полке видно, насколько Фернерам важна семья, насколько Вэндем консервативна во вкусах. Но, например, по их с Шерлоком полке на Бейкер-стрит сразу можно было заметить эксцентричность и полное нежелание соглашаться с какими-либо стандартами, и Джон ни за что не променял бы её на какую-либо другую.
В комнату вошёл Шерлок. Быстро осмотревшись, сунул руки в карманы, покачался с носка на пятку и спросил Моррисона:
– Кому достанется дом?
– Семье брата, Огюста Вэндема. Вы предполагаете, что второе убийство могло быть замаскировано под серию, и тут другие мотивы? – тут же заинтересовался инспектор.
– Я не строю теорий из любви к искусству, – резко ответил Шерлок, и Джон удивлённо посмотрел на него, не понимая, что в предположении инспектора вызвало подобное раздражение.
Шерлок продолжал:
– Возможно, мне потребуется пообщаться с родственниками, я бы предпочёл, чтобы вы не выказывали ненужных подозрений.
Холмс не доверяет профессионализму Моррисона, понял Джон. Боится спугнуть подозреваемых? Это было интересно! И отчасти успокоило. Ревность, обуявшая Джона, отступила, как-то сразу стало ясно, что инспектор не был претендентом на его место возле Шерлока, не тянул на роль помощника Холмса.


Несмотря на этот разговор, сначала они отправились не к родственникам Вэндем, а в дом Гилберта Пейна. Даже не на машине, а пешком. Пейн жил по другую сторону парка, и Шерлок пожелал пройтись по аллеям, для начала повторив путь, по которому любила гулять убитая, и уже от пруда с утками, которым она завершала прогулку, добраться до дома последней жертвы.
«Как всё-таки всё близко в маленьком городке, – отметил про себя Джон. – В Лондоне мы бы пешком от одного дома к другому так быстро не дошли, жертвы вечно живут в часе-полутора езды друг от друга».
Их встретил удивительной красоты двор перед домом. При том, что многие люди вообще любят украшать участки и наводить лоск на садик, этот был особенным. Маленькая альпийская горка была ухожена, цветы свивались в узоры на клумбе, декоративные кустарники были аккуратно подстрижены, яркая детская песочница в тени дерева сзади была ограждена низким кустарником, трава зеленела – всё вместе складывалось в нарядную, красочную картинку, как с обложки журнала о садоводстве. Было видно, что хозяева занимаются своим садом много и с любовью.
Жена убитого, Долорес Пейн, открыла им сразу. Невысокая брюнетка с грустными глазами была вполне во вкусе Джона. Во всяком случае, раньше ему нравились такие. Когда-то давно, до Шерлока.
Женщина узнала инспектора и, кивнув, зашла обратно в дом. Крикнула:
– Брендон, извини, ко мне пришли, я не могу с тобой дальше рисовать.
– Но, мам… – раздался чуть капризный детский голосок.
– Я поставлю тебе мультик и поговорю с дядями, хорошо?
– Про Пасхального Кролика! Ууух! – светловолосый мальчишка лет пяти выбежал из комнаты и запрыгал по коридору. Видно, изображал кролика.
– Помой руки, и я включу телевизор, – велела Долорес и обратилась к детективам: – А вы проходите на кухню, я сейчас подойду.
На кухне посуда стояла в мойке, пара тарелок с крошками осталась прямо на столе, на стуле валялось небрежно брошенное полотенце. А на подоконнике стояла грязная дешёвая пепельница, пластиковая, рекламная, кричаще яркая и явно лишняя в обстановке спокойных пастельных тонов. В целом по кухне было видно, что тут живут, не слишком обращая внимание на порядок. И вовсе не редко такое встречалось в домах, просто оказалось неожиданным после ухоженного сада.
Мужчины уселись на стулья, а Долорес, войдя, сразу пошла к окну, распахнула его и закурила.
– Найдите его скорее, этого подонка, – её руки задрожали, и женщина развернулась спиной к собеседникам, уставившись в окно. – Наверное, вам часто такое говорят, и всё же найдите его.
– Его? – переспросил Шерлок.
Долорес недовольно оглянулась.
– Серийные убийцы редко бывают женщинами, этот факт не скрывают от публики, мистер Холмс. А я иногда читаю разное… Знаете, многие учатся этому в школе – читать.
Шерлок выглядел чрезвычайно довольным. Возможно, тем, что его узнали, хотя инспектор не успел их представить. А может, Холмсу просто понравилось, что женщина оказалась неглупа. Он всегда ценил ум в любых его проявлениях.
– Вы правы, миссис Пейн.
Она кивнула и затянулась.
– Наверное, трудно находить клиентов, когда вас подозревают…– вопрос Шерлока не был завершён, но она легко подхватила:
– Мягко сказано, мистер Холмс. Практически невозможно. Будто я подкладываю трупы в клумбы, – женщина пожала плечами. – Хотя на самом деле меня – стопроцентного маггла – подозревают в чёрном сглазе. Двух мужей похоронила, такое не забывают и не прощают.
Она будто встряхнулась и перебила себя, сказала резко, громко, закрывая предыдущую тему:
– Знаете, лучше скажите, чем я могу вам помочь. Вы ведь не о моих проблемах послушать пришли.
Шерлок задал несколько общих вопросов о погибшем – ничего нового, ничего не известного из дела. Беседу прервал шум открывшейся двери и возглас из коридора:
– Мама, я вернулся, даже раньше, чем обещал! Мы покончили с этим научным проектом!
– Бобби! – это уже явно был голос младшего, который не скрывал восторга. В семье явно было принято жить шумно, перекрикиваясь, не сдерживая эмоций. Было слышно, как Брендон побежал встречать брата.
– Так насчет любимых пабов… – начал было уточнять Шерлок, и тут они услышали звук падения и ойканье.
– Брендон! – всполошилась миссис Пейн и выбежала из кухни с таким испуганным видом, что Джон тоже поневоле испугался и сорвался вслед за ней. Он увидел, как женщина на ходу достала из кармана джинсов медицинские салфетки, как бросилась к сыну и принялась расспрашивать, не течёт ли кровь, увидел старшего парня – с такими же салфетками в руках. Что-то специфическое, не просто антисептик.
– Я чуть-чуть упал, не до крови, – объяснил Брендон и тут же скривился: – Бооольно!
Мать принялся растирать ему ногу, дуть на место ушиба, говорить что-то утешающее, а Джон уставился на её старшего сына, который, увидев, что всё обошлось, начал снимать кроссовки. Где-то Джон его видел, или парень просто был на кого-то похож, чёрт, как же вспомнить? Парень поднялся, и тут Джон понял, что видел его на фото пару часов назад. Один из друзей убитого Сайласа: Бобби Фергюсон, тот, чей отец попал под машину. Ну да, вот и мать недавно упоминала, что погибший был её вторым мужем, всё сходится. Теперь главное понять: то ли тут все знакомы, то ли всё же есть какая-то связь между убитыми. Должна быть, ведь они не просто жертвы маньяка, тут спланированное преступление, то ли подделанное под почерк серийного убийцы, то ли ритуализированное для каких-то известных одним убийцам целей.
Джон оглянулся, увидел, что Шерлок стоит поодаль и не мигая смотрит на семью убитого. Джону подумалось, что Шерлок явно видит больше, чем он, и, наверное, связь между жертвами ему что-то подскажет. У Шерлока было непроницаемое лицо, почти расслабленное, не скажешь, что он о чём-то всерьёз задумался, но Джон понимал, что сейчас детектив получил новую информацию, которая не могла не дать пищи для размышлений. Его отстранённый вид означал лишь, что он не хочет делиться своими догадками, а это в свою очередь наталкивало Джона на мысль, что выводы Шерлока были важными.


– Боюсь, мы не узнали ничего нового, – сокрушался инспектор Моррисон, когда они вышли из дома.
– Я на это не слишком рассчитывал, – ответил Шерлок, – просто личное впечатление зачастую очень важно, и его я составил. А теперь мне нужно подумать. Свяжусь с вами позже, инспектор.
Шерлок пожал Моррисону руку и резво зашагал в сторону парка. Явно не ожидавший такого резкого прощания полицейский озадаченно смотрел вслед, но его консультанту было на это плевать.
– До скорой встречи, инспектор, – кинул ему Джон и вежливо улыбнулся, а потом поспешил за Шерлоком.
– Мы ведь не в гостиницу идём? – уточнил он. Джон запоминал маршруты далеко не так хорошо, как Шерлок, и не был уверен, что не перепутал направление.
– Нет, конечно. Майкрофт обещал прислать своего соглядатая, и в гостинице нас со всей очевидностью легко найти, попытаемся не быть настолько предсказуемыми.
– В таком случае, куда?
– В дом Вэндем, он пустует, и никому не будет хуже от того, что мы на некоторое время воспользуемся им.
– Ты собираешься его взломать? – уточнил Джон.
Шерлок молча продемонстрировал ему ключи, явно извлечённые из кармана Моррисона. Джон попытался строго на него посмотреть, воскликнул: «Шерлок!», но тот лишь пожал плечами и ухмыльнулся. Джон не выдержал воспитательного тона, улыбнулся в ответ, и оба захихикали, как нашкодившие школьники.
– На самом деле, Джон, это ключ к сокровищам, ты даже не представляешь к каким! Ты не ходил с нами в кабинет погибшей, а зря, там такие книги, о-о-о… – Шерлок простонал это так страстно, что краска бросилась Джону в лицо. Как можно быть таким невинно-эротичным, скажите? И за что такое издевательство над окружающими? А Шерлок продолжал, не заметив реакции Джона:
– Признаться, я даже подумываю намекнуть Майкрофту на ценность библиотеки Вэндем: там есть некоторые настолько редкие экземпляры, что лучше пусть они достанутся правительству, а не кому-то постороннему.
– К тому же так они будут доступны тебе, – понимающе улыбнулся Джон.
– Не без того. И о деле: чем, по-твоему, болен Брендон Пейн?
Джон раскрыл было рот, чтобы спросить: с чего ты вообще взял, что он болен – но припомнил сцену, свидетелями которой они оказались, салфетки в руках матери и брата и чуть не хлопнул себя по лбу с досады. Как же он сразу не догадался, а ещё врач.
– Гемофилия! Причём отягчённая какой-либо формой непереносимости целительной магии, иначе его уже давно излечили бы. Впрочем, гемофилия довольно часто сопровождается подобными отклонениями и аллергиями, это действительно сложное наследственное заболевание.
– Что-то подобное я и предполагал. Отлично! – Шерлок удовлетворённо кивнул и зашагал в сторону дома Маргариты Вэндем ещё энергичнее.
Джон передёрнулся. Ничего отличного он в гемофилии не находил, но было ясно, что Шерлок просто доволен тем, что факты начинают складываться в цельную картину и, по всей видимости, дело скоро будет раскрыто.

Эпизод 6

Они вернулись в дом убитой Вэндем, не таясь, не озираясь, как преступники, и Шерлок, войдя, сразу повесил своё пальто на крючок у двери. Джон после секундного колебания пристроил свою куртку рядом. Они тут по делу, ничего плохого не происходит, сказал он себе и закрыл этот вопрос окончательно.
Кстати, о деле! Джон достал из кармана колпачок и пошёл к Шерлоку объясняться. Тот без удивления воспринял информацию о том, что Джон заразился его привычкой таскать улики с места преступления. Бормотнул что-то из своей любимой песни о некомпетентности полицейских, покрутил колпачок в руках, пожал плечами и сказал:
– Логично, куда бы они дели пять литров крови, как не в контейнеры. Не выпивали же из тела жертвы прямо на месте преступления. Но полиция какова? Прозевать такую улику!
«Они»! Шерлок знает, что действовала группа! Джон ощутил неимоверное облегчение от того, что не обязан теперь как-то подводить детектива к мысли о том, что преступник действовал не один. Он действительно не представлял, как это сделать, не признавшись в своих способностях. А скрывать их Джон намеревался до последнего. Он уже не раз разбирался со своим желанием их скрывать и каждый раз приходил к мысли, что прав в своем решении таиться. Его способности нестабильны, на них совершенно нельзя рассчитывать – более того, Джон замечал, что, когда особенно ждёшь помощи, они норовят отказать, как тогда с Эммой. Шерлок и так совершенно не страдает наличием инстинкта самосохранения хоть в минимальной степени, если же он узнает, что Джон – оберегающий его Хранитель – то и вовсе пустится во все тяжкие. И как тогда успевать вытаскивать его из переделок? Кроме того, Джон опасался стать для Шерлока объектом экспериментов, это было бы неприятно. Ему чисто по-человечески не хотелось быть подопытным кроликом, тем более для человека, от которого хотелось бы более тёплого отношения. Уж не говоря о том, что сама природа его силы буквально диктовала привычку скрывать её. Джон снова решил, что ни за что не признается ни сейчас, ни впредь.
Шерлок вошёл в комнату и оценил:
– Прохладно тут!
Немедленно нашёл, где включается батарея, и, повернув выключатель, сказал:
– Ты наверняка устал. Почти не спал ночью.
Джон кивнул, в сидячем кресле поезда и правда было неудобно спать, да и ехать до Суссекса слишком недолго, чтобы выспаться. По приезде же они сразу встретились с инспектором и до рассвета обследовали места преступлений. Впрочем, Шерлок был прав в своём нетерпении, ведь иначе они могли бы не узнать про «проклятый пятак». Но было от чего устать и измотаться.
Шерлок кивнул на диван:
– Устраивайся, а я пойду полистаю книги.
Уставший Джон тяжело опустился на предложенное место, и в него полетел плед, который Шерлок сдёрнул со стула. Покрывало мягко ударило Джона в бок. Тот улыбнулся – забота была приятна, и она была такой… шерлоковой. Не слишком нежной, в самый раз для Джона. Он снял ботинки и устроился поудобнее, сбросив лишнюю диванную подушку на пол.
– Спаа…Аах! – благодарность Джона прервал зевок, который он не смог сдержать.
– Не стоит, – услышал он, уже закрыв глаза, на которые будто опустилась мягкая тяжесть. При этом он слышал всё, как будто даже более остро, чем с открытыми глазами. Замечал и приглушённый закрытым окном уличный шум, и бульканье батареи, и как Шерлок мягким шагом покинул гостиную и направился в кабинет. Книги читать, наверное.
Зыбкая дремота сменилась крепким глубоким сном, где они ничего не расследовали, но всё равно беспрестанно куда-то спешили: то в отель, то на самолет, то не успевали зайти на пляж, то внезапно оказывались на дискотеке, постоянно куда-то мчались и тревожились.


Когда Шерлок его разбудил, это казалось продолжением сна. Джон не стал расспрашивать, а молча последовал за ним, и, если бы Шерлок не обратил внимания, выскочил бы наружу без ботинок и куртки.
– Это никуда не годится! Джон! Просыпайся!
Шерлок почти прокричал это ему на ухо, а потом подул в лицо. Джон удивлённо раскрыл глаза, и Шерлок раздражённо бросил:
– Инспектор звонил, сообщил, что дети пропали! Роберт и Брендон! Джон, мы должны поспешить!
Джон всполошился, обулся с трудом, так как со сна движения были неловкими, но на улицу уже выскочил напряжённым и лёгким до внутреннего звона. Он был готов бежать и спасать, главное, чтобы Шерлок подсказал, куда.
– В парк! – рявкнул тот сзади, и Джон послушно ринулся в ту сторону.
Разумеется, Шерлок вскоре его обогнал, он бежал впереди, пересекая дорожки и снова ныряя под деревья, при этом освещая себе путь фонариком. Благодаря этому Джон хотя бы видел, куда бежать. Он достал свой фонарик, чтобы не спотыкаться, но одновременно следить за неизвестно куда мчащимся Шерлоком и смотреть на землю получалось плохо. Впрочем, Джон пока удерживался на ногах и, оскальзываясь и спотыкаясь, ругался, но не падал, а, чуть подпрыгнув, продолжал бежать следом за детективом.
Всё-таки это был не Гайд-парк: бегом они быстро добрались туда, куда спешил Шерлок. Джон скорее догадался, чем узнал по смутным очертания кустов и деревьев, что они оказались на поляне, где были совершены первое и третье убийства. Шерлок сразу выхватил лучом света от фонаря две фигурки: старший брат стоял на коленях и держал на руках младшего. Джон, подбежав, принялся светить вокруг, пытаясь разглядеть злоумышленника, но больше никого не находил, в круг света попадали только листва и трава.
– Не мельтеши, Джон! Скорее, сюда! – предупреждая расспросы, Шерлок добавил: – Тут больше никого нет. Разве что инспектор скоро примчится.
Джон, оказавшись около детей, упал на колени, взял фонарик в зубы, чтобы освободить руки, и принялся осматривать Брендона. Тот был в крови и рвоте, прежде всего около рта и на куртке. Проверив пульс, Джон убедился, что мальчик жив, а осмотрев внимательнее куртку, понял, что его рвало с кровью. Внутреннее кровотечение?
– Я не хотел… Я не хотел ничего плохого! – прохныкал Роберт. – А его вдруг начало тошнить.
– В прошлый раз такого не было? – жёстко спросил Шерлок.
– Да, всё было хорошо, ему пошло на пользу!
Джон даже прекратил пальпировать живот Брендона. Прошлый раз? О чём они вообще?
– Что вы тут делали?
– Ри… ритуал, – признался Роберт. – Помогите ему, пожалуйста! Брендон ни в чём не виноват, он маленький ещё!
Шерлок наклонился и осторожно взял ребёнка на руки.
– Не будем терять времени. Нужно скорее доставить его в больницу.
Джон знал, что Шерлоку можно доверить ребёнка, он всегда отличался ловкостью и аккуратностью, он не упадёт с больным на руках, споткнувшись о корень. Потому, не споря, зашагал рядом, освещая дорогу.
– Роберт, подбери пакет с кровью, он может понадобиться врачам, – скомандовал Шерлок.
– Да, сэр. Вы думаете, ему помогут?
– Не знаю, но, думаю, чем быстрее мы окажемся в больнице, тем больше шансов.
Джон оглянулся на парня, нагнавшего их с пакетом донорской крови в руках, и уточнил:
– Так это не кровь Брендона?
– Нет. Маргариты Вэндем, я полагаю, – сухо ответил Шерлок.
– Да, – виновато подтвердил Роберт. – Я очень его люблю! Я хотел, как лучше!
Джона слегка замутило, хотя он вроде бы был закалён и обычно не так бурно реагировал на малоаппетитные подробности преступлений. Но мысль о том, что ребёнка поили кровью мёртвой женщины, была слишком отвратительна, и Джон старательно отгонял от себя неприятные картинки.
Он мучительно хотел спросить, зачем это было нужно, и слишком хорошо понимал, насколько несвоевременны сейчас праздные расспросы. Шерлоку и так было тяжело нести ребёнка в темноте по парку.
Тут они наконец-то вышли на дорожку и увидели, что к ним бежит инспектор Моррисон с парой полицейских.
– Вы их нашли! Боже, что с ним?! – воскликнул инспектор.
– Не знаю, – ответил Джон.
– Аллергическая реакция на магию, – ответил Шерлок.
Джон покраснел. Неприятно было оказаться некомпетентным в области медицины, хотя по идее он и не был целителем. Только маггловским врачом.
Они побежали к выходу из парка. Джон мельком подумал, что в машине инспектора им всем не разместиться, но, с другой стороны, главным сейчас было доставить в больницу Брендона, остальные как-нибудь обойдутся. Однако вопрос решился иначе – перед машиной инспектора оказался припаркован серебристый Порш, из которого выглянула Антея. И призывно помахала рукой.
Она-то тут откуда?
Шерлок не стал задавать вопросы, а молча кивнул на дверцу, чтобы ему открыли, и вскоре уселся на заднее сиденье. Рядом сел Джон, а впереди – Роберт, который всё это время был бледен и молчалив.
– Здравствуйте, Антея, – Джон оказался единственным в их компании склонным к соблюдению формальностей человеком. – Как вы тут очутились?
– По поручению мистера Холмса, – сдержанно улыбнулась красотка, и машина тронулись с места – в больницу.
Джон нервно оглянулся на Шерлока и тут припомнил, как тот говорил об агенте Майкрофта, который будет мешать их расследованию. С уважением покосился на Антею – всё же она приехала как никогда своевременно, а главное – быстро вела машину. Инспектор ехал за ними. Это было хорошо: когда в регистратуре не волнуются, что нужно уведомить полицию, то оформляют быстрее и проще.

Шерлок был прав. У Брендона действительно оказалась шоковая аллергическая реакция на проведённый с ним ритуал, отягчённая неприятием большей части целительской магии. Из-за этого к нему было неприменимо множество реанимационных мер. Малыша тут знали: в больнице у него была своя карта и лечащий врач, как раз оказавшийся на дежурстве. Расспросив, всех присутствовавших выставили из приёмного покоя в коридор, чтобы не мешали, в дверях они едва не столкнулись с взволнованной Долорес Пейн. Инспектор успел ей позвонить и рассказать, где искать сыновей. Сквозь дверь было слышно, как она громко расспрашивала доктора Мортимера, а тот ей отвечал не так громко, но тоже взволнованно. Ещё бы! Джон прекрасно понимал, что момент критический, ребёнка можно не успеть спасти, и что тут сделаешь?
Он оглянулся, ища вокруг хоть что-то, обещающее возможность спасения. Роберт стоял у двери, вытянувшись, чуть не подпрыгивая, явно готовый на какую-нибудь глупость – из-за того, что считал себя виноватым в состоянии брата. Он и был виноват, но подростковые метания были не тем, в чём сейчас нуждался Брендон. Шерлок, сложив руки перед лицом, сидел в кресле, вид у него был нахмуренный и сосредоточенный, будто он пытался решить некую задачу. Как будто он действительно мог решить медицинскую загадку так же легко, как уголовную. Антея сидела за ним, словно пытаясь слиться со стенкой, изображала тихую и незаметную мышку. Инспектор стоял чуть в стороне и, нахмурившись, посматривал на них. Кажется, он готовился задать всем вопросы, чтобы понять, что тут вообще произошло, но ещё не всё продумал. Чуда не происходило, никто не мчался по коридору со спасительной панацеей наперевес, чтобы помочь мальчику. Всё было обыденно и ужасно.
В приёмном покое замолчали. Шерлок будто этого и ждал. Подскочил к двери, распахнул её и сказал:
– Я могу быть витальным донором для Брендона.
«Точно ждал, мерзавец!» – с невольным восторгом подумал Джон. Шерлок был театрален, как всегда, и явно подгадывал, когда наступит подходящий момент для его выхода.
– Вы… действительно готовы?! – воскликнула Долорес.
– А вы уверены, что подойдёте? – серьёзно спросил доктор Мортимер.
– Думаю, что готов и подойду. Антея, достаньте копию моей медкарты! Джон, будешь присутствовать при процедуре. Инспектор, проследите, чтобы Роберт не наделал глупостей, пока мы будем заняты. Доктор, можете проверить нашу совместимость, я в ней уверен, я нёс ребёнка на руках и не мог не ощутить, что наши магии не противоречат друг другу.
Мортимер согласно кинул:
– Садитесь сюда, мы сейчас вас проверим, мистер…
– Холмс.
– Да, спасибо.
К Шерлоку подкатили сканер ауры. Считывая показания, одновременно взяли у него кровь на анализ, тем временем Антея, выскочившая куда-то наружу, вернулась с распечаткой карты Шерлока. Все суетились, и это было намного лучше, чем предшествовавшая суете тягостная безнадёжность, и всё же Джон не мог не беспокоиться о том, что витальное донорство до сих пор оставалось небезопасным, тем более для неродственного донора. Шерлок поступал очень в своём духе – благородно и рискованно. Скорей всего, его забавляло царившее вокруг него оживление, и Джон не мог его за это осуждать. Пусть красуясь, но детектив всё же вполне всерьёз спасал жизнь мальчику. Долорес стояла возле лежащего на кушетке сына и смотрела на Шерлока в страхе и надежде и Джон надеялся, что тот сможет её надежды оправдать.
Когда к процедуре всё было готово, Джона попытались выставить из палаты наравне с остальными, и как же он был рад тому, что смог с полным правом сказать:
– Я – доктор Холмс, его муж, и я настаиваю на том, чтобы мне разрешили присутствовать при процедуре.
Они с Долорес остались – ведь во время витального донорства полезна поддержка близких.
Брендона и Шерлока опутали проводами, как во время операции – диагностическая аппаратура, позволявшая детально следить за процессом, перемешивалась с магической, поддерживающей – что-то вроде капельницы при операции – а также готовой прервать процесс, чему не было аналогов в обычной медицине.
Долорес не выпускала сына ни на минуту, Джон же взял лежавшего на каталке Шерлока за руку перед самым началом процедуры – он не мог позволить себе сделать это раньше. Его магическое зрение включилось. Он видел, как жизненные силы переливались из любимого в ребёнка, это было завораживающе и страшно. Немногие маги были способны провести такую процедуру, и современная медицина мало чем могла помочь в таком случае. Разве что вовремя прервать процесс, до полного истощения донора, и помочь восстановиться.
Джон всей душой тянулся к Шерлоку, пытаясь как-то поддержать его, но не был уверен, что действительно помогает. Его собственная магия была невидимой и для него самого, он мог лишь надеяться, что она поддержит Шерлока сейчас.
Зато он видел, как Шерлока покидали силы, как выцветало буйство его магии, как начал трепетно подмигивать внутренний огонёк, иногда называемый «фитиль жизни». Джону было страшно и хотелось, чтобы процесс поскорее прервали, но Брендон никак не приходил в себя. Ещё немного – и процесс передачи сил придётся пресечь, чтобы не убить Шерлока.
Мать мальчика сделалась серой, она явно испугалась, что дело пошло не так. Она ведь даже не могла быть уверенной в том, что происходит – маггл, она ничего не могла сейчас сделать, только переживать. И тут Брендон закашлялся, перевернулся на бок, и отхаркал кровь, которую он выпил во время ритуала. А вместе со сгустками крови из него буквально вылетели образования из остатков чужой неприемлемой магии, отторгаемой организмом. Они кляксами расползлись по полу, который немедленно вспыхнул линиями защитных чар. Долорес ахнула и придержала сына за плечи, пытаясь помочь справится ему с приступом кашля.
Самое главное – процесс передачи энергии завершился даже без вмешательства врачей, естественным путём. Это было хорошо для обоих – и для Шерлока, и для Брендона. Вокруг маленького пациента немедленно засуетился персонал, проводя возможные теперь реанимационные процедуры.
Джон никогда прежде не видел, как справляются с тёмными магическими отходами. Не так часто включалось его магическое зрение, впрочем, даром видения вообще мало кто обладал. Весь персонал был одет в очки-артефакты, позволявшие им наблюдать магические процессы, один Джон отличился со своими странными способностями. Он старался не выдать себя, поглядывая с интересом, как к самой крупной из клякс чужой магии немедленно подскочила санитарка с утилизатором и принялась осторожно его загонять внутрь, как рыбку в сачок. Тут к Шерлоку подошли две медсестры. Отсоединив от аппаратуры, его отвезли в палату, где он должен был до утра отлеживаться и приходить в себя.


Они кое-как уладили вопрос с ужином: Шерлок возмутился предложению есть больничную еду, и пришлось договориться, что он обязательно подкрепится, но только чем-нибудь ресторанным. Медсестра согласилась и ушла по своим делам – Шерлоку не требовалось особого ухода, и Джон остался с ним наедине.
– Интересно, в этом городе можно раздобыть приличную утку по-пекински? – пробормотал Шерлок, включивший интернет в своём мобильном. Джон не сомневался, что он сейчас изучал рестораны города.
– Заказывай две порции. Будет и мне какая-то выгода от твоего героизма.
Шерлок усмехнулся, кивая, и чуть покраснел – это было особенно отчётливо заметно сейчас, когда он весь будто выцвел из-за потери сил. Ему всё ещё были важны комплименты Джона.
Наконец Шерлок нашёл искомое и заказал доставку до вестибюля больницы, где их ужин должен был забрать Джон. Он отложил телефон, и Джон снова взял его за руку, потому что не смел сделать большего. Хотелось обнять и поцеловать любимого, но Джон не мог себе этого позволить.
– Это было безрассудно, ужасно рискованно, и я переживал, конечно, но я горжусь тобой. Я действительно очень горжусь твоим поступком.
– Конечно, героически расхлебать собственную ошибку – это великий подвиг, – проворчал Шерлок, однако улыбка выдавала его с головой. Шерлоку было приятно слушать слова Джона, и, если он мог дать любимому только это – что ж, Джон был готов сделать всё, что сможет, поддерживая Шерлока морально.
– Рассказывай, – попросил он с любопытством, которое его давно глодало, и с капелькой восторга, которую нетрудно было показать, скорее трудно было сдерживать. Он знал, что смотрит на Шерлока с восхищением, и разве тот не был достоин даже большего?
– Хорошо. В одном классе училось пятеро мальчиков – Сайлас Фернер, Роберт Фергюсон, Чарльз Вэндем, Алекс Бригс и Джек Литтл. Все из хороших семей, со способностями к магии, они стали играть в одной команде по регби и были обречены на дружбу. И у одного из них, у Бобби Фергюсона, любимый младший брат родился неизлечимо больным, из-за чего Боб уже лет пять интересовался всем связанным с кровью и с запрещёнными, но такими притягательными ритуалами на крови. Он был лидером в своей компании, и его интерес стал интересом всех парней. А у Чарли тётка была артефактором, могущественным магом и обладательницей библиотеки, полной редкостей, в которой встречались упоминания о запрещённых ритуалах. Можно не сомневаться, что именно из её книг уже не мальчикам, но юношам шестнадцати лет достались сведения о так называемых «вампирских» ритуалах, при которых убийцы могли почерпнуть из крови жертвы дополнительные магические силы и здоровье. Полагаю, племянник пользовался её библиотекой, пока не нашёл запрещённый гримуар, который попросту выкрал. По всей видимости, четверым юношам показалась привлекательной мысль усилить свою магию за чужой счёт. Разумеется, Роберт желал прежде всего исцеления брата – ведь усиление личной магии зачастую заодно даёт расширение возможностей. Чем сильнее станет Брендон, тем проще ему будет воспринимать целительную магию и вылечиться.
– Конечно. Именно это сейчас и сделали, накачав его твоими силами.
Шерлок поджал губы, недовольный тем, что его перебили, но потом вдохновенно продолжил:
– Сайлас оказался единственным посвящённым в тайну и не готовым к человеческим жертвам. Я не думаю, что они убили его намеренно. Практически уверен, что был скандал или потасовка, закончившаяся несчастным случаем. Скорей всего, парни признались бы, если бы не Боб, озабоченный здоровьем брата. Он уговорил остальных воспользоваться случаем, раз уж так сложилось. Думаю, он использовал как аргумент то, что им не придётся отвечать за содеянное, а Сайласу уже не станет хуже от того, что они что-то у него возьмут. Юноши дождались ночи и провели в парке ритуал над ещё свежим телом. Я проверил – у Алекса Бригса мать работает в этой больнице. Наверняка он именно тут раздобыл пакеты для того, чтобы слить кровь. И хотя, Брендону не стало намного лучше, все же я верю, что скорее всего, они успокоились бы на этом, но преступление часто тянет за собой следующее преступление. Я полагаю что, отчим Роберта что-то заподозрил и был убит уже намеренно, хладнокровно. Картина представляется так: пасынок согласился с ним поговорить, будто хотел убедить в чём-то, а сам заманил в удобно расположенный рядом с работой отчима «проклятый пятак», где ждала остальная компания. Позже Маргарита Вэндем неосторожно обвинила племянника в краже книги, и её участь также была предрешена. Только её магия и кровь не были совместимы с магией Брендона, чего не учёл Роберт. Ритуалы обычно включают в себя проверку совместимости, но заботливый старший брат не хотел пугать мальчика видом трупов и колдовал над ним позднее, так что проверка, проводимая при сливе крови, на Брендона не распространилась. Откровенно сказать, я большей частью решил эту задачу в доме Ферниров, но мне требовалось уточнить детали. Всё окончательно стало на свои места в доме Пейнов. Но я ошибся. Не подумал, что Роберт ещё не успел накачать Брендона чужой магией, и расслабился, думая, что торопиться некуда.
– Брендону повезло. Ну, отчасти – что ты успел его спасти. Но до чего же мне жаль его семью. Кошмар какой-то.
Шерлок пожал плечами.
– Возможно, судьи будут снисходительны. Убийцы юны, и, если будут сотрудничать и выразят раскаяние – у них есть шанс потерять не так много лет, – преувеличенно бодро сказал он. Видно сам не очень в это верил. Оно и понятно: убийство совершено не одно, парням наверняка предъявят обвинение в преступном сговоре группы лиц. Нет, легко они не отделаются.
Джон кивнул. Ему часто становилось грустно, когда Шерлок раскладывал перед ним детальную историю человеческого порока, а тут было так жаль множества загубленных жизней – и жертв, и юных убийц.
Потом он спохватился, что всё же стоит воздать должное Шерлоку, и сказал:
– Ты молодец, так лихо со всем разобрался. Я ведь всё время был рядом с тобой и видел то же самое, но мне в голову не пришло… Ты гений, Шерлок! И только ты мог догадаться, где искать пропавших детей, и успеть спасти Брендона. Так что ты трижды молодец!
Шерлок просиял, можно было подумать, что от слов Джона к нему вернулась часть сил, настолько лучше он сейчас выглядел. Он даже будто потянулся к Джону, а потом что-то вспомнил, мельком глянул на мобильный и сказал:
– Тебе пора идти ловить наш ужин.
Джон кивнул и вышел, хотя ощущение, что он совершает ошибку, досаждало. Но что он должен был делать? Не целовать же почти беспомощного сейчас Шерлока? Тот бы наверняка пришёл в ужас.
А хотелось, так хотелось.

Продолжение

запись создана: 24.06.2014 в 20:59

@темы: слэш, пишу, Зависимые, Шерлок

---

Я все пытаюсь как-то найти общий язык с акварелью по мокрому. Она совершенно неподатливая, проникаюсь немалым уважением к тем, кто делает такие работы которые выглядят, как несколько клякс, которые будет сами по себе приняли нужную форму и превратились в пейзаж. Это высокое искусство, на самом деле, так этими цветовыми пятнами по мокрому управиться.

@темы: акварель, "флешмоб", "мои рисунки"

---

Телефон

Телефон меня напугал - вчера я рисовала, а он лежал рядом и был на зарядке. Мне позвонили, я схватила трубку - резко, я вообще двигаюсь довольно резко и неловко - и шнур зарядки "выдернул" у меня из рук телефон , который не нашел ничего лучше, чем полететь и плюхнуться прямо в банку с водой.
А потом он, конечно, перестал работать.
Я практически чудом смогла его расковырять - у него очень плотно прилегает задняя панель, вытаращила батарею и оставила его так сушиться в трех частях. Он был влажный внутри, хотя вытащила я его сразу, все за тот же шнур от зарядки. Сегодня собрала, он правда работать сразу не стал, но муж посоветовал попробовать его... зарядить. И помогло, на зарядку он отреагировал, а потом, зарядившись, включился.
Ну я, конечно, успела попереживать, я как-то очень привязана конкретно к этому телефончику, хотя казалось бы, ничего особенного, даже когда мне покупали эту модель (я выбирала, но это был подарок), особо крутой она не была и читалка у него страшно глючит - раньше я хоть с него читала, если где в транспорте.

@темы: "лытдыбр"

---

Позавчера нарисовала маленькую фею, чтобы завершить страничку артбука.

+3 картинки

И саму страницу немного доработала - чуть дорисовала на странице справа акварелью и ручкой, вот она в итоге:


Еще попыталась порисовать с натуры акварелью, собственно это и заняло кучу времени



Вчера доклеила первую страницу еще одного артбука - но еще не фотографировала ее (этот экземпляр - крупный артбук, в сканер он не влазит). И нарисовала сов, вот таких:

@темы: артбук, совы, "флешмоб", "мои рисунки"

---

Страшная вешь - страсть к порядку.

Принялась выносить свои фики на основное сообщество - ну типа неправильно же, что я дневник закрыла и теперь их не найти. А сама думаю и зачем? Не зря я их туда не носила, слова там не дождешься. Не то что хорошего, вообще хоть какого-то. Мне говорят: попробуй голосовалку не вешать, тогда может чего скажут - так не вешала... не спасает.
За "Зависимых" особенно обидно, я выложила там сразу первый пост весь - не эпизодами, а сразу изрядный кусок - там есть комментарии - совершеннно левый флуд с модератором. Видимо, он меня должен удовлетворять.

@темы: писательская кухня, "лытдыбр"

---

Жар-птица

В любимом сообществе опять завели замечательный флешмоб Рисунок каждый день. Очень замечательное дело, когда не можешь собраться сам.
Вот чайки, что я выкладывала были для него вчера нарисованы, а сегодня я уж посерезнее развела рисование, не на ночь глядя.


Присоединяйтесь! Ничего сложного не требуется, рисовать хотя бы 15 минут каждый день.

@темы: акварель, артбук, "флешмоб", "мои рисунки"

---

Морская страничка

Любимая тема летом, когда уже так мечтаешь об отпуске.

Это рисунок сам по себе, до того как вклеила:

Страничка целиком, аккуратно, размер 1000 пикселей по длинной стороне

@темы: артбук, "мои рисунки"

---

Корабль на столе

Давно не показывала свой артбук, это еще прошлогоднее, очень торопливая зарисовка, сделанная в отпуске, вот сразу после завтрака, прежде чем бежать на пляж. Что стояло на столе
Мне самой она страшно нравится.

@темы: акварель, артбук, натюрморт, "мои рисунки"

---

Я его закончила!

Не могу поверить в это, но сегодня я дописала "Зависимых" до конца. Ночью, ближе к утру.
Понятное дело, Это еще будет кучу времени бетиться и правится. Все ж таки там довольно много слов.
Но сам факт!
Все - отдыхаю от писания, вот аж пока не захочется снова!

@темы: писательская кухня, "лытдыбр"

---

Фото из Бельгии

Муж мой работает в филиале бельгийской строительной фирмы (звучит круто, но вообще-то они постоянно чуть чуть не закрываются из-за того что у нас неренабельно). Но плюсы в его работе есть, например, раз в несколько лет он ездит на курсы повышения квалификации в Бельгию. Конечно это именно работа, а не туристическая поездка, бывало и так, что он съездил и видел только офис где занимался, ресторан где кормили и гостиничный номер, но в этот раз и с самолетом он повезло - он был днем в субботу, а курсы заканчивались не слишком поздно вечером в пятницу и с гостиницей тоже: она была в Антверпене, а не в деревне, как было раньше, так что у мужа было целых несколько часов вечером и утром успеть что-то посмотреть.
Он пошел и сфотографировал мне вокзал – говорит: «Так сразу и подумал, что он тебе понравится, смотри какой он стимпанковский. Я-то сам вокзалы не люблю но сразу подумал – Натке понравится, ну вообще он даже и мне понравился».

С лица:

+4 фото

С другой, самой "стимпанковской" стороны:


Внутри:


И вот интересное:

Он четырехуровневый:



При этом к трем уровням подходят пути, да вот мы видим платформы, а один уровень, тот который пониже и с рекламами - для магазинов-ресторанов.
Вообще было приятно, что он для меня пошел его фотографировать. А еще он для меня ловил в кадр бельгийские трамваи, тоже зная, что я к неравнодушна к этому виду транспорта. Это как-то даже романтично.

Антверпенские трамваи:

@темы: не мое, " фото", "лытдыбр"

---

Техническое

Кто-нибудь, из закрывавших дневник, в курсе, как изменить со стандартной на той странице, на которую выкидувает всех, от кого дневник закрыт?

---

Что-то у меня снова порыв закрыть дневник. Не знаю сколько это продлится, но видимо прежде чем закрывать нужно предупредить, чтобы кому надо успели сообщить мне ))))

PS. задалбывать подъемами не буду, но разок, полагаю, все таки нужно.

UPD. Закрыла вроде бы. Так что, по идее, если вы видите запись - вы уже со мной )))

 

запись создана: 21.06.2014 в 19:35

---

Пост про БИ-4

Вот лениво мне было постик про БИ писать, а команда Паутины взяла и ачивок донесла. Нельзя же не утащить.

Вообще никаких фиков я на игру не писала. С самого начала не собиралась и для разнообразия выполнила обещание. По мелочи всякое делала - баннеры там некоторые, с визиткой чуть помогла. Самое классное - это была мета. Вообще её сначала написала Нау - она перерыла кучу сайтов, в том числе англоязычных, нашла замечательные факты, сделала смысловую выжимку из них. А я это немного потом расцветила, собрала картинок - было трудно остановиться, на тему камер картинки в сети просто увлекательнейшие, Байба сделала отличные гифки из сериалов и это было очень весело, командно и действительно доставило удовольствие. Вот ради такого и идешь играть.
В целом игра была как обычно: команда постоянно радовала, читатели критиковали и гладили, на АШХ всем перемыли косточки (мне пришлось читать кучу приписанных мне фиков - интересно же, в чем предполагают мое авторство). В конце игры по привычке заключаю:

Традиция-с.
А команду люблю!

И вот собственно статья.

Название: Большой брат следит за тобой
Автор:  n_a_u,  Vedma_Natka
Жанр: статья
Размер: мини (1 411 слов)
Дисклеймер: Из достоверных источников. Строго конфиденциально.
Саммари: Великобритания – государство тотального контроля и слежки
Примечание: фик написан для "Большой Игры-4 по Шерлоку Холмсу" на Slash World форуме
Тема задания: мета
Предупреждение: Может вызвать приступ паранойи
Скачать одним файлом: .doc (с картинками)

«Конечно, никто не знал, наблюдают за ним в данную минуту или нет. Часто ли и по какому расписанию подключается к твоему кабелю полиция мыслей — об этом можно было только гадать. Не исключено, что следили за каждым — и круглые сутки. Во всяком случае, подключиться могли когда угодно. Приходилось жить — и ты жил, по привычке, которая превратилась в инстинкт, — с сознанием того, что каждое твое слово подслушивают и каждое твое движение, пока не погас свет, наблюдают»
Джордж Оруэлл, 1984

В фильмах о Шерлоке Холмсе, которого воля создателей перенесла в современные реалии, появляются не только повседневные, привычные нам приметы времени, как мобильные телефоны и интернет, но и такая способствующая раскрытию преступлений вещь, как камера видеонаблюдения, она же CCTV-камера. В сериале ВВС мы впервые сталкиваемся с ней, когда камеры «провожают взглядами» Джона, это должно испугать его, но Джон не поддается психологическому давлению.



Камеры мелькают в фильме и в дальнейшем, как часть быта. Они работают на сюжет и в сериале «Элементарно».



Впрочем, мы прежде всего сосредоточимся на деталях именно английских реалий. В самом ли деле они играют большую роль в жизни англичанина, оправдан ли знаменитый лозунг из антиутопии Оруэлла «Большой брат следит за тобой»?

Стоит поинтересоваться, и сразу узнаешь, что благополучная Великобритания – действительно государство тотального контроля и слежки, здесь на душу населения приходится самый большой процент камер видеонаблюдения в мире.



Согласно отчету Британской Ассоциации Индустрии Безопасности (British Security Industry Association - BSIA), на сегодняшний день в стране насчитывается около 6 миллионов CCTV-камер, 750 тысяч из них расположены в социально стратегических местах, таких как: школы, больницы, дома престарелых. То есть на каждые 11 человек приходится по одной CCTV-камере. Их устанавливают не только внутри и снаружи зданий, есть мобильные камеры – на автомобилях, внутри автобусов, на ремонтных кранах.


Камера на кране

В автобусе

Камеры на автомобиле

Даже этот малолитражный автомобиль оснащен камерой

В Лондоне их количество выше всего по стране, среднестатистического жителя столицы каждый день обозревают в среднем около 300 камер.




Вопреки распространенному мнению, подавляющее их большинство находится в частном владении. По данным все той же BSIA, правительство контролирует лишь 1 камеру из 70, поэтому официально полиция и спецслужбы Великобритании не имеют постоянного доступа к оставшимся 69.



При расследовании серьезного правонарушения полиция обращается к частным владельцам с просьбой предоставить записи с их CCTV-камер, без которых офицерам пришлось бы довольствоваться одной камерой на 800 жителей, что практически бесполезно. Надо сказать, что авторы фанфикшена на удивление мало пользуются такой яркой деталью, а ведь теоретически, пока полиция добивается официального доступа к видеодоказательствам, Шерлок Холмс уже может расследовать очень много, и можно показать его гениальность, не погрешив против актуальных реалий. Согласно статистике за 2009 год, Скотланд-Ярд использовал записи с камер видеонаблюдения в качестве доказательств в 95% дел по расследованию убийств.



И мы понимаем, что на долю Холмса-младшего в условиях подобного контроля остаются лишь самые запутанные преступления, совершенные изрядно ловкими и хитрыми преступниками, умеющими в достаточной мере избегать слишком пристального внимания камер. Ну, или, как Мориарти, умело использующим камеры для своих преступлений.


Он знает, что его снимают, и "работает на камеру".

Возникает логичный вопрос: если все так устроено, могут ли спецслужбы самовольно подключиться к любой современной камере?



Специалисты национальной службы безопасности США заявляют: без проблем, а Сноуден* в своих разоблачительных признаниях упоминал, что британцы регулярно делятся подобной неофициальной аналитической информацией с американскими коллегами. Такой негласный надзор вполне в духе одной из спецслужб Великобритании, которую обыватели нередко обвиняют в глобальной слежке за невинными жителями - GCHQ (Government Communications Headquarters), центр правительственной связи, ответственный за ведение радиоэлектронной разведки и входящий в состав Объединенного разведывательного комитета наряду с МИ5 и МИ6.

(Э́двард Джо́зеф Сно́уден (англ. Edward Joseph Snowden; род. 21 июня 1983, Северная Каролина) — американский технический ассистент, бывший сотрудник ЦРУ и Агентства национальной безопасности США. В начале июня 2013 года Сноуден передал газетам The Guardian и The Washington Post секретную информацию АНБ, касающуюся тотальной слежки американских спецслужб за информационными коммуникациями между гражданами многих государств по всему миру при помощи существующих информационных сетей и сетей связи, включая сведения о проекте PRISM, а также X-Keyscore и Tempora. По данным закрытого доклада Пентагона, Сноуден похитил 1,7 млн секретных файлов, большинство документов касается «жизненно важных операций американской армии, флота, морских пехотинцев и военно-воздушных сил»)



Когда-то давно, на заре охранного видеонаблюдения CCTV-камеры были практически автономными – картинка выводилась на операторский пульт и записывалась на обычную кассету, поначалу на нее входило не более 15 минут записи. Понятное дело, удаленно просмотреть картинку с такого оборудования было физически невозможно.



Сейчас камеры оснащают различными датчиками и аналитическими модулями, инфракрасной подсветкой и трансфокальными объективами, поворотными механизмами, позволяющими разворачивать камеру дистанционно.



В результате аббревиатура CCTV(Сlosed Circuit Television – система телевидения замкнутого контура) утратила свой первоначальный смысл, ведь теперь, подсоединив к CCTV-камере специальный DVR-регистратор, можно передавать изображение в сеть, хранить записи на облачном сервисе, управлять камерой через Интернет с любой точки Земли.



Это удобно для владельцев, но еще удобнее для спецслужб – можно использовать частное оборудование в своих целях без ведома собственников. Все, что создано одним человеком, может быть взломано другим. Как показывает практика, идеально защищенных систем не бывает, особенно, когда в них заинтересована многотысячная армия британских спецслужб, годовой бюджет которой заканчивается на девять нолей.



Также на дорогах Великобритании установлены так называемые ANPR-камеры (Automatic Number Plate Recognition), автоматически распознающие автомобильные номера.



Под этим безобидным на вид названием скрывается серьезное, по мнению некоторых британцев, нарушение их прав и свобод.



Кстати сказать, в деле таксиста-убийцы мы просто обязаны закрыть глаза на их существование, ведь в действительности у него было слишком мало шансов не попасться под вечную слежку ANPR-камер. И вот почему: ежедневно ANPR-камеры фиксируют до 26 миллионов проезжающих мимо автомобилей. Полиция утверждает, что эта система очень полезна в предотвращении и раскрытии преступлений и террористических атак. В базу заносится автомобильный номер и фотография передней части авто, где видны лица водителя и пассажира на переднем сидении. Эти данные хранятся в течение двух лет и позволяют с легкостью отслеживать перемещение любого транспортного средства, а если связать автомобиль с его собственником, то и перемещение конкретного человека.



Первую в Великобритании дорожную камеру установили на шоссе М1 в 1984 году, чтобы отслеживать угнанные машины. (Не правда ли, забавно, что это тот самый год, в котором происходит действие романа Оруэлла?) К 2005 году число камер возросло до 2 тысяч, а сейчас уже перевалило за 8 тысяч. Ник Пиклс, глава общественной организации «Big Brother Watch» (и снова отсылка к Оруэллу!), заявляет, что эти камеры были установлены тайно, без уведомления общественности, что многие британцы до сих пор не подозревают, что правительство за ними пристально наблюдает.



База данных ANPR хранит примерно 17 миллиардов записей, содержащих время, дату и место, в котором был зафиксирован конкретный автомобиль. Каждая запись анализируется по мере поступления, сравнивается со списком разыскиваемых водителей и транспортных средств. Проверяется регистрация автомобиля, актуальность даты техосмотра, наличие водительской страховки, оплата дорожного налога, подлинность автомобильного номера.



Полиция имеет доступ ко всем данным ANPR-камер в режиме реального времени и может отслеживать любой автомобиль (технически, автомобильный номер) по всей стране. Согласно существующему регламенту доступ к данным за последние 90 дней предоставляется офицеру со званием не ниже старшего детектива-инспектора, расследующему серьезное правонарушение или дело об убийстве. К данным старше 90 дней допускается только Суперинтендант. Данные годовой давности могут быть предоставлены Суперинтенданту в контр-террористических целях. Но по логике вещей правительственные спецслужбы наверняка имеют негласный и неограниченный во времени доступ к базе ANPR.



И все равно даже такое количество камер не дает полного контроля, который кажется необходимым государству в особых случаях. Масштабные людские скопления на улицах (акции протеста, парады, открытие олимпиад) всегда вызывают беспокойство, раньше их записывали камеры с кружащих над городом вертолетов. Спецслужбы надеются на дальнейшее развитие технологий и методично сохраняют все записи на будущее, когда автоматические методы анализа изображений станут совершенней. Вопреки существующему мнению универсального метода распознавания лиц до сих пор не существует, у всех имеющихся разработок есть свои недостатки и большой процент погрешностей, но и эту проблему когда-нибудь непременно разрешат.



Сейчас в Великобритании и ряде других стран вводятся в эксплуатацию летающие дроны (небольшие полностью автономные роботы), которые умеют транслировать видеоизображение со своих камер, красть незашифрованные данные с попавших в их зону действия смартфонов, шпионить за ничего не подозревающей толпой всеми доступными методами.




Кстати сказать, такую штуку можно купить в магазине, наряду с радиоуправляемыми моделями вертолетов, яхт и автомобилей.

Правительственные спутники ведут съемку из космоса с поразительно высоким разрешением. По морскому дну проложены мили оптоволоконных кабелей, соединяющие аналитиков GCHQ напрямую с крупнейшими дата-центрами таких интернет-гигантов, как Google, Youtube, Facebook и пр. Местоположение мобильного телефона уже давно можно определить с точностью до пары метров.



Таким образом, возможности «Большого Брата» Майкрофта, «британского правительства, иногда работающего на МИ-6», расширяются до невероятных, практически фантастических в нашем понимании пределов.



И если у вас до сих пор не развилась паранойя, это вовсе не означает, что Большой Брат следит только за жителями Великобритании и международными террористами.

@темы: БИ, Шерлок

---

Писательский день

Вчера я узнала, какой максимум я способна написать за день. Мама с сыном уехали отдыхать на турбазу за городом (если бы я не болела, мы бы поехали втроем) и по этому поводу я писала с утра до ночи. Вышло 2042 слова. Для меня это, конечно, что-то сверхъестественнное. Решила, что надо внести этот день в список личных достижений.
А сегодня уже столько не напишу просто потому, что чтобы много писать нужно перед тем много продумать.

@темы: писательская кухня, "лытдыбр"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В поисках вдохновения - вышивки

От 16-того века до соверменности, просто то, что чем-то зацепило-понравилось

смотреть дальше - МНОГО!

Италия, 16 век вышивка шелком и металлом (надо полагать золотая или серебряная вышивка). А как сохранилась!
















Вышивка на каком-то наряде от Диора 1961 года.


Тоже Диор 52 год

@темы: вышивка, не мое, "рукоделия"

---

Фанфик: Отверженный

Название: Отверженный
Автор: Vedma_Natka
Бета: DreamTheCyanide,  КП
Размер: мини ~ 4 800
Категория: пре-слэш
Жанр: ангст, магический реализм
Пейринг/Герои: Шерлок Холмс/Джон Уотсон, Майкрофт Холмс, Майк Стэмфорд, Анджело, Марта Луиза Хадсон
Рейтинг: G
Дисклеймер: ни на что не претендую
Размещение: возможна в мягкой форме
Саммари: Магическое АУ. Изредка бывает, что мир отторгает отличающихся людей, после чего у них остается лишь год жизни.
Предупреждения: OOC
Критика: возможна в мягкой форме


Шуршание колеса прялки

Шерлок покинул больницу в грозу. Ещё собираясь освободить палату, он увидел, как сизая тьма заливает небо океанской волной, мощной, набегающей на город, как цунами. Следовало бы переждать в вестибюле – не в палате, разумеется, она нужнее другим, тем, кого можно лечить от их простых или сложных болезней, а он не болен. Он просто отвержен. Поэтому Шерлок не хотел ждать. Время – вязкая обманчивая субстанция, думается, что его много, а оно утекает между пальцев быстрее дождевой воды, не оставляя после себя ничего. Шерлок не обманывался на этот счет, ему не казалось, что времени у него много, и он вышел на крыльцо, выставив навстречу порывам ветра зонт со сломанной спицей, который ему вручила девушка из регистратуры, сказавшая, что их всё равно так часто у них забывают, что собралась целая коллекция. Шерлок вежливо сделал вид, что поверил, притворился, что не заметил её заигрываний, и принял в дар хрупкий и ненадёжный щит против разбушевавшейся стихии. Лучше, чем ничего.
Выйдя, он отметил, что Лондон не часто осчастливливали своим визитом настолько буйные грозы. Крупные отвесно падающие капли дождя сливались в толстые струи, разбивавшиеся об асфальт и рикошетившие брызгами вверх. Когда за Шерлоком мягко закрылась автоматическая дверь, прямо перед ним полыхнула молния, прочертила извилистый рисунок по сетчатке глаз, и почти мгновенно громыхнул гром, так, что несколько автомобилей на стоянке завыли сиренами на разные голоса. Особенно отчаянно пищал один джип, подвывавший, словно испуганный кот. Шерлок кинул взгляд в ту сторону и увидел такси – видимо, водитель рассудил, что из больниц уезжают так же часто, как приезжают, и, привезя сюда пациента, не стал тратить бензин на бесцельное кружение по городу, а решил подловить клиента на месте. Шерлок махнул рукой, и такси подплыло к крыльцу, с которого он не спускался – потоки воды были такими сильными, что могли залить ботинки через верх. Простужаться Шерлок не намеревался. Сейчас – тем более.
Легко сбежав по ступенькам к подъехавшему автомобилю, он закрыл зонт, забираясь внутрь, и лицо успело залить водой. Шерлок не стал утираться, уселся в машину и задумчиво провожал глазами улицы города, всматриваясь сквозь стену воды в щемяще-родные контуры зданий. Слегка сжимал кулак при новых раскатах грома, ловя себя на невольной мысли, что первая молния была неласковым намёком, посланием от мира ему лично, и ничего хорошего в этом послании не значилось. Глупо было переживать, но даже отталкивающий его мир не мог отказать Шерлоку в праве на некоторую человечность и привязанность, так что кулак непроизвольно сжимался, а Шерлок думал о родителях и о Майкрофте. Что он сможет сделать, чтобы оградить их, и сможет ли? Он не знал этого и ощущал, как между холодных капель на лице предательски пробирается одна горячая и наверняка солёная. Хорошо, что внешне она была неотличимой от остальных – такая же капля воды, как и другие, лишь он сам ощущал разницу, пока она не растворилась, смешавшись с прочей влагой. Шерлоку следовало бы поступить так же: раствориться среди безликой толпы людей, но этого он не умел, и оставалось лишь одно – делать вид, что он такой же, как все, пусть остальным не будет известна его горечь. И Майкрофту тоже. Майкрофту особенно не следует оставлять возможность что-то вызнать. Он не поможет, зато сумеет помешать и отнять у Шерлока драгоценное время, так что ближайшая тактическая цель – сделать всё, чтобы брат не узнал. Никто не должен знать.


Камеры не поворачивались вслед за ним, когда Шерлок возвращался домой, но он всё равно предпочёл в какой-то момент исчезнуть из-под их бдительного ока. Шерлок досконально знал те тропы в Лондоне, которые можно было назвать тайными – частично дворами и подворотнями, частично крышами и узкими переулками можно было прокрасться из одного края большого города в другой и не попасться под их объективы. Просто приходилось потратить больше времени. Но цель того стоила. Майкрофт не любит людей, предпочитает документы, так что с высокой вероятностью достаточно подделать и подменить свою медкарту, и брат не вынюхает, чего не следует.
Стены домов ластились к Шерлоку, ему часто казалось, что улочки Лондона были уютнее и роднее съёмных квартир, те он часто не успевал полюбить, а скорее любить их было просто не за что, в них не было пробуждённой души. У Лондона она была. Возможно, Лондон был другом Шерлока, тот даже думал порой, что живёт скорее на улицах и во дворах, в кафе и скверах, а в квартиру заходит навестить скрипку и переодеться. Скрипка – душевная подруга – всегда была готова выслушать горести Шерлока и подпеть им. И, завершая логическую цепочку, его любимая – Работа. Ради неё хотелось жить.
Лондон, Скрипка и Работа – разве можно считать одиноким того, у кого так много близких? Шерлок действительно не понимал, отчего все считают, что ему положено мучиться от одиночества. Ему было хорошо.
В душевном порыве он провёл перчаткой по стене, одаривая город лаской. Возможно, город замурлыкал в ответ.


Шерлоку казалось, что Лондон стал дождливее, чем прежде, если такое вообще было возможно. Дождь преследовал его буквально по пятам. Лондонская погода переменчива, как свидетельские показания, но в последнее время получалось так, что, когда Шерлоку следовало находиться в Вестминстере, солнце было в Челси, а когда он уезжал туда, дождь бежал следом, и он уже начал всерьёз забывать, как выглядят дома, не скрывающиеся за струями дождя.
И Шерлок сдался, обзавёлся зонтом. Больничный был слишком стар, чтобы его стоило хранить, и Шерлок сразу отдал его Артуру, одному из своей сети бездомных. А себе купил новый, синий, в тон шарфа, лёгкий и складной, чтобы как можно меньше походил на зонт брата. Теоретически его можно было носить в кармане пальто, настолько он был компактен, но в действительности зонт там не залёживался.
Льющаяся с неба вода будто символизировала ту плёнку, натянутую между ним и прочими людьми, которую Шерлок с каждым днём ощущал всё сильнее. Он был отделён и знал это. Другие могли это почувствовать и тоже начинали отторгать его.
Дожди будто пытались смыть Шерлока с лица земли.


Шерлок понял, что у него слишком много времени отнимает нерациональное беспокойство о родных. Это не помогало решить, как попытаться хоть частично оградить их от будущих переживаний, это вообще только мешало. Беспокоило, не давало спать, сбивало с толку. Следовало что-то сделать, и срочно. В интернете подходящих сведений не было. Шерлок и не ожидал их там найти, он понимал, что есть вещи, которые не может вынести в себе электронная сеть. Есть знания, которые передаются из рук в руки, есть знания, которые соглашаются быть напечатанными на листе бумаги, есть знания, которые сходят чернилами по перу на пергамент, есть знания, витающие в воздухе. Во всемирной паутине можно найти лишь их отблеск. Можно, прочтя несколько сайтов и отгадав пару загадок, просто понять, что за нужными сведениями нужно ехать в Корнуолл и спрашивать у камней, за другими следует пойти в лес и читать узоры сброшенной листвы или спуститься к воде и слушать голос реки. Шерлоку хватило посещения пары публичных библиотек и одной закрытой личной. Он исхитрился получить к ней доступ, оказав услугу одному человеку, чтобы тот попросил другого впустить его в святая святых. Ведь библиотеки не бывают закрыты совсем – знания идут в руки тем, кому они действительно нужны, пусть не так легко, как домашняя собака, жаждущая ласки – они хотят внимания и поиска, но, получив его, открываются и подсказывают путь дальше. Такова их природа.
Так поиски привели Шерлока в кузницу. Всем известно, что каждый кузнец немного маг: кованое железо выходит из его рук, и никакая прокатная сталь не сравнится со старым добрым железом, способным защитить от ночных тварей, зачаровывающе прекрасных, но чуждых человеческому и потому убивающих легко, играючи, напевая странные дивные песни. Кузнецы сплетали свою защитную магию так давно, что она стала естественной частью жизни более, чем электричество в домах, более, чем вода из крана и хлеб из магазина.
Шерлоку пришлось стать немного магом и освоить искусство создания оберегов. Только себе он мог доверить выковывание трёх тончайших полосок метала, и потому со всей страстью отдался обучению, сразу ограничив себя минимально необходимыми пределами. Не время увлекаться, надо просто идти к цели. Но всё-таки дело продвигалось медленнее, чем Шерлок хотел бы.


Заняться завещанием сразу после выписки из больницы Шерлок не мог, Майкрофт сразу сложил бы два и два, потому он приурочил это занятие ко дню рождения. Люди часто обращают излишнее внимание на даты, пусть Майкрофт подумает, что мысли о возрасте подвигли брата уладить бумажные дела. Старший никогда не был высокого мнения об уме младшего, так что даже на этом можно было сыграть и выиграть главное – немного покоя.
Шерлок так и сделал и, судя по отсутствию реакции брата, – похоже, не прогадал.


Когда Шерлок понял, что пора приступать к ковке трёх полос металла, призванных спасти его от лишних эмоций – к сожалению, только это они и могли, – он услышал первые ноты. Шерлок не сразу понял, что это лично его звуки, не имевшие отношения к окружающей реальности. В ней часто ловишь обрывки мелодий: из раскрывшейся двери паба окатывает гулом голосов и песней, из выкрученного на полную громкость плеера проходящей девушки слышится напевная мантра, инструментальной музыкой обдаёт проносящийся мимо автомобиль. К этому привыкаешь до того, что отчасти фильтруешь, как излишнюю информацию. Те ноты раздались позади. Они взмывали вверх, тая в воздухе, неопознанные, невнятные, странные. Потом он услышал их вновь, они звенели и шуршали в дожде и не могли быть записаны. Шерлок пытался и не преуспел. Он никак не мог понять, откуда бралась эта странная музыка.
Когда он испортил третью порцию заготовок – уже не так основательно, а лишь частично, всё-таки часть процесса прошла правильно, – учитель сказал ему:
– Не будь механистичным, прислушайся к музыке металла.
Лишь тогда Шерлок понял, что та мелодия и была его музыкой, особой, для одного только заклинания. Она поможет выковать три полоски, превратить их в обручи и заклепать. Только когда он вплёл мелодию в стук молота по раскалённой заготовке, дело пошло на лад, и прядь его волос не сгорела, а растворилась в металле. Прядь была обязательным условием – подвижники древних времен могли обвязать своё сердце одним волоском и достичь великих успехов воздержания, и нынешняя магия брала исток именно в их победах. Шерлок трезво оценивал свои способности: подвижником он не был, и крепость железа должна была стать порукой тому, что эмоции будут надёжно заперты.
Он стучал молотом, и звуки взмывали вверх, он последовательно остужал полоски в тумане, дожде и Темзе, и наконец настал миг, когда он смог прочесть заклинание, от которого его тело сделалось прозрачным и находящимся на границе миров, благодаря чему можно было, не нарушая собственной целостности, обернуть сердце обручами и поставить заклепки. Шерлок был заворожен. Знал, что времени терять нельзя, но любовался и впитывал образ своего полупрозрачного, слаженно работающего тела во всей его полноте. Любовался и ставил заклепки, сковывая три обруча.
Не волноваться.
Ради мамы.
Отца.
И брата.
Шерлок выдохнул последние слова, и естественное состояние вернулось. Мелодия испарилась, Шерлок не вспомнил бы сейчас и двух нот из неё. Но это было неважно, главное – он был спокоен.

Теперь Шерлок горел работой сильнее, чем прежде. Любимая работа и раньше была смыслом его жизни, тем более хотелось, чтобы её было больше в последний год.
Однажды, практически случайно, пройдя по ссылке на форуме патологоанатомов, он прочёл одну книгу. По поводу её содержания было сломано немало копий: часть весьма сведущих в деле патанатомии людей категорически утверждала, что в книге есть реальные отсылки к магии смерти, несмотря на то, что она являлась литературой художественной и массовой – а значит, по определению лишённой магии. Другие яростно спорили с этим мнением. Шерлок решил рассудить этот вопрос для себя самостоятельно и прочёл книгу. По его мнению, в тексте был заложен ключ, такой же, какие можно найти и в интернете, и в рунах, и в линиях на ладони – когда ищешь, жизнь подкидывает их на каждом шагу. Воспользоваться этой отмычкой к знанию мог лишь человек с желанием и необходимым опытом. Книга была не опаснее дешёвой колоды карт из ближайшего киоска, не опаснее брошенной в огонь лопатки свиньи или свежей куриной требухи. Тем не менее, книга инициировала, поэтому Шерлок не стал её удалять, лишь отложил на полку подальше, сочтя, что есть шанс, что подобное знание может пригодиться во время расследования. Одна фраза оттуда запомнилась. «Справедливости нет, есть только я», – говорил Смерть*.
Шерлок был согласен с этой мыслью – справедливость противоположна смерти. Борьба за справедливость – всегда борьба за жизнь. Победы её краткосрочны, но необходимы, ведь без этой духовной составляющей человечество потеряло бы свою цельность.
Осознание этого придавало действиям Шерлока отточенной завершенности. Находясь на переднем крае этого фронта, он слишком хорошо видел, насколько бессильными, бесполезными, ничего не меняющими кажутся их усилия. Вблизи всё виделось отчаянно чётко, но это помогало заметить и невидимые, неосязаемые связи между торжеством справедливости и отступлением призрака с косой на шаг назад. Просто эта зависимость была не столь очевидной и скучной, как в деле выращивания урожая ради пропитания или строительства домов для укрытия хрупких тел.
Сейчас Шерлок иногда чувствовал его* дыхание за спиной. Приступы повторялись, окружающий мир тошнило от Шерлока, и это оказалось куда болезненнее, чем когда Шерлока тошнило от мира.
Тем более хотелось выгадывать у Смерти минуты и часы жизней, пусть чужих. Каждая победа была драгоценностью, доказательством того, что Шерлок не зря всё ещё топчет этот отторгающий его мир, дышит одолженным воздухом, живёт странной последней милостью.

* Смерть в цитируемом здесь цикле Праттчета про Плоский мир, как и вообще в культуре англоязычных стран, – мужского рода.

Стук ткацкого станка

Шерлоку были не нужны новые связи, сейчас он приветствовал ту давно образовавшуюся плёнку между ним и миром, которая будто притупляла желание людей общаться с ним. Он тоже не горел желанием добиваться взаимности от человечества, раз уж оказался отверженным. Он – чужак. Попытки стать своим всё равно будут бесполезны, не помогут, а лишь сделают его совсем жалким. Этого Шерлок не желал и с момента оглашения приговора, вынесенного ему врачами, принялся старательно подчёркивать свою инаковость. В глубине души Шерлок понимал, что это выглядит, как обида ребенка, которого не приняли в игру, и он теперь гордо заявляет: «Да я сам с вами не играю!» – но это не подталкивало его к тому, чтобы как-то изменить свою линию поведения. Поза быстро стала естественной. Возможно, потому, что, за исключением некоторых нюансов, она не так уж сильно отличалась от привычной манеры поведения. Потому Шерлок особенно удивился, когда через восемь месяцев произошёл сбой.
Он всего-то встретил миссис Хадсон, одну из многих несостоявшихся жертв в его детективной карьере. В его жизни было много клиентов, но большинство из них, даже те, кому он спас жизнь, не любили вспоминать о его участии в их судьбах. Миссис Хадсон стала исключением. Она обрадовалась ему, как родному, пригласила в гости и на чай, потом настойчиво перезванивала и едва ли не заставила это приглашение принять, а потом в разговоре вытянула из Шерлока подробности его нынешнего быта и выяснила, что он в очередной раз, без особого рвения, искал квартиру. Ему было всё равно, где держать пожитки. Миссис Хадсон – не было. Она называла его бедным мальчиком, предложила квартиру, отмахнулась от его не совсем искреннего заявления, что он не сможет оплатить такую дорогую квартиру в одиночку. На самом-то деле оставшиеся четыре месяца Шерлок протянул бы и в таком дорогом районе, просто ему было как-то странно непривычно и даже трудно принять её доброту. Миссис Хадсон сказала, что это не проблема, предложила ему скидку, посоветовала поискать соседа и повела показывать квартиры «Ц» и «Б». И Шерлок размяк. Сдался. В конце концов, это было удобно, и, может быть, ему хотя бы последние четыре месяца не придется тратить время на дурацкую проблему переездов.
Шерлок ни за что бы не признался, что общение с миссис Хадсон, такое простое, будто она не замечала его отчуждённости, отогревало его душу. Она словно прорвала его кокон, и это было до странности хорошо.

Второй ласточкой, несущей весть странных изменений в жизни Шерлока, стал Анжело, который, как оказалось, держал кафе поблизости от его новой квартиры. Шерлок всего лишь проверял забегаловки в округе, хотел знать, где можно поужинать, чтобы не очень отягощать заботами о себе миссис Хадсон. Она слишком пеклась о нём, и Шерлок пришёл к выводу, что ему не сложно иногда взять еду на вынос или сбегать куда-нибудь недалеко перекусить, и не заставлять её лишний раз волноваться о себе. Более того, было приятно принести домой порцию французского паштета на пробу и выслушать благодарности, перемешанные с «право, не стоило». Конечно, он не собирался баловать добрую старушку слишком часто, но хотел найти что-то ещё, на будущее. На самом деле стоило заранее перед ней извиниться за то, что он собрался умереть в её доме.
Анжело налетел на Шерлока шумно и стремительно, будто тот был одновременно добычей и любимым родственником. Для темпераментного итальянца тоже не существовало никакой плёнки отчуждения. Пожалуй, сделайся та даже реальной кирпичной стеной, он отодвинул бы её в сторону как досадную помеху и всё равно не обратил бы внимания на то, что ему что-то помешало изливать свои бурные эмоции.
Год назад такое поведение Шерлока раздражало бы. Сейчас это был чуть выбивавший из колеи, но заставлявший улыбнуться подарок судьбы.

Майк Стамфорд чересчур много говорил и неоднократно переспрашивал, отчего Шерлок выглядит таким озабоченным. Его навязчивость не была приемлемой, как у Марты Хадсон, от Стамфорда хотелось отвязаться. Не найдя других безобидных поводов для переживаний, Шерлок сказал, что ищет соседа, чтобы снимать квартиру пополам, и не может найти. Это казалось правдоподобным, да и был же у него когда-то разговор с домовладелицей на эту тему. Чем ближе к правде ложь, тем легче её придерживаться. И, если даже Майк найдет ему соседа, Шерлок сумеет от него избавиться. Зачем ему сейчас сосед?

Шерлок услышал шаги издали, он прислушался, так как в какой-то момент ему показалось, что он слышит шум ткацкого станка. Но откуда бы в Бартсе взяться станку? Ниоткуда, само собой. Это оказались идущие в лабораторию Майк Стамфорд и Джон Уотсон с его палкой. Забавный, поедающий Шерлока взглядом маленький военный врач, для которого захотелось устроить маленькое представление. Шерлок не стал отказывать себе в этой малости и, уходя, подумал, что, пожалуй, несколько дней соседства могут даже порадовать, пока Уотсон будет изображать из себя такого идеального зрителя.
Он предупредил о возможном соседе свою домовладелицу и выкинул его из головы почти на сутки. Его время катастрофически истекало, и Шерлок метался в поисках того самого дела, после которого будет не так обидно уйти. Чего-то совершенно особенного, с чем полиция действительно не справилась бы без его помощи. Достойного прощального поклона. Он кружился, будто потерявший свой мяч щенок, и не находил, хотя чувствовал, что нужное дело где-то рядом. Мелкие недоговорённости, оставшиеся нераскрытыми детали в разных делах смутно намекали, что есть что-то особенное, скрывающееся в глубинах преступного мира. Возможно, какая-то тайная организация, деятельность которой отражалась на преступной жизни Лондона почти незаметно для всех, но не для Шерлока. Трудно выстроить невидимый дом-гигант в центре города, чтобы он действительно остался секретом для окружающих. Даже спрятав его под землю, не скроешь, что здесь есть что-то: напряжение грунтов, трещины на соседних домах, коммуникации выдадут его. То, что Шерлок замечал, было такими же косвенными уликами, как трещины на соседних домах. Их можно было объяснить иначе, но он знал, что в бурных водах преступности кроется отдельная неприступная скала. Вывести нечто столь хорошо завуалированное на чистую воду было бы настоящей победой. Однако все поиски напоминали охоту за существами, мелькающими в углу уставшего глаза, когда видишь движение на краю зрения, но, повернув голову, обнаруживаешь, что там ничего нет, а на краю зрения продолжает что-то плавать. Зацепки и улики вели в пустоту. Шерлок в отчаянии метался между незначительными делами, пытаясь приподнять завесу невидимости над тайной организацией, и уже начинал впадать в уныние, почти поверив, что он придумал для себя это особое дело, потому что слишком его хотел.
Он возвращался с не слишком удачной встречи с мелким наркодилером, не давшим никаких новых сведений, когда увидел переминавшегося перед входной дверью Уотсона и вспомнил, что тот должен был зайти посмотреть квартиру. Что ж, это хоть немного отвлечёт его от сегодняшнего провала.
Шерлок даже не представлял, насколько весёлый вечер ему предстоял, а то, пожалуй, крепко обнял бы Уотсона при встрече и отпугнул бы его почём зря.

Когда Шерлок осознал, что это Джон стрелял в таксиста, он был оглушён своими чувствами. Джон защищал его, отверженного, как обычного человека. Он не то что не почувствовал плёнки отчуждения и не оттолкнул – наоборот, решил, что Шерлока нужно оберегать. Джон выбрал сторону Шерлока. Это было просто невероятно, оглушало. Шерлок подскочил, чтобы идти к Джону и ощутил, что у него подгибаются ноги от переизбытка эмоций. Как? Как? Как такое может быть? Да к нему до отвержения хуже относились! А потом что-то будто порвалось, звякнуло, и стало легче. Будто его сдерживал невидимый поводок, и вдруг карабин раскрылся, отпуская. Шерлок смог подойти к Джону, едва сдерживая непроизвольную улыбку. Они обменивались полушутливыми репликами, и, когда Джон попенял на то, что Шерлок едва не покончил с собой, его захотелось просто расцеловать. Шерлок и впрямь не был так уж уверен, что выбранная им таблетка не была отравленной, вопрос в том, что сейчас он едва ли дорожил своей жизнью. И его подзуживала рискнуть подспудная мысль, что гибель Шерлока при столкновении с преступником будет принята родителями легче и понятнее, чем уход из-за отверженности миром. Во втором случае они могли бы начать обвинять себя, а кому это нужно? Не Шерлоку – точно. Потому он и решился принять то, что могло оказаться ядом. Джон же решил, что его надо спасать, и это было настолько фантастично, что Шерлок никак не мог в это поверить, хоть и вычислил Джона, хоть и услышал его признание.
Они уходили поужинать так обыденно, будто закончился совсем простой день, так легко, будто проводили совместные расследования всегда, всю жизнь. Их успел перехватить Майкрофт, невыносимый старший брат, что помогло Шерлоку избавиться от настырной улыбки, а потом к ним подскочил инспектор Лестрейд. Казалось, они попали в магическую ловушку, и уйти с этого места им было не суждено.
– Шерлок, ты обронил, – воскликнул Лестрейд и принялся совать в руку детектива какой-то браслет.
– Я не теря… – принялся отказываться Шерлок и вдруг, поняв, что это, выхватил обруч из рук инспектора и сунул в карман. – Действительно, это моё.
– Пожалуйста, – с иронией ответил Лестрейд.
Инспектор взглянул на Джона, будто пытаясь ему что-то сказать о Шерлоке, и тот предложил:
– Давайте я вас буду благодарить вместо Шерлока. Мне несложно.
Они расхохотались, но тут Лестрейда позвала Донован, и тот отошёл с видимым сожалением.
А Шерлок продолжил рассказ о том, как выбрать китайский ресторан по дверной ручке, при этом думая о том, насколько плохо то, что он с таким удовольствием воспринял потерю обруча с сердца. Будто скованное сердце было помехой, а не помощью. Но расстроиться по этому поводу не удавалось.
Странный вышел день, насыщенный, потрясающий. И даже дождь не шёл, вот что удивляло.

Казалось, что Джон наполнял Бейкер-стрит тёплым светом. Ничего не изменилось в обычном порядке вещей, разве что в квартире прибавилось книг, на кухне появилась его кружка, в гостиной добавился ещё один ноутбук, дешёвые ручки, блокноты, диски с фильмами… О, эта его киномания! Шерлок не жаловал художественную литературу и кино, тем более малозначимыми они казались в последний год его жизни. Но Джон исхитрился привлечь Шерлока к экрану телевизора – собой и только собой. Шерлок сравнивал свои впечатления от фильма и эмоции Джона, это было удивительно, завораживающе и ни капли не скучно. Если быть откровенным, то, даже дорожа каждой истекающей минутой, он не мог, не умел находить применения каждой из них. Не получалось только искать преступников и таинственного «поклонника» по фамилии – или прозвищу – Мориарти: информация стекалась к Шерлоку бессистемно, не постоянно, и это зачастую стопорило, заставляя работать на холостых оборотах. Джон умело занимал Шерлока, будто был для этого создан. Время с ним не казалось потраченным бесцельно, даже если на самом деле цели в их занятиях не было.
Зачем он согласился смотреть с Джоном фильм про отверженного миром юношу, Шерлок и сам бы не смог точно сказать. Убедиться, что Джон относится к ним с жалостью? Это можно было узнать и без фильма. Жалость – мерзкое чувство, Шерлок точно не желал ощущать, как она будет обращена на него. Вот когда он умрёт, пусть жалеют, а пока он не желает в этом участвовать. Хотел ли он посмотреть на тщетность исканий отверженного, ещё раз смириться с заведомой безнадёжностью своего положения? Просто с лёгким мазохизмом расковырять корочки на душевных ранах, как в детстве сковыривал корочки с разбитых коленок? Пожалуй, всё вместе. Во всяком случае, он согласился, и смотрел фильм, признавая нелепыми большую часть метаний отверженного. Это было лучше, чем находить в нём нечто общее с собой. Тем более фильм заканчивался плохо. На самом деле финал был отрытым, но, откровенно сказать, отсутствие могилы героя перед финальными титрами было скорее данью хорошему вкусу, чем намеком на то, что он остался жить.
Когда они остановили проигрыватель, Джон чуть не плакал, а Шерлок был скорее зол. Джону, наверное, было неловко от того, что Шерлок заметил его состояние (как будто он мог не заметить), и потому Уотсон сказал:
– Зачем они любят плохо заканчивать фильмы? Будто, если уморить героя, фильм сделается лучше.
– Так правдивее, – отрезал Шерлок.
– Но ведь не все отверженные миром умирают. На самом деле они могут нащупать то, что должно изменить в своей жизни, и остаться в живых.
– Джон, отверженные мотивированы для изменений лучше всего прочего человечества. Тем не менее, переживают отверженность меньше десяти процентов от всех попавших в эту ситуацию. Так что счастливый финал был бы безжалостным враньём.
– Я думаю, дело в том, что всё не так просто, как говорят. Если бы отверженными становились только слишком отличающиеся, необычные люди, ты бы уже не ходил по этой земле. Да и что сложного в том, чтобы стать посредственностью?
Шерлок фыркнул:
– Да я бы лучше умер.
«Я так и сделаю, – подумал он. – Невозможно перестать быть собой».
Шерлок вскочил и ушёл в спальню.
– Конечно, тебе ведь плевать на окружающих, которым ты дорог! – донеслась вслед обиженная реплика, на которую Шерлок мог лишь пожать плечами. Если окружающим нужен не он, а кто-то другой, то какая им разница, что именно он уйдёт? Иначе они бы понимали, что полностью измениться за год – всё равно, что умереть. Оболочка не равняется человеку.
Во всяком случае, он ещё раз убедился в том, что не будет даже пытаться переделать себя, даже в угоду миру. И пусть всё будет, как будет.

Второго обруча Шерлок лишился во время расследования гибели контрабандистов, из-за Сары. Точнее, из-за своей ревности к Саре. До того Шерлок даже не представлял, насколько сильным может быть это чувство, и что он может испытывать его к Джону. Он знал, что ревнив, ведь ревновал и брата к родителям, и собаку к брату, и работу к бестолковым полицейским, которые всё равно не умеют ни изящно раскрыть, ни толком оценить преступление. Но друга к женщине? Невозможно!
Однако его сердце считало иначе, и свалившийся в китайском цирке обруч был тому зримым подтверждением. Он был намного темнее, изношеннее первого, по нему было видно, как тяжко довелось потрудиться двум обручам, сдерживая эмоции Шерлока. На последние сорок три дня у Шерлока оставалось лишь одно препятствие перед шквалом его собственных чувств, и это значило, что нужно давать им дополнительный выход, чтобы плотина не была прорвана и он оставался деятельным. Шерлок всё ещё надеялся успеть напоследок поймать свою крупную рыбину. Назло всему миру.

Неделя! У него оставалась всего неделя, а ничего толкового на горизонте не было видно, и великое дело так и не было раскрыто. Шерлок изнывал от тоски бездеятельности и от невнятного щемящего чувства, которое он долго не мог понять. Наконец ночью, в томлении бессонницы он нашел ответ, что за заноза так беспокоит его. И пошел писать прощальное письмо.
«Дорогой Джон!
Я виноват перед тобой. В своё оправдание могу сказать, что я не рассчитывал, даже не мог подумать, что мы станем друзьями, это должно было стать всего лишь соседством, как случалось всегда. До тебя. Я вовсе не собирался приумножать число скорбящих по мне, надеюсь, ты поверишь мне, что я ошибся от неопытности в дружбе, а не по зловредному умыслу.
Ты, наверное, подумаешь, что я должен был сказать о том, как мало времени у меня осталось. Но это оттого, что ты не представляешь, каких усилий стоит скрывать что-то от Майкрофта. Он был бы, наверное, счастлив узнать, что у него наконец есть достойный повод меня переиначить, обтесать, сделать другим. Брат бы меня, несомненно, «спас», но кто бы остался в моем теле после этого? Не я, однозначно.
Я предпочёл год жизни собой и не сомневался в выборе, но оказалось, что это затрагивает слишком многих. В любом случае, уже поздно что-либо менять (хотя я не уверен, что выбрал бы иную линию поведения, даже вернись я назад во времени) и всё, что я могу сказать – извини.
Твое присутствие было важным для меня, и я хочу, чтобы ты знал, как я тебе благодарен.
Извини.
Спасибо.
И прощай.
Твой друг Шерлок Холмс».

Вопросы и ответы ход за ходом, от взрыва к ожиданию следующего взрыва. Мориарти сделал Шерлоку большой подарок в последние дни. Возможно, он знал – наверное, действительно знал, – когда затевал свою игру, и это было прекрасно. Не мучиться в последние дни, но искать ответы на загадки, расследовать сразу два дела, бегать, изучать, напрягать мозг, наслаждаться всей полнотой жизни. Прекрасное финальное крещендо, неизбежно ведущее к кульминации и завершению его пьесы.
Это было правильно.
Первый сбой случился со старушкой, веселье Шерлока не должно было сопровождаться жертвами, и это лишь подхлестнуло злость. Кому, как не Шерлоку, знать, насколько ценны последние дни и часы? Никто не смеет их отнимать почём зря.
Второй ошибкой было не учесть Джона. Шерлок думал выйти на встречу тет-а-тет, но Мориарти подстраховался. Он был прав: что помешало бы Шерлоку сейчас просто его застрелить? Страх перед смертью? Смешно. Потому живой щит заслонил Джима Мориарти, поставил Шерлока перед выбором – оставить в живых злодея и жертву или убить одного, тем самым лишив жизни и второго.
Шерлок не смог убить в первый раз, и Джим вернулся во второй – видимо, точка в их игре показалась неубедительной.
Джон кивнул, соглашаясь погибнуть, Джим смеялся, не веря в Шерлока, но выбрал не он, выбрало его сердце. Последний обруч упал, громко звякнул, ударившись о кафель, и от этого резкого звука не только у Шерлока дрогнул палец на курке. Снайперы тоже живые люди.
Выстрелы.
Взрыв.
Темнота.

Клацанье ножниц

– Клац!
Будто огромные ножницы вознеслись над нитью жизни Шерлока и громко, раздражённо лязгнули впустую. Шерлок отчётливо слышал этот звук, именно от него он очнулся в чужой постели. В больнице.
Он открыл глаза и увидел рядом Джона. Здорового, с пластырем на щеке, улыбающегося.
Принимающего Шерлока в новую жизнь.
«Неправдоподобный финал, безжалостное враньё», – вспомнилось Шерлоку, и он усмехнулся. Такая развязка истории отвержения ему нравилась куда больше реалистичной.

@темы: слэш, пишу, Шерлок

---

Не покидай!

Фандом: ШХ ВВС
Название: Не покидай!
Автор:  Vedma_Natka
Бета:  DreamTheCyanide
Размер: мини, 973 слова
Персонажи: Джим/Шерлок
Категория: слэш
Жанр: крэк; магреализм
Рейтинг: РG-столько не живут
Предупреждения: крэк, Top-from-the-bottom
Примечания: Написано на заявку Kink 17.04

Джим увидел сценарий третьего сезона и поэтому застрелился.Читать дальше...

Джим увидел сценарий третьего сезона и поэтому застрелился. Но Шерлок - маг 80 лвл - поймал его душу на излёте и посадил на цепь в своих чертогах, потому что не смог отпустить! Откуда Джим узнал про сценарий третьего сезона? Может он тоже какой-то там маг, только левелом поменьше)))))) И жёсткий БДСМ в чертогах. Или нежный флафф, когда Шерлок выпускает Джима погулять.

Цепь громыхала. Она была ржавой и тяжёлой, и от неё почему-то несло хлоркой. Интересная ассоциация. Джим поднял голову и закричал в пространство:
– Почему ржавая цепь пахнет хлоркой, скажи, Шерлок? Для тебя ограничение свободы как-то связано с этим запахом? Тебя хватали за руки и окунали лицом в толчок? Я уже вижу эту картинку, ведь это были твои одноклассники, глупые здоровилы, такие же, как Карл, скажи мне? Они ведь издевались над тобой? Смеялись, обзывали умником?
Или я неправ?
Джим закружил по комнатушке, которая не давала простора для ходьбы, но раскинуть руки было можно. Он кружил, а цепь наматывалась вокруг его туловища, и Джим хохотал. Потом она обернулась вокруг ног, и он упал. Продолжая смеяться, он громыхал цепью. Хотел бы он рассыпаться хлопьями и собраться вновь целым, но без ошейника, только цепь не пускала.
– Я идиот, прости Шерлок! А ты романтик, чёртов романтик, который так и норовит меня обмануть. Конечно, хлоркой воняло в бассейне. Наше первое свидание, ты всё время думаешь о нём? Ты так меня любишь, Шерлок? Шерлок, если ты меня любишь – отпусти. Знаешь, так говорят: если любишь – отпусти. А иначе ты лжёшь, лжёшь, и цепь твоя – лживая сучка.
– Зачем ты решил уйти от меня? Зачем бросил?
Шерлок стоял наверху, на лестничной площадке у двери, к Джиму ему ещё нужно было спуститься по последнему лестничному пролёту.
– А ты читал сценарий? Кого я спрашиваю, ты ведь маг посильнее меня, – спросил Джим, сначала становясь на колени, а потом на ноги. То немногое, что ему оставалось в этом месте – право подняться с колен. Джим стряхнул с себя цепь, и та спала с него широкими кольцами – без шума. Шерлок не хотел грохота, и тот исчез, ведь это была его реальность, полностью контролируемая, Джим хотел бы так уметь, он и пытался, но преуспел хуже Шерлока. Именно потому он оказался на цепи, а не наоборот.
– Сценарий? – переспросил Шерлок, будто бы равнодушно, а сам насторожился как ищейка, почуявшая след.
– О, Шерлок! Наш маг восьмидесятого левела не научился читать в Книге Судеб? Смешно. Неудивительно, что я тебя всегда обыгрывал. И сейчас я тебя обыграл. Ты знаешь? Пусть пишут, что хотят, но я не буду ссать в твой камин – это слишком мелко для меня. Пусть ищут другого дурака для каминов и вылизывания старух. А ещё я тебя спас. Да, Шерлок, я спас тебя, и как некрасиво сажать меня за это на цепь. Гадкий-гадкий мальчишка! Ведь ты должен был застрелить меня, свою любовь, ради Джона и его жёнушки. Тебя бы это не порадовало, верно? Выбирать между любимым и другом и в любом случае разбивать себе сердце. Ты бы не хотел, правда? Я лишил тебя этого жестокого выбора, а ты со мной за это так поступаешь, – Джим подёргал за ошейник.
– Не смешно ли, что ты, Джим предлагаешь быть снисходительным с тобой? Ты, вынуждавший меня покончить с собой? Ты, угрожавший моим друзьям?
Шерлок наступал, он возвышался над Джимом, хотя в жизни не был заметно выше, и Джиму ничего не оставалось, кроме отступления.
– И не стоит заблуждаться, – продолжал Шерлок, – относительно моих мотивов. Ты просто знаешь больше, и я сохранил тебя ради известной тебе информации.
Джим засмеялся.
– Злой, злой Шерлок! Ты нравишься мне таким!
И оказался прижатым к стенке с больно вывернутой рукой. Шерлок обхватывал его горло другой рукой и прижимал спину коленом.
– Так тебе тоже нравится, враг мой? – спросил он прямо в ухо.
– Очень, – признался Джим. – А если ты ещё опустишь ногу чуть ниже, моему восторгу не будет предела. Хочешь ощутить, как я тебе рад? Отпусти руку и потрогай.
Вместо этого Шерлок отпустил его совсем и отошёл на пару шагов.
– Значит, ты не хочешь выдавать мне сведения? – холодно уточнил он.
– Почему же. Мне будет скучно тут одному. Приходи и рассказывай, что там снаружи, а я буду рассказывать тебе что-нибудь из того, что знаю. Не сразу, конечно, а в обмен на поцелуй.
Шерлок сощурил глаза.
– Интересное предложение, – сказал он и шагнул к Джиму. Жёстко ухватил за волосы, отклоняя голову, как ему было удобнее, и так же жёстко поцеловал, прикусив язык Джима напоследок.
– Устраивает? – спросил он хриплым голосом, взволнованно дыша.
– О да, мой злой хозяин Шерлок. Задавай свой вопрос.
– Что за жена Джона?
– Так ты сохнешь по нему, мой милый? Как это грустно, Шерлок не любит волшебника Джима с его загадками, он любит зануду Джона. Джим будет плакать вечно, а Джон поплачет-поплачет да и забудет Шерлока, спрыгнувшего с крыши. И женится. Ты будешь его спасать, а он женится на другой, такой уж порядок у этих Джонов, они никогда не выбирают Шерлоков, они выбирают Мэри. Иногда Морстен, а иногда и Сью.
Было видно, как Шерлок устраивает информацию в голове, как крутятся механизмы и появляются новые планы на будущее.
Джим ухмыльнулся. Он знал, что говорил – Джон Уотсон выбирал Мэри во многих вариантах Книги Судеб. Джим читал её неоднократно, зная, как изменчивы варианты будущего, и видел впереди Мэри, маячившую как неизбежность.
Шерлок шагнул к нему и поцеловал снова, уже иначе, не то чтобы ласково, но и не зло. И гораздо дольше. Джим наслаждался каждой миллисекундой.
– Кто охотится за Джоном? – спросил Шерлок.
– Не так быстро мой милый! Мне ведь не скучно! Одно посещение – один ответ.
– Я могу не всегда быть таким добрым, как сегодня, – пригрозил хозяин положения.
– Ох, Шерлок, я жду не дождусь! Поиграй со мной в те игры, что тебе нравятся. Накажи меня, и я наконец узнаю, каков ты изнутри на самом деле. Но правила я не изменю. Одно посещение – не чаще раза в день – и один ответ в обмен на поцелуй.
Шерлок смерил его взглядом и развернулся, собравшись уходить.
– Не забудь в следующий раз принести свой стек, Шерлок. Молли рассказывала мне о нём, и я мечтаю узнать, насколько ловко ты управляешься с ним!
Шерлок вышел, а Джим улыбался, он знал, что тот вернётся и снова будет задавать вопросы. О, у Джима было так много ответов! И он знал, что Шерлоку понравился поцелуй, так что он будет только рад придумывать всё новые поводы посетить его, даже когда главные вопросы кончатся.
И когда-нибудь Шерлоку захочется большего, чем просто поцелуй.
Джим был в этом уверен.

@темы: слэш, пишу, Шерлок